Филипп Вигель - Записки Филиппа Филипповича Вигеля. Части пятая — седьмая

При жизни сего Ногая, торговля с плодами тогдашнего просвещения и промышленности проникла опять в сии места, в которых они некогда процветали, но где варварство давно уже истребило и следы их. Две знаменитые итальянские республики, Венеция и Генуя, спорили тогда о владычестве на морях. Крестовые походы, в которых они участвовали, познакомили их с Востоком. Венециане первые на Сурожском море основали колонию Азов; вслед за ними явились и генуезцы на берегах Тавриды, сделали выгодные предложения владевшим тогда ею монголо-татарам и выпросили у них уголок земли, где бы учредить свою контору и складочное место для товаров. Им отвели пустое урочище, именуемое Каффа, о коем мы выше сего уже говорили: весьма не пространная, узкая долина, как бы спрятанная между морем и высокими горами, в которую один только въезд с Востока; они и тем остались довольны. Имея много золота, большую деятельность, искусных зодчих, генуезцы усердно приступили к строению домов: скоро возник новый, прекрасный город, своим великолепием изумил татар и возбудил их опасения и зависть. Дошло до ссоры и войны. генуезцы подняли с горной стороны высокие каменные стены с башнями и из-за них смеялись усилиям татар. Несколько раз потом в продолжении времени воевали они, примирялись, но не упускали ни единого случая, чтоб не делать новых приобретений и не распространять свою власть и торговлю. В исчислении городов и мест, коими республика владела тогда в Тавриде, находим мы Балаклаву, Судак и наконец Cerchio, picciol luogo, как говорит Одерико. И так греческая Пантикапея, русский Крчев, сделалась италианскою Черкио, как после обратилась в татарскую Керчь.

Здесь место упомянуть о знаменитом хане Узбеке, в Кипчацкой орде царствовавшем с 1312 по 1341 год и восстановившем прежнюю силу её. Его имя кровавыми буквами начертано в истории нашей: он князей беспрестанно призывал в орду на суд и на казнь, и семерых, в том числе Михаила Тверского и двух сыновей его, Димитрия и Александра, предал смерти. Он любил сии места и по нескольку месяцев забавлялся звериною ловлею на великом пространстве от Тавриды до Терека. Первый из ханов принял он магометанскую веру, ввел ее между своими подданными, и при нём начала она иметь поклонников в Крыму. Из любви и уважения к его памяти, многие татары приняли имя узбеков, коими и доныне называются в Хиве.

Со смертью Узбека началось постепенное падение Золотой Орды. В Сарае, главном городе её, один хан сменял и убивал другого, иногда три хана с многочисленным войском спорили между собою о владычестве, возникали новые царства, татары резались, и всё возвещало близкий конец чудовищного их могущества. Посреди сих неустройств и междоусобия восстал один смелый воин темник Мамай, который, не принимая титула ханского, повелевал ими и который мог бы замедлить падение орды; но в 1380 году разбитый Дмитрием Донским на Куликовом поле, он бежал к Азовскому морю, в соседство древнего Боспора, и на том самом месте, близ нынешнего Мариуполя, где в 1224 году была Калковская битва, побежден вооружившимся против него ханом Тахтамышем, потомком Чингис-хана. Он скрылся в Каффе, но там генуезцы коварно умертвили его в угождение Тахтамышу.

В сие время явился на Востоке Тамерлан, новый ужас человечества. Подобно Чингис-хану возник он почти из ничтожества до степени властелина мира, но, кажется, еще превзошел его гением, блестящими качествами и лютостью, владения же свои распространил до Египта. Он сначала покровительствовал Тахтамыша, но чрез несколько лет спустя, в 1395 году, озлобленный его неблагодарностью, пошел истребить его, настиг между Тереком и Кубанью, разбил на голову, обратил в бегство и в след за ним, с бесчисленным войском ворвавшись в Россию, дошел до самого Ельца. Бытие нашего отечества, можно сказать, висело на волоске, всё было в ужасе… но Провидение, предназначившее великие судьбы сему народу, избавило его, как и в следующие времена неоднократно чудесным образом спасало оно его. Тамерлан удалился тем же путем, мимоходом разрушив Сарай, Астрахань и наконец сравнял с землею богатый Венецианский Азов, предав, как он сказал, державу Батыеву губительному ветру истребления.

Но оставим Кипчацкую орду, беспрестанно в междоусобных бранях идущую к разрушению своему. Один татарский наездник и смельчак, старый князь Ед шей, долго в сих войнах участвовавший, повелевавший судьбами самих ханов, при конце дней своих составил для себя особливое государство из Черноморских и Азовских улусов, то есть из нынешней Таврической и частью Кавказской губерний. После смерти его, многочисленные его сыновья разделили его владения и вскоре потом погибли в междоусобии; тогда черноморские татары избрали ханом осмнадцатилетнего юношу, славившегося происхождением от Чингис-хана, который в имени своему Ази прибавил, из благодарности к воспитавшему его земледельцу Гирею, название сего последнего. С сим Ази-Гиреем началась около половины пятнадцатого столетия особенная Крымская орда, разбойничье гнездо, которое, отделяемо будучи от России пространными степями, его ограждавшими в течении двух с половиною веков, утомляло ее почти периодическими набегами.

Около того же времени случилось горестное происшествие в мире: турки в 1453 году взяли Константинополь. Чрез двадцать два года после того Магомет II-й послал свой флот в Черное море, под предводительством капитана-паши, который завоевал Каффу и все генуезские владения в Крымском полуострове. Таким образом заключилось в 1475 году блестящее, но краткое существование сего торгового города, Кучук-Стамбула или Маленького Царьграда, как турки сами его назвали. Крымские ханы вскоре покорились султану и признали над собою его владычество. Таврида и Боспор, хотя и остались особливым ханством, но вошли в состав владений Оттоманской Порты, в зависимости коей были триста лет, без всякой надежды когда-либо опять озариться светом веры и наук.

И в сию-то эпоху, когда магометанизм торжествовал на Юге, один северный народ, долго под игом его стенавший, раздробленный, униженный, изнуренный, едва не исчезнувший в мире, начал оживать, соединяться и испытывать силы свои против мучителей. Любезное отечество наше воскресало. Не вдруг установились в нём порядок и спокойствие: русскому народу надлежало еще пройти сквозь ряд бедствий, коими Небу угодно было искусить его твердость; по, несмотря на вновь наносимые ему удары, он более и более утверждал свою независимость, одолевал врагов и беспрестанно шел к невидимой высокой цели, как будто внимая тайному голосу, зовущему его к чему-то необыкновенно-великому. Едва прошло сто лет, и уже при Грозном Иване Васильевиче все татарские царства, порожденные издыхающею Кипчацкой ордой, одно за другим пред ним пали; только прелестный Крым остался тогда непокоренным: судьба хотела позже сим цветком украсить победный венец одной бессмертной, долго над русскими царствовавшей.