Ярослав Голованов - Заметки вашего современника. Том 1. 1953-1970

У Тимура я познакомился с несколькими писателями. Сначала приехали Яков Аким и Елизар Мальцев. Яша Аким пишет хорошие детские стихи. Грустный, говорит мало. Елизара часто путают с Орестом Мальцевым, чего категорически нельзя делать. Хотя оба они не Мальцевы (фамилия первого — Пупко, а второго — Ровинский), Орест написал в сталинские годы политический роман «Югославская трагедия». И этот роман навсегда закрыл ему дорогу в Югославию. В отличие от него, Елизар Тито [211] Тито Иосип Броз (1892–1980) — президент Югославии в 1953–1980 годах. не осуждал и вот приехал. Он — автор романов «Горячие ключи», «От всего сердца» и др., которые вряд ли переживут своего автора. Я всё ждал от Елизара фразы о том, что последнюю его книгу невозможно купить, и дождался! Мальцев рассказывал о своей победоносной борьбе с цензурой. Газетчику слушать это смешно: писатели даже не представляют себе всех глубин её идиотизма, но я промолчал. Рассказ выдавал в нем человека наивного, доброго и несколько глуповатого.

— Тороплюсь в Москву, — говорил Мальцев. — Ведь мне тут же надо лететь в Германию. — И он победно нас оглядывал.

Мне очень хотелось сказать: «Да что там Германия! Вот меня на будущей неделе в Сингапуре ждут!» Но я опять промолчал. Главным образом потому, что никто в Сингапуре меня не ждал. Ни на будущей неделе, ни позднее… Но при всём при том Мальцев, кажется, человек хороший и в недолгих путешествиях вполне терпим.

После Акима и Мальцева дня через три к Тимуру приехали Лев Гинзбург и Вениамин Каверин. У Гинзбурга шеи нет вообще. Хриплый голос и отсутствие шеи создают впечатление, что Гинзбурга кто-то всё время душит, вернее, что он, раздуваясь изнутри, душит самого себя. Когда гуляли, Гинзбург много интересного рассказывал о цыганах, жизнь которых он знает, очевидно, очень хорошо, а потом вдруг безо всякого перехода стал расспрашивать Ару, что почём и где надо что покупать, совал ей длинный список необходимых ему покупок.

Каверин старенький [212] О, клейма молодости! Каверин был тогда моложе меня! — Прим. 2000 года. , интеллигентный. Я сказал ему, что несколько лет назад познакомился с его сыном, он оживился, стал рассказывать о детях, о жене: «Она у меня женщина ласковая…» Сказал это так тепло, задушевно.

Вениамин Александрович вспоминал, как во время войны в Ленинграде опытный книжный вор украл лучшие книги из его библиотеки. После этого он уже всерьёз книги не собирает. Гинзбург тут же встрял и начал называть редкие книги из своего собрания, невероятно оживляясь, когда узнавал, что таких книг ни у кого нет.

На Калемегдане мы с Тимуром и Кавериным полезли на башню, откуда можно рассмотреть в подзорную трубу весь Белград. Был чудесный тёплый вечер, но Каверин озяб, поднял воротник пиджака, а на голову надел носовой платок, как это делают пляжники. В подзорную трубу смотреть не стал, и я снова подумал: «Какой старенький…»

— Устал, — говорил Каверин. — Трудный год был, многих друзей схоронил. Вот заплатят деньги в издательстве, поеду в Дубровники, к морю, погреюсь, отдохну…

Услышав озабоченные речи Гинзбурга, сказал просто:

— А я ничего покупать не буду. Не хочу.

В машине весело рассказывал, как у него в Эстонии полгода назад угнали «Волгу» и до сих пор не нашли…

…Через сорок минут я уезжаю…

Компания в вагоне-ресторане на грани пения. Четырех плешивых, седых мужиков официантка называет «мальчиками». За соседним столиком военные громко рассуждают о секретных железных дорогах. За другим столиком кричат:

— Монголия! Богатейшая природа! — Но при этом почему-то агитируют друг друга ехать на дальний север…

Ой, как хочется в Москву! Уже Брянск проехали…

3.10.67

Орден переходящего Красного Знамени.

Перст судьбы: ещё в детстве разгрыз и съел младенческое зубное кольцо.

У древних майя только одно преступление каралось смертью: историка, который искажал факты, казнили.

Вчера был в Музее Советской Армии. Одна мысль не даёт мне покоя. Я понимаю, что фашисты были лучше вооружены, что у них в начале войны было больше пушек, танков, самолётов. Это понятно. Но почему сплошь и рядом в музее сталкиваешься с тем, что в 1941–1943 годах «наши бойцы вели бои с превосходящими силами противника»? Кто мог превзойти нас в живой силе? Ну, пусть не сразу провели мобилизацию. Но ведь это продолжалось не месяц и даже не год.

В 1967 году я не знал, что миллионы наших бойцов попали в плен. — Прим. 2000 года.

Яблоко, прошуршав в листве, упало на землю. Ньютон поднял его, отер полою камзола и съел. Бросая через забор огрызок, подумал: «Наверное, всё-таки есть это чертово всемирное тяготение, не может его не быть…»

Встречал Новый Год в Доме кино. Душно от дорогих духов. Рядом сидят одуревший от славы Зархи [213] Зархи Александр Григорьевич (1908–1997) — кинорежиссёр, Герой Социалистического Труда, народный артист СССР. и ровно гениальный Сергей Герасимов [214] Герасимов Сергей Аполлинариевич (1906–1985) — кинорежиссёр, Герой Социалистического Труда, народный артист СССР. . Слева — итальянцы. Маленький Де Сантис [215] Де Сантис Джузеппе — итальянский кинорежиссёр, один из основоположников неореализма. — самый тихий и незаметный. Крутили чудесные мультяшки Диснея. Уехал в 6 утра.

Когда хотят сказать, что это хорошо — говорят «обнажённые» ноги, а когда это плохо — «голые» ноги.

Под рубрикой «Этюды об учёных» напечатал заметку о Рудольфе Дизеле. Пуся [216] Такое прозвище имел в «КП» заместитель главного редактора С. А. Высоцкий. всегда внутренне ликует, когда понимает, что он может сделать мне какую-нибудь маленькую гадость. Он со скандалом вычеркнул абзац: «Можно преследовать человека за его бога — он сам выбрал его. Можно преследовать за убеждения — он сам пришёл к ним. Но если ты родился немцем — никакие молитвы богам и никакие клятвы вождям ничего уже не поправят, а разве ты виноват в этом?» Почему (и со скандалом!) он выбросил именно эту фразу? Потому что — антисемит и усмотрел в ней защиту евреев. Лена Брускова рассказывала, что у Пуси есть два списка: редакционных евреев и «сочувствующих». Среди «сочувствующих»: Павел Михалёв (он — грек по отцу), Капа Кожевникова (её муж Иосиф Герасимов — еврей), я (очевидно, потому, что живу в одном доме с Осей Герасимовым).

13.1.68

22 января исполняется 60 лет Ландау. Еду к нему. Он изменился мало. Так же скрючена рука, один глаз полузакрыт и та же семенящая, мелкая походка. Большую часть времени лежит на своей кушетке. На нем толстая польская ковбойка и синие спортивные шаровары, которые сидят на его искалеченном теле как-то нелепо, жалко. Добротные, цвета желудёвого кофе с молоком, ортопедические ботинки. Говорил односложно, с долгими паузами.