Филипп Вигель - Записки Филиппа Филипповича Вигеля. Части пятая — седьмая

Чрез десять лет после того, Олег Святославич, коего гордость и властолюбие столь известны в русской истории, взяв в помощь половцев, пошел с ними против двоюродного брата своего, Владимира Всеволодовича Мономаха, который княжил тогда в Чернигове. Сей миролюбивый герой, дабы избавить отечество от междоусобия и ужасов войны с половцами, добровольно уступил ему Чернигов, а сам переехал в Переяславль. С тех пор Олег как будто забыл Тмутараканское свое княжество, вместе с другими русскими князьями вел кровопролитные войны против половцев, и когда в 1111 году одержана русскими над ними знаменитая победа, то ничего уже о Тмутаракани более не упоминается; самое имя её исчезает в русской истории. Кажется, еще прежде того город сей уже сделался добычей половцев.

Итак, без малого полтораста лет князья русского племени владели сею страною. Их было всего шесть поколений: 1-й Святослав, 2-й Св. Владимир, 3-й Мстислав и Ярослав Владимировичи, 4-й Святослав Ярославич, 5-й Ростислав Владимирович, Давид Игоревич, Глеб, Роман и Олег Святославичи, все пятеро внуки Ярослава, и 6-й Володарь Ростиславич, правнук его.

Прошли века, имя Тмутаракани и деяния её князей сохранились в истории нашего отечества; но долго, очень долго, не знали у нас даже места, где существовали город и княжество сего имени. Писатели наши терялись в догадках; наконец, весьма недавно один нечаянный случай решил сию историческую задачу. Мраморная плита необыкновенной длины лежала в Тамани у дверей казармы черноморских казаков и служила ступенью для входа в нее; никто не обращал внимания на высеченную на ребре её надпись. Один любопытный взор открыл русские литеры, начал рассматривать прилежнее и нашел то, чего тщетно дотоле искали. Надпись всё объяснила; она нижеследующая:

Въ лѣто s. ф. ѳ. Ïнд. г. Глеб Кназь мѣрилъ м по леду w Тъмуторокана до Кърѵева л и д. саже.

Следственно, в 6586 году от сотворения мира и в 1068 от Рождества Христова. И расстояние от Тамани до Керчи точно то, что оно и поныне, ровно 30 верст. Сия надпись подает повод думать, что город Кырчев построен предками нашими на развалинах или из развалин упадшей и забытой Пантикапеи. Самое название его имеет что-то русское и похоже на Корчеву в Тверской губернии.

Столь счастливо найденная плита рассмотрена многими учеными, признана законною и положена с честью в Таманской соборной церкви [87]. Не оставалось и тени сомнения о месте, где была Тмутаракань, и даже сим именем назван город Тамань на многих иностранных картах, с тех пор изданных. Впрочем, удивительно только одно то, как сие прежде не могло войти никому в голову, как можно было полагать Тмутаракань на Оке, когда целый ряд её князей всегда делал союзы или воевал с народами, обитавшими, как достоверно известно, на Кавказе и на берегах Днепра, Дона и Азовского моря.

Кажется, после всего вышеписанного, есть ли какая возможность сомневаться в том, чтобы Боспорское царство и княжество Тмутараканское не были одно и тоже, и чтоб найденный камень не был действительно драгоценный остаток наших древних времен? Утверждают, однако же, что один известный наш писатель, г. Свиньин, известный по разнообразным творениям своим на отечественном и иностранных языках, по многократным путешествиям, по мореплаваниям, дипломатическим миссиям, журналам, рисункам, картинам, по изданиям своих и чужих сочинений, по всеобщим своим познаниям, что сей ученый муж, художник, воин и законодатель, отвергает сию истину, и что где-то сказал он, написал, или напечатал, что Тмутараканский камень есть подложный.

Все те, кои, подобно нам, видели сей камень и его надпись, могут утвердительно сказать, что он имеет все признаки древности. А между тем опасаться должно, что мнение г. Свиньина, так давно и так справедливо заслужившего доверенность читающей публики, вовлечет всех в заблуждение, в котором сам он находится, что совсем объясненная историческая истина опять сделается загадкой, и мы опять пошли с гг. Татищевым и Свиньиным искать Тмутаракани около Мурома и Рязани.

Со всем уважением, которое имеем к познаниям г. Свиньина, не столь глубоким, сколь многоразличным, осмелимся ему заметить, что всякий обман должен быть сделан с каким-нибудь намерением; а какое тут можно видеть намерение? Нет, мы не дошли еще до такой тонкости, чтобы составлять каменные фальшивые документы, и для того единственно, чтобы доказать древнее право наше на владение уголком земли, которого у нас никто не оспаривает, о котором большая часть наших соотечественников даже и не знает, и тогда, как везде лучшие права наши суть могущество России и сила её оружия.

Но, оспаривая г. Свиньина, мы бросили Тмутаракань в руках у нечестивых половцев; возвратимся же к ним. Ненадолго и сим гнусным варварам досталось терзать сию прекрасную землю: участь всей нынешней Юго-западной России была беспрестанно переходить из рук в руки.

Страшная гроза собралась на Востоке, оттуда прошла она на Запад с ужасною быстротою, разрушая многие древние азиатские царства: здесь разразилась она и чрез несколько деть распространила опустошения свои по всему нашему отечеству. Славный завоеватель, Чингиз-хан, основал сильное Монголо-татарское царство; сын и преемник его, Октай, следуя его примеру, послал племянника своего, Батыя, искать новых побед на Север и Запад Каспийского моря. Тут встретил сей последний всегдашних врагов наших, половцев. Несметное число воинов Батыя их устрашило, и они сообщили свой ужас соседственным князьям южной России. Соединя силы свои с половцами, сии русские князья пошли искать татар, встретили их неподалеку от сих мест, и знаменитая с ними битва при речке Калке (в нынешнем Мелитопольском уезде, немного на Запад от Мариуполя), в 1224 году, истребила самое имя половцев и была для России первым из тех жестоких ударов, которые впоследствии времени едва её не сокрушили.

Свирепый Батый, тогда удалившийся, спустя несколько лет воротился опять, и в 1239 году покорил всю Россию, предав ее огню и мечу. Основав Кипчацкую или Золотую Орду на берегах Волги, в степях Саратовской губернии, он был первым её ханом, но подвластным великому хану Большой Орды, и владычество татар простиралось тогда почти до Карпатских гор. Все остатки народов неславянского племени, и между прочим половцы, смешались с ними.

После смерти Батыя, в 1256 году, начались в Кипчацкой орде, им основанной, несогласия, которые, однако же, тогда еще её не ослабили. Но уже вскоре после того, около 1260 года, один смелый воевода ханский, по имени Ногай, не только сделался независимым владетелем описываемых нами мест, но повелевал в самой орде и менял ханов по произволу. Он заключил союз с греческим императором, Михаилом Палеологом, женился на побочной дочери его, основал свои кочевья или улусы вокруг всего Азовского или, как оно тогда уже называлось, Суражского моря, в бывшем Боспоре и во всей Тавриде, властвовал более тридцати лет и по смерти оставил татарам, вне Крымского полуострова живущим, имя свое, которое они и доныне сохраняют.