Ярослав Голованов - Заметки вашего современника. Том 3. 1980–2000

Нет, мы — не писатели. В лучшем случае — литераторы, т. е. люди, умеющие грамотно объяснить свои мысли, не более. Писательство же есть таинство.

Пьесу придумал. Обычная жизнь: коллизии на работе, конфликты с детьми, любовница. Во втором акте приходят двое и сообщают герою дату смерти. И начинается другая жизнь. Оказывается, мы бы совсем по-другому жили бы, если бы знали, когда умрём. Конца ещё не придумал. Ну, наступает этот «день X», и что дальше? Он умирает? И как живёт, если не умирает? Надо подумать и быстро написать.

16.8.88

Пьесу эту я додумал и действительно написал лишь через десять лет.

Илья Гричер купил в селе Сетки за Кимрами дом на берегу чистейшей и красивейшей реки Медведицы, и мы ездим сюда за грибами.

По четвергам в Сетках «хлебный день» (хлеб привозят). Сегодня хлеба не привезли, а привезли фруктовую воду и сахар. Но сахар продавать не стали, а увезли назад, поскольку не было гирь. На дворе 1988-й год, а тут какое-то форменное Пошехонье! Но почему живущие здесь люди позволяют, чтобы с ними так обращались?! Мы совершенно потеряли, забыли, замордовали в себе чувство собственного достоинства. Мы перестали быть гордым народом.

Выступление Бондарева [91] Бондарев Юрий Васильевич — писатель-прозаик. на партконференции. Как же ему не стыдно в таком виде входить в историю?! Ведь если вошёл — выйти нельзя.

29.8.88

Валерий Аграновский напечатал в «Огоньке» очерк о Лонгсдейле — Молодом, нашем разведчике, который работал в Англии и с которым все «Багряки» несколько дней беседовали на Лубянке. Причём, из очерка видно, что он якобы один с ним беседовал с глазу на глаз. Это называется профессиональной нечистоплотностью.

А может быть, сочинение моё и стоит 34 копейки, которые я заплатил за два пузырька чернил?

У Вишневского «Комиссар» без имени!

Солнце, голубое небо и жёлтые листья клёнов. «Бабье лето» это неправильно. Правильнее — «шведское лето». Ведь это цвета их флага: жёлтый крест на голубом.

Смотрел рукопись Чехова. Чехов мало правил, писал чисто.

Мой вес — 85 кг. Толстый парниша.

Нянчился с Лёлькой. Это ужасно! Она перестаёт плакать только тогда, когда я держу её на руках, прыгаю на одной ноге, кричу: «К Котовскому! К Котовскому!» и пою песню о красной кавалерии.

В редакции «Знамени» у Юрки Апенченко. Разговор о «Катастрофе». [92] Так называется одна из частей моей книги «Королёв. Факты и мифы», которая было опубликована в январе — феврале 1990 года в журнале «Знамя». Юрка очень меня хвалил:

— «Катастрофа» в три раза интереснее «Детей Арбата» и в три раза короче!

Оттуда — в «Огонёк». Разговор с Коротичем о моих очерках.

Антисемитизм гораздо дальше от истошного вопля: «Бей жидов, спасай Россию!», чем от добродушной улыбчивой фразы: «Сами-то они евреи, но люди хорошие…»

Мне зря кажется, что работа моя [93] Имеется в виду книга о С. П. Королёве. по мере продвижения в наше время будет облегчаться. Да, может быть документов для проверки станет больше, но она будет осложняться потому, что я начну вторгаться в область субъективных мнений, борьбы амбиций и честолюбий живых, но уже очень старых людей не только с деформированной памятью, но и со стариковским упрямством, спесью, гордыней. Все мои собеседники были начальниками, а сейчас они пенсионеры. Только поэтому будет трудно.

Сегодня Савелию Ямщикову — 50 лет. Неделю назад его родной брат-шизофреник утопился в Чистых прудах. Савка впал в ужасную депрессию. Заезжал в его мастерскую. Собрались все старые друзья, говорили речи, поднимали тосты. Савка не пил, не ел, сидел приветливо безучастный. Иногда рассказывал (очень образно!) какую-нибудь старую и всем известную историю, и опять замолкал. Очень его жалко. Он очень талантливый человек.

8.10.88

Заезжал Приставкин [94] Приставкин Анатолий Игнатьевич — писатель-прозаик, лауреат Государственной премии, председатель Комиссии по помилованию при Президенте РФ. . Он здорово изменился после «Тучки» [95] Имеется в виду роман А. И. Приставкина «Ночевала тучка золотая….» , после нескольких заграничных вояжей, после Госпремии (объявят только 7 ноября, но его уже все поздравляют). Стал модником, весь в «варёнке». Но не в «варёнке» дело — он стал как-то значительнее, весомее. Очень интересно рассказывал о Копелеве, Владимове и Войновиче, с которыми он встречался в Германии.

Анатолий Игнатьевич Приставкин и его жена Марина Юрьевна.

Голованов! Час твой пробил! Первый снег! Ура!

22. 10.88

Целый день работал над 45-й главой и так старался, что подо мною, не выдержав напора энергии, заложенной в моей заднице, разрушилось кресло, и я рухнул наземь. Я усмотрел в этом что-то символическое (но ещё не знаю, что именно), но и патетическое тоже. Бесспорно, патетическое есть наверняка!

Сегодня в 10.23 должна была стартовать «Энергия». Запуск отложили. Автоматика выключила всю схему за 51 секунду до отрыва ракеты от стартового комплекса.

29.10.88

Смотрел фильм Киры Муратовой «Долгие проводы», талантливый и по-женски претенциозный. Он снят не потому, что «так хочется», а потому, что «так надо». Почему-то вспомнился совершенно непохожий на него «Парад планет». Их объединяет то, что оба они относятся к той категории фильмов, которую я называю «Феллини для бедных». Мода на такое кино со временем иссякнет. Это — не Алексей Герман.

Бакланов [96] Бакланов Григорий Яковлевич — писатель, тогда — главный редактор журнала «Знамя». пригласил съездить в Перхушково, в штаб Ракетных войск стратегического назначения. Работы у штабистов невпроворот: они отслеживают движение всех спутников, всех последних ступеней ракет-носителей, всех более-менее крупных объектов, которые крутятся вокруг Земли. Очень интеллигентная, умная и начитанная аудитория. Начальник их — генерал — тоже произвёл очень приятное впечатление. Были: Бакланов, Лакшин, Ваншенкин, Оскоцкий, Апенченко и я.

Вермишель. Какое дивное название для маленького музыкального инструмента. Или для городка на юге Франции.

Женская логика. Хорошо для пьесы. Вечером спускаюсь вниз и говорю Жене:

— Позволь тебя поздравить…

— С чем?

— Ну, не так часто ты выходила замуж… Сегодня день нашей свадьбы…