Ярослав Голованов - Заметки вашего современника. Том 2. 1970–1980

Фильм «Взлёт» талантливого Саввы Кулиша о Циолковском (его играет Женя Евтушенко) мне не понравился. Циолковский в фильме очень много говорит, что уже неправда, поскольку Циолковский, как все глухие люди, говорил очень мало. Его монолог о полуобразованности звучит фальшиво, равно как и спор с сыном о бесконечности жизни и энтропии. Обыск. Хорошо, пусть обыск. Но это не обыск, а погром. Как же Савва, которого я знаю, как человека тонко чувствующего, не может понять, что если Циолковский думает о перелётах на другие миры в то время, когда его дочь арестовывают, он не только не усложняет образ, а, если подумать, делает его примитивнее.

Едем с Наташей [466] Моя жена. в Париж. Приглашение нам прислал Кирилл Небург. Но жить у него негде. Договорился с Сабовыми, что остановимся у них. А потом можно переехать и пожить к Кривопаловым. Едем на поезде. Так интереснее. Небывалая, за всю мою жизнь никогда невиданная, золотая осень. Польша. Зелёные ели, красные клены, бронзовые дубы и золотые берёзы.

Маленькая негритяночка гостит в нашем купе. Головка расчесана на квадратики и из каждого вьётся косичка, туго затянутая чёрной ниткой.

Молоденький таможенник — выпускник московского иняза. Рассказывал мне о контрабанде. Его главная головная боль — запрещённая литература. Особенно его волнуют Солженицын и Оруэлл [467] Оруэлл Джордж (1903–1950) — английский писатель и публицист, автор романов-антиутопий «Скотный двор» и «1984». .

Коровы в Бельгии лежат на лугах. Наши не лежат, некогда им лежать, они всегда голодные. Овцы такие толстые, как будто их трубочкой сзади надули.

Аахен. Маленькие радиопереговорные аппаратики у железнодорожных рабочих, которые формируют составы. Есть ли у наших такие?

А на обочине железной дороги совсем другой мусор, заграничный мусор.

Самая дорогая бутылка вина в Париже донаполеоновских времён стоит 82 500 франков. О ней в газетах писали.

С утра ездил с Сабовым и Кривопаловым на новый оптовый рынок Ранжис. На месте старого замечательного «чрева Парижа», где мы с Володиным лакомились знаменитым луковым супом, стоит теперь «нефтеперегонный завод» Центра Помпиду. Ранжис тосклив — ровные ряды пакгаузов: мясо, рыба, овощи, вино и т. д. Скукота, народу мало… Ребята норовят сэкономить, где только можно. Но, в отличие от посольских, стараются соблюсти приличия. Парижские мусорщики всё удивлялись: в советском посольстве вроде бы собак нет, а в мусоре — консервные банки от собачьего корма. Посольский врач рассказывал Володину, что посольские дети тут — дистрофики, им не хватает фруктов. Это в Париже-то, где свежие фрукты круглый год! За ноги повесил бы таких родителей!..

На Ранжисе всё дешевле, но тут надо брать товар большими партиями. Сговариваются покупать на несколько семей. Вот сейчас приехали за ящиком форели. Пока шла торговля, я забрёл в винный пакгауз, где высмотрел бутылочку шотландского виски и поинтересовался, сколько она стоит. Здоровенный детина-продавец спросил, какая партия мне нужна. Тут только я сообразил, что рынок оптовый, покраснел от неловкости и пробормотал, что мне, собственно, нужна одна бутылка. Продавец рассмеялся и протянул её мне. Таким образом я «сэкономил» в четыре раза больше, чем Сабов и Кривопалов на своей форели вместе взятые.

К полудню дождь кончился, и мы собирались погулять по Елисейским полям, а вместо этого чистили три кило этой чёртовой форели.

Город, который сумел сделать музей даже из собственной канализационной системы — великий город.

Умирая, человек тоскует по всему, что остаётся после него на земле. Но от сознания, что Париж останется и после твоей смерти — светло и радостно.

Кира, знакомая Сабовых, жена нашего переводчика из ЮНЕСКО, врач-гинеколог, молодая красивая дама, живёт в Париже лет пять:

— А мне Юра (муж) обещал показать в Лувре Венеру Милосскую в оригинале… Мона Лиза улыбается так, будто только она одна знает, что на Ранжисе будет распродажа…

Долго уговаривала меня купить матрац, в который заливают воду. Знает точно, где что продаётся, но в Лувр за пять лет так и не собралась. Таких людей надо высылать отсюда через неделю: они несовместимы с этим городом, здесь вредный для них климат. Им тихо и ласково надо это объяснить.

Трёхэтажный мясной универмаг «Bernard». Первый этаж — мясо. От говядины до антилопы и фазанов. Второй — сотни сортов колбас, ветчин, паштетов. Самый дорогой продукт: гусиный печеночный паштет по-страсбургски. Купили с Сашкой [468] А. Д. Сабов. 50 г на пробу. На третьем этаже все возможные и невозможные специи. Глядя на высокую стопку тонко нарезанной автоматическим ножом ветчины, я подумал: «Вот они, главные антисоветские листовки!.. Не Солженицын, не Оруэлл, именно за ними должен охотиться молоденький таможенник из иняза…» В одном «Bernarde» (а он в Париже не один!) больше мяса, чем в каком-нибудь Саратове. Да и не было никогда такого мяса в Саратове! Господи, как же это грустно, вспоминать в Париже о саратовском мясе…

О, жёлтые стульчики в метро Trocadero! Увижу ли я вас?..

Машину можно ставить и не у тротуара, но тогда надо, чтобы кто-нибудь в ней сидел или чтобы подфарники мигали.

В отеле «Commodor» чествование лауреата премии «Первого романа» Марио Коскаса. Маленький щупленький брюнет, бедно и неопрятно одетый. Скомкал всё торжество: торопился на телевидение.

Кладбище Pere Lachaise. Надгробие Жозефа Наполеона похоже на огромную каменную ванну. Миг, и с плеском выбросится через край бледная рука.

Могила Араго под большим старым клёном. Бронзовый бюст смотрит строго и требовательно. Надпись: «Родиться, умереть, возродиться вновь для бесконечного роста — таков закон».

На кладбище ни души. Только мы с Ирой [469] Жена А. Д. Сабова. . Присел на скамейку неподалеку от могилы, заставленной цветочными горшками и буквально утопающей в цветах. Бронзовый бюст. Вдруг с ужасом вижу, что бледная, но живая рука невидимого мне человека тянется к бюсту и начинает гладить его левое плечо. Следом выползает какая-то старушенция. Потом прочёл, что это могила некоего Аллана Кардека. «Основателю спиритизма с глубокой признательностью от Бельгийского спиритического союза. 30.3.1947».

Судя по серому походному сюртуку, Бонапарт действительно был мал ростом, полноват в талии и узок в плечах. А женщины его любили! У них в отличие от мужчин некое собственное представление о мужских достоинствах. «Тузик», например, утверждает, что Боря Грушин [470] Грушин Борис Андреевич — доктор философских наук, известный социолог. Работал в «КП» в 1956–1962 гг. В 1966–1967 гг. возглавлял Институт общественного мнения «Комсомольской правды». — 100 %-й «кадр», а, скажем, красавец Тейлор [471] Тейлор Роберт (1911–1969) — «звезда» американского кино. , по её словам, замухрышка.