Ярослав Голованов - Заметки вашего современника. Том 2. 1970–1980

Из 170 тыс. жителей Смоленска к моменту его освобождения в сентябре 1943 г. осталось 19 471 человек.

Ельня — первый город Европы в истории 2-й мировой войны, откуда 7 сентября 1941 г. немцы были выбиты.

Пржевальский [397] Пржевальский Николай Михайлович (1839–1888) — путешественник, исследователь Центральной Азии. купил усадьбу у Леонида Глинки в 1881 г. за 26 тыс. руб. Писал: «Будет здесь, в новом доме, моё гнездо, откуда я буду летать в глубь азиатских пустынь».

Выездная редакция «КП»: Леонид Коробов, Карл Непомнящий, Лидия Бакашова, Любовь Фёдорова и наборщик Николаев работали в партизанском отряде «Бати» — Никифора Захаровича Каляды.

В городе Демидове исконно разводят огурцы, делают на них большие деньги: 5–6 тысяч — средний демидовский сезонный доход. Однако демидовцы слывут куркулями, у которых и лопаты снега зимой не выпросишь.

Особенная подсветка яркой зелени июня в хмурые, дождливые дни, когда не небо освещает землю, а земля — небо.

Наверное с января постоянно мучает меня ощущение какой-то внутренней нечистоплотности, халтуры, недостойной жадной спешки, временности и незначительности всего, что я делаю. Написанный за неделю «Магеллан» [398] Речь идёт о киносценарии фильма «Мы идём за солнцем» о кругосветном путешествии Фернандо Магеллана. Опубликован в альманахе «Киносценарии» за 1984 г. сначала даже показался мне вроде бы «ничего», т. е. относительно приличным. Точнее, меня утешал не сам «Магеллан», а сравнение его с тем океаном кинематографического и ТВ-дерьма, который расстилался вокруг. А сценарий мой не то чтобы был хорош, но «не хуже». И вот теперь в Отепя, едва приступив к «Юности Королева» (день начала этой работы я отодвигал, насколько хватило сил отодвигать), снова почувствовал, что делать этого не хочу, что снова получится ремесленничество в самом низком, отвратительном значении этого слова, что грех мой не только не уменьшается, но увеличивается, и конца падению этому не видно.

Мне надо было бы сейчас украсть 3 тыс., вернуть киношникам аванс, изорвать их договоры и уйти из редакции, потому что работа эта уже ничего мне не даёт, а лишь тяготит сознанием неких расплывчатых обязательств перед «КП». Надо поломать весь строй сегодняшней жизни.

Но я-то знаю, что вместо всего этого появится уродец-сценарий, доделки и переделки «Магеллана», утомительные командировки в Нечерноземье и эти «путевые очерки», в каждом из которых есть едва ли три строчки, написанные от души. И такая тоска от всего этого, такая злость на себя! Злость на безволие своё, ибо только оно порождает это гнетущее ощущение несвободы. Никто в этом, кроме меня, не виноват. Я же обижаю окружающих меня любимых людей, говорю им гадости, и от этого еще тяжелее на душе. Лечит меня только мокрый эстонский лес, который и рассказывает мне, что всё идёт сообразно той мере счастья и таланта, которую превысить человек не в силах. Я оглядываю деревья и думаю о том, что настанет день, когда ты просто рассеешься в этом мире, превратишься в траву и мох и кто-то другой приникнет к тебе, ища покоя и исцеления.

12.8.78.

Мне кажется, что эта давно забытая запись рассказывает не столько о естественном и периодически повторяющемся творческом кризисе, сколько является отражением ещё неосознанного до конца кризиса душевного, порождённого семейной неустроенностью.

Некоторым кровососущим клещам отпущено природой 1–2 месяца жизни, а если не дать им возможности напиться крови, то они могут прожить до 12 лет. Вывод: кровопийцам нельзя давать волю для их же блага.

«…Сотрясение мозга привёз он из Эстонии, когда его мотоцикл наехал на хуторскую курицу, и разъяренная хозяйка, метнув в него банку компота из ревеня, угодила точно в шлем…»

«…Он послал в журнал «Природа» записи своих наблюдений, из которых явствовало, что под влиянием сырости и паров мха, грибы могут перемещаться с места на место. И вскоре получил ответ, что статья напечатана быть не может, «поскольку не отвечает современным научным представлениям о природе мицелия»…»

И вновь убедились мы с другом Чудецким: лифт в гостиницах исключительно «для форса».

Гостиница «Дружба», Пушкинские Горы.

Весной 1943 г., после снятия блокады Ленинграда, машинист Пётр Завидей купил на свои деньги целый состав дров, и сам отвёз их в Ленинград. Сейчас живёт в городе Черкассы. Почётный гражданин Ленинграда.

«Я полагаю, что не ошибусь, сказав, что едва ли о какой отрасли естествознания существует в нашем обществе такое смутное понятие, как именно о ботанике».

К. А. Тимирязев.

Профессор Иван Исидорович Гунар говорит, что вся сложность изучения растений состоит в том, что в процессе измерения их параметров возникают такие отклонения, которые соизмеримы и иногда превышают измеряемые величины даже на клеточном уровне. Клетка интенсивно старается отторгнуть любую микроаппаратуру. Не удается различить сигнал, который подает растение в зависимости от качества раздражителя ни по частоте, ни по амплитуде. Мы не знаем, какой сигнал что означает. Можно только количественно отметить, что растения защищены от влияния электрических полей, например, лучше, чем животные. Пока неизвестно, как влияет на растения взаимное воздействие электрических и магнитных полей. Установлено, что на звуки (в том числе музыку) растения реагируют грубее, чем, допустим, человек. Но свет растения улавливают гораздо лучше человеческого глаза. На радиацию они реагируют слабо, но чувствуют разницу влажности паров гораздо лучше любого термистора. Короче, растение реагирует на всё, отчего зависит его жизнь.

Дарвин [399] Дарвин Чарлз Роберт (1809–1882) — великий английский естествоиспытатель. в последние 20 лет жизни не занимался теорией эволюции. Он говорил, что теперь растения интересуют его больше всего. Дарвин писал: «Нельзя не изумляться сходству между движениями растений и многими действиями, производимыми бессознательно низшими животными». Писал он и о «мозговой функции корня». Холодный [400] Холодный Николай Григорьевич (1882–1953) — ботаник, академик. говорил, что «и великим людям свойственны великие ошибки». А ошибки здесь нет: корень растения анализирует около 50 факторов окружающей среды и выбирает оптимальный вариант для продолжения своего существования.

По свидетельству Плиния, Сократа отравили ядом цикуты, растения из семейства зонтичных, похожего на петрушку, но никогда не растущего вблизи человеческого жилья.