Ярослав Голованов - Заметки вашего современника. Том 3. 1980–2000

10 сентября на панихиде было очень много народу, малый зал ЦДЛ не мог вместить всех. Мы были с Лёлькой [316] Моя дочь. . Многие выступали на панихиде. Явлинский выступал, а Гайдар был на кладбище. Чего им-то от Лёвушки надо?

Женя [317] Е. М. Альбац. всё время упрекает меня в том, будто я из скаредности (видит Бог, сей порок не ведом мне! У меня других много, зачем мне лишнее?) не нанимаю женщину, которая бы убирала мой дом. Я же отвечаю, что убираю его сам лучше, чем уберет любая женщина, хотя признаю, что делать это нужно было бы чаще. Сегодня неожиданно получил поддержку от Михаила Ильича Ромма [318] Ромм Михаил Ильич (1901–1971) — кинорежиссёр, народный артист СССР. . Когда его застали за ремонтом сливного бачка в туалете, он убеждённо сказал, что интеллигентный человек сделает самую простую работу лучше, чем человек неинтеллигентный.

Давно приглядываюсь по газетным публикациям к Анне Курниковой. И чем больше приглядываюсь, тем меньше она мне нравится: капризная, наглая, какая-то беспардонно хамоватая. Вся установка жизни — только деньги. Вернее, это даже не её установка, а матери Аллы, бывшей легкоатлетки, по всему видно, жадной мещаночки, которая поняла, что сегодня она может на дочке, как сейчас говорят, «оттянуться в полный рост».

Ещё загадка: почему её считают красавицей? У неё крайне необаятельное, грубое и капризное лицо с явно мужскими (от папы) чертами. Не понимаю, почему журнал «People» включил Курникову в число 50 самых красивых людей планеты. Вся её популярность — ненастоящая, надувная, ведь она ещё не выиграла ни одного серьезного турнира.

Как верно подметил Конфуций [319] Конфуций (551–479 год до н. э) — китайский мыслитель. :

— Каждый раз, бросая в воду камень, попадаю точно в центр круга.

Разумеется, мне будет уже всё равно, я постигну уже некую высшую, неземную мудрость, но сердце обливается кровью, когда я думаю, как моя Лёлька будет смотреть на меня неживого…

Никак не возьму в толк! Была Чеченская война. Война кончилась, но обстановка продолжает быть напряженной. С одной стороны, Басаев объявлен во всесоюзный розыск, с другой — он открыто даёт интервью журналистам. Президент Масхадов считается законным президентом, но не отвечает за то, что его соотечественники торгуют людьми. Всё это заставляло Россию усилять границу с Чечней. И вот как раз на этой границе, которую требуется усилить, два дагестанских села: Карамахи и Чабанмахи. Если Чечня — это Россия только как бы на словах, то Дагестан — это в умах всего народа реальная часть России. Когда на Дагестан напали чеченские бандиты, всячески подчёркивалось, что жители Дагестана — с Россией, что суверенным мусульманским государством Дагестан быть не хочет. Да мы и сами видели, как вооружаются и воюют дагестанские ополченцы. Но кто же тогда мне объяснит, как и каким образом два села на территории России были не просто оккупированы бандформированиями, но в течение многих месяцев превращались ими в укрепрайоны, куда подвозились боеприпасы, складировалась военная техника, т. е. где милитаристские устремления чеченцев были видны невооруженным глазом, что и стало очевидным, когда при отвоёвывании этих сел, армия наша положила там десятки солдат. Как это всё объяснить? А что тут объяснять! Может быть только два ответа: 1) или верхушка силовых ведомств закуплена Чечнёй, 2) или эта верхушка бездарна и не может руководить им доверенными людьми. И в том, и в другом случае их нужно или гнать взашей, или судить. Но никто не шевелится…

Инна Руденко мёртвой хваткой вцепилась в Алешку Симонова [320] Симонов Алексей Кириллович — журналист, общественный деятель, сын поэта К. М. Симонова. по поводу его мемуаров о Галине Улановой. Проблема, мне кажется, надуманной, правы оба, а возникла она оттого, что нельзя отождествлять Уланову-балерину и Уланову-женщину. Уланова — гениальная балерина. Она могла передать залу всё напряжение своих чувств, она умела подсказывать своим телом мысли, породить воспоминания, открыть ассоциации. Это была гениальная балерина, правда, со своим репертуаром. Уланова — лирик. Я видел её в Жизели и в Джульетте — это было замечательно! Но Одетту или Кармен она не хотела танцевать, очевидно, понимая, что это — не её. В актёрском мире так сплошь и рядом. Поэтому, кстати, нельзя согласиться с утверждением, что «Уланова — величайшая балерина XX века!» Она — одна из величайших балерин. Думаю, Майя Плисецкая со мною согласится.

Гениальная балерина была просто женщиной. Меня с ней познакомила Танька Агафонова, которая, взяв однажды интервью у Улановой, влюбилась в неё без памяти, по сути бросила журналистику и, раскидав всех её многочисленных приживалок и рабынь, прочно и навсегда утвердилась в роли первой камеристки балетной примы. Я бывал у Улановой дома в высотном доме на Котельниках и, наблюдая её, понял, что слава великой балерины мешает нам разглядеть женщину вполне ординарную, как мне показалось, не очень умную, действительно скромную, скромную при всей своей всемирной славе, и как бы получающую удовольствие от своей скромности.

— Ты представляешь, — восклицала Татьяна, со свойственной ей экзальтацией, — у нее на шкафу лежат нераспечатанные коробки от Диора и разных парфюмерных фирм всего мира!

Это я как раз мог себе представить, поскольку кому же эти фирмы должны были посылать свои пузырьки, как не мировой звезде балета? Симонов называет Уланову «косноязычной». Не знаю. Ораторским искусством она не владела. Речь её была простой. В разговоре она слегка дистанцировалась от собеседника, в беседе темперамент её был весьма прохладен. Вообще она показалась мне женщиной довольно прохладной. Я даже подумал, что смену её мужей можно объяснить, быть может, фригидностью.

Татьяна объяснила мне, что Галина Сергеевна одна жить не может, поскольку не умеет решать многочисленные бытовые проблемы. Это было видно. Юмор (и тут Симонов, мне кажется, прав) Уланова действительно не воспринимала, или воспринимала очень специфически, впрочем, как и большинство женщин. Внешность её, по моему мнению, тоже не выходила за рамки вполне ординарные. Таким образом, если бы Уланова не была великой балериной, она бы мало чем отличалась от многих известных мне женщин. Памятник Улановой-балерине, на открытии которого в Стокгольме была Инна Руденко, это памятник Улановой-балерине подобно тому, как памятник Екатерине II, это памятник императрице.

В моих воспоминаниях с Улановой связан один эпизод. Когда я в середине 1970-х годов задумал купить «Волгу» ГАЗ-24, у меня набиралась едва ли половина нужных денег, и я решил занять у Галины Сергеевны. Танька с ней поговорила, я поехал на Котельники и получил из рук великой балерины 4000 рублей («Волга» тогда стоила 9200 руб.), пообещав вернуть через 4 месяца. Ровно через 4 месяца, день в день, мне позвонила Татьяна и весьма сухо напомнила мне о долге. Я о нём никогда не забывал, однако, признаться, полагал, что несколько дней ничего не решают, и собирался вернуть деньги в самое ближайшее время. Но после этого разговора я срочно обзвонил друзей, набрал 4 тысячи и вернул в тот же день. Впрочем, всё это относится скорее к Агафоновой, а не к Улановой.