Ярослав Голованов - Заметки вашего современника. Том 1. 1953-1970

«Быстро — с блеском», «медленно — величественно». Не режет глаз и слух. А вот «быстро — величественно», «медленно — с блеском» — уже угадывается какой-то смысловой и образный диссонанс. Впрочем, это очень субъективно.

Не понимаю, почему ошибки Сталина стыдливо называют ошибками «культа личности»? Это именно ошибки не культа, а человека, руководившего жизнью огромной страны. А «культ» — лишь одна из ошибок.

Сборник сказок «Тысяча и один день».

Он ещё и рта не раскрыл, но по всему его облику я сразу догадался, что там у него полно золотых зубов. Так оно и было! Я угадал!

Я женился. Как и следовало ожидать, на самой лучшей девушке на свете. Весело и страшно, как будто летишь на воздушном шаре.

3.11.56

Быть настолько сознательным, чтобы перед комсомольским собранием мыться и менять бельё.

Все лгут. Смеются — когда грустно, молчат — когда радостно. Принято и стало привычным скрывать чувства, подменять настоящие, нужные слова пустыми разговорами о давно известном и никого не интересующем. И вроде бы все неплохие люди, начни кто-нибудь из них жить по-другому, по-настоящему, и всем станет легко и радостно. Но никто не начинает, и каждый лжёт другим, что ему хорошо.

Я осыпан мелкими долгами, как вшами. Надоело всё время финансово чесаться. Денег хочется.

Я рассказываю, бабушка слушает. Я рассказываю о том, как в конце прошлого века привезли в Австралию 24 кролика, как они расплодились и превратились в стихию, уничтожавшую посевы и сады, как с ними боролись ружьями, капканами, ядами и правительственными указами и как, несмотря на это, в стране продолжают разбойничать 100 миллионов кроликов.

Так как я всегда склонен был к аффектации и, учитывая только что выпитую рюмку водки, цифра эта поражает меня самого. 100 миллионов! 200 миллионов ушей! 400 миллионов лап! Бабушка слушает, потом говорит:

— Э! Ты думаешь, это много? Ты вот зайди в магазин, погляди… Люди по 10 штук берут!!

Всё в этом мире относительно. 100 миллионов австралийских кроликов соизмеримы с 10 бабкиными кроликами, купленными каким-то богачом в мясной лавке.

Понял, отчего бешусь: я устал быть всё время в хорошем настроении.

Зав. кафедрой сопромата в МАИ студенты называют бешеной свиньёй.

Рассказ начинался так: «Он стоял в метро, мешая входу и выходу». Это было жуткое произведение.

…И ещё одно жизненное правило: прежде, чем принимать какое-нибудь важное решение или начинать серьёзный разговор, обязательно надо плотно поесть.

Всегда Новый год изображают бодрым маленьким мальчиком, а Старый — красноносым добродушным стариком. А вот как в течение года мальчик превратился в старика, как прошло его детство, юность (весна), время зрелости (лето), как незаметно в осенние вечера подкралась к нему старость, никто никогда и не вспоминает.

Символ заката — бессрочный паспорт.

«Его сила… неумолимая последовательность, быстрота, твёрдость и сила решений, постоянная забота о подборе людей… Он спас. Он спасёт». Уму непостижимо: так написал Барбюс о Сталине.

В каждом доме есть вещи, которые нельзя продать — их никто не купит, нельзя выбросить — их жалко, и нельзя никак употребить — они ни на что не годны. Разве в вашем доме нет крышек от давно разбитых сахарниц, колпачков от давно несуществующих авторучек, тряпочек от давно изношенных костюмов — всей этой дребедени, которая способна вдруг напомнить вам о каких-то очень важных вещах в вашей жизни?

Лыжный кросс. На старте мёрзнут 50 человек. Все ждут какого-то Сыроежкина. На кой чёрт нужен этот Сыроежкин — никто не знает. Всем очень хочется бежать, все замёрзли, но ждут…

«Налетай — подешевело!» — самый распространённый клич нашего времени.

Выставка, посвящённая 50-летию творческой жизни художника Рождественского [31] Рождественский Василий Васильевич (1884–1963) — живописец, член Объединения «Бубновый валет» (1910–1916). . Мы пришли большой компанией и расхаживали по залам, не столько рассматривая картины, сколько наслаждаясь собственным остроумием. Мы смеялись в первом зале, смеялись во втором, не столько смеялись, сколько высмеивали. А по залам ходил высокий старый художник с крупным красным лицом и детской чёлкой седых волос. Его окружали молодые вельветовые пиджаки — люди с неопрятными головами, художник что-то тихо говорил им, изредка тыча в ту или иную картину пальцем. Старые руки его в больших тёмно-жёлтых веснушках, дрожали…

Я подумал вдруг, что жизнь, наверное, не баловала его славой. Шли годы, и товарищи его, в общем не такие уж талантливые, становились академиками и лауреатами. Он ездил со своим этюдником по северным русским озёрам, а они всё боролись в Москве за квартиры, мастерские и ордена. И эта выставка его — последняя. А, может быть, и первая. Черта жизни. И неважно уже, нравятся или не нравятся его картины, хороши они или дурны, вообще не в картинах уже дело…

Мы ходили, молодые, нарядные, довольные собой, даже чуточку влюблённые в себя, и острили…

Конфеты «Зоологические». На фантиках — тигр и носорог. Почему нет других зверей?! До каких пор будет продолжаться это безобразие!!!

Во время войны чёрные пластмассовые ручки в трамваях, которые болтаются наверху, срезали на мундштуки.

Два прожектора были направлены на его фигуру, и снег был виден только в лучах этих прожекторов. Казалось, они сами вырабатывали тысячи снежинок, которые, кружась, неслись ему навстречу, тихо опускаясь на его бронзовые плечи.

Ростепель. В светлых проталинах плывут отражённые с синего неба облака. От солнца, от этого синего неба, от того, что облака плывут под ногами, кружится голова.

Регулярно читаю вслух стихи в ванне, когда льётся вода, и меня никто не слышит.

Я просыпаюсь от скрипа двери: бабушка входит будить меня. Серый свет раннего утра. И я со злостью говорю себе, что опять ничего не сделал, чтобы получить право не видеть этого света.

Годовщина свадьбы Петьки [32] П. Мокиевского. . Много выпил и слегка блевал. На лестнице вдруг заплакал: показалось, что жена не любит. Утром — совершенно чугунная голова.

17.2.57

День рождения тестя. После «старки» спорил с каким-то генералом: подстригает Будённый усы или не подстригает. Генерал утверждал, что подстригает. Я обнимал его и говорил, что поверить в ТАКОЕ (!) решительно невозможно, что сказать ТАКОЕ (!) могут только враги маршала.