Иван Шевцов - Орел смотрит на солнце

— Наконец-то и вы, г. Пушкин!.. Я вас ищу всюду!

— Напротив, напротив, г. виконт!., это я вас ищу всюду, — оживленно отвечает Пушкин, сверкнув яркой белизною зубов, и добавляет: — Пойдемте же в зал, нам лучше на ходу говорить о нашем деле!»

Лермонтов в первый и в последний раз видел живого Пушкина. Знакомство не состоялось. Михаил Юрьевич не знал, что на его учителя наведен пистолет наемного убийцы.

И вот Лермонтов стоит у гроба, уже создавший гениальное стихотворение «На смерть поэта» и заявивший России, что на смену одному певцу пришел другой, с такой же пламенной душой, с таким же огромным талантом, пришел, чтобы продолжить великое и святое дело Пушкина.

Ценский влюблен в своих героев, и эту священную любовь стремится передать молодому советскому читателю, как бы говоря ему: Пушкин и Лермонтов не дворянские, а народные поэты. Словами доктора Арендта, на глазах которого умирал Пушкин, писатель говорит: «Ведь умирал кто?.. Единственный из единственных, — Пушкин! Сколько генералов видел я в безнадежности?.. Но генерал, позвольте мне эту маленькую вольность, г. корнет! — Генерал, это — только полковник, произведенный в следующий чин!.. Это делается, — ясно и просто, — по указу его императорского величества: умер генерал, — да здравствует генерал!.. Но даже и самодержавнейший из монархов не может из графа Хвостова, например, который сам по себе почтеннейший человек, конечно, но имеет слабость то-оже писать стихи и раздавать их своим знакомым и даже… станционным смотрителям, если он куда-нибудь едет, — не мо-ожет сделать из него Пушкина!.. Ну-ка, по указу его величества: был ты Хвостов, — стань Пушкин!.. О-он не станет, нет!.. Он не станет!..»

Весь роман сверкает остроумием, полон живых мыслей. В нем — воздух той эпохи, атмосфера, окружавшая великих поэтов. Богатый исторический материал переплавлен в художественные образы й картины. Потому роман надолго входит в вашу память, волнует вас.

В «Лермонтове» удивительно тонкий диалог. Посредством диалога писатель передает все движения души своих героев, еле уловимые черточки и оттенки характера. Вот показательная в этом отношении маленькая сцена: Эмилия, охотящаяся за богатыми женихами, разговаривает с Лермонтовым. Она «влюблена» в него, рассчитывая на солидное наследство, которое оставит Михаилу Юрьевичу бабушка. Лермонтов понимает цену «любви» Эмилии. Он решил прикинуться «банкротом»: любопытно посмотреть, как будет вести себя «влюбленная» Эмилия. Он говорит ей:

«— Как я все-таки чувствую, что не способен сделать такой блестящей карьеры, как ваш отчим!.. Куда мне грешному!.. Я безнадежен!.. Поручик армии — это мой предельный чин…

— Почему же так?.. Что вы?.. — не верит Эмилия.

— Разжалуют опять в прапорщики или даже в рядовые, как Полежаева… И только дослужусь до поручика — опять разжалуют… Чувствую.

Но она горячо возражает:

— При том уме, который все признают за вами, Мишель, — как будто это не от вас зависит сделать карьеру!

— А разве так нужен ум, чтобы стать генералом?.. Напротив, чем меньше ума, тем лучше, — но нужны средства. А средств у меня нет. Правда, моя бабушка довольно богата, но нас несколько у нее… наследников.

— Как несколько? — изумляется Эмилия.

— Притом же у меня, как всем известно, ужасный нрав, — продолжает он, спеша. — Я могу чем-нибудь оскорбить ее перед смертью, и кончено: она лишит меня наследства.

— Ну, вот, пустяки какие, Мишель!.. Зачем же вам ее оскорблять? И вы этого не сделаете, конечно! Ведь вы ее любите?..

— Она заботилась обо мне, как самая добрая мать!

— Ну, вот… Значит, вы ее любите и не захотите ее обидеть… Вы ее любите?..

— Она была ко мне всегда так нежна.

— Отвечайте же на мой вопрос, Мишель: любите?..

— А разве он что-нибудь значит, этот вопрос?

— Да! Я вижу, наконец, что правду мне говорят со всех сторон, — растерянно говорит Эмилия, — а я ошиблась!». Я позорно ошиблась!

И она порывисто встает со скамейки, вырывая руки».

Как психологически глубоко и зримо выписаны два характера!

Осенью 1933 года Ценский создает роман «Невеста Пушкина». И в идейно-тематическом и в сюжетном отношении романы «Лермонтов» и «Невеста Пушкина» представляют собой единое целое.

По замыслам новый роман должен был составить лишь часть трилогии о Пушкине, которую писателю не удалось осуществить. Поэтому здесь образ Пушкина дается в несколько отраженном свете. Точнее, писатель создал лишь фон к большой картине, выписав его с большим мастерством и любовью.

В те же годы Ценский задумал писать роман о Гоголе, состоящий из трех частей: «Гоголь бежит от ночи», «Ночь настигает Гоголя» и «Гоголь уходит в ночь». Но и этот замысел полностью не был осуществлен: в ноябре 1928 года Ценский написал лишь повесть «Гоголь уходит в ночь». В предисловии к первому изданию ее в декабре 1933 года Сергеев-Ценский писал:

«Предлагаемая читателю повесть является 3-й частью трилогии «Ночь и Гоголь», в которой я посильно пробую вскрыть причины трагедии Гоголя — его бессилие выполнить до конца задуманную работу — «Мертвые души». Под «ночью» в своей трилогии я понимаю николаевскую Россию».

Трудно определенно сказать, что помешало писателю завершить романы о Пушкине и Гоголе. Размышляя над этим, нельзя не учитывать следующих обстоятельств. После пятилетнего творческого молчания, после глубоких и мучительных раздумий Ценский набросился на творчество с жадностью изголодавшегося. Слишком много накопилось замыслов и сюжетов, которые требовали безотлагательного воплощения их в художественные образы и картины. Работал в эти годы, как впрочем, и во все последующие, много и продуктивно, часто одновременно над несколькими произведениями: над романом, повестью, рассказом, пьесой. Основным в своем творчестве Сергей Николаевич считал работу над эпопеей «Преображение России». Поэтому «исторические романы» о поэтах писатель все время отодвигал на «потом». А времени всегда не хватало. В 1926–1929 годы он писал на современную тему рассказы «Старый полоз», «Сливы, вишни, черешни», «Младенческая память», «Гриф и Граф», поэму «Живая вода», рассказы «Стремительное шоссе», «Блистательная жизнь»; в 30-е годы им написаны рассказы «Верховод», «Как прячутся от времени», «Сказочное имя», «Устный счет», «Кость в голове», «Воспоминания современников», «Воронята», «Потерянный дневник», «Платаны», «Нежные чувства», «Эмигрант», «Лаванда», повести «Спокойствие», «Счастливица», «Маяк в тумане». Если учесть, что именно в 30-е годы было написано несколько романов и повестей из «Преображения России» («Львы и солнце» — 1931 г., «Зауряд-полк» — 1934 г., «Искать, всегда искать!» — 1934 г., «Лютая зима» — 1935 г.) и эпопея «Севастопольская страда» (1937–1939 гг.), то станет очевидным, что при такой колоссальной творческой «нагрузке» у писателя просто «руки не дошли» до произведений «третьей очереди». Тем не менее книги Ценского о трех великих поэтах сделали в свое время большое и полезное дело.