Джек Фэруэдер - Добровольный узник. История человека, отправившегося в Аушвиц

Начальник Витольда приказал ему избегать стычек с немцами и ожидать советской оккупации. Однако Витольд принял твердое решение бороться с немцами. Он упаковал копию своего отчета в герметичную коробку, закопал ее в саду своего друга в Белянах, в самом северном районе Варшавы, и приготовился к битве [795].

В конце июля над Варшавой загудели советские самолеты-разведчики. Власти Варшавы объявили, что женщины и дети должны покинуть город. Немецкие кварталы охватила паника. Дороги наводнили семьи беженцев, а губернатор Варшавского округа Людвиг Фишер улетел на своем личном самолете. Из Мокотовской тюрьмы освободили всех заключенных. Коммунисты по радио призывали поляков к сопротивлению [796].

Отступление немцев прекратилось так же внезапно, как и началось. Двадцатого июля 1944 года на Гитлера было совершено покушение, после чего он заявил, что Германия будет удерживать Варшаву любой ценой. С фронта для контрнаступления было направлено восемь тысяч солдат и двести танков. Немецкие части прошли через центр Варшавы и сосредоточились на восточном берегу Вислы. Городские власти вернулись, магазины снова открылись. Репродукторы ожили. Всем полякам трудоспособного возраста приказали явиться на главную площадь города, чтобы рыть противотанковые рвы. Коморовский по совету начальника разведки полковника Кажимежа Иранека-Осмецкого решил отложить восстание [797].

Тридцать первого июля Германия развернула контрнаступление против Советского Союза. Варшаву сотрясали звуки далекой артиллерийской канонады. Руководство подполья оказалось в тупике — исход битвы был неясен. В возникшей неразберихе Коморовский получил неверные сведения о том, что советские войска отбросили немцев и Красная армия уже близко. Он отдал приказ подполью начать восстание на следующий день и направил курьеров по всему городу. Иранек-Осмецкий находился на задании — выяснял истинное положение дел на фронте. Узнав о приказе Коморовского, он поспешил предупредить лидера варшавского подполья, что на самом деле немцы не отступили и продолжают сражаться с Красной армией [798].

— Слишком поздно, — произнес Коморовский и резко опустился на стул [799].

Подходило время комендантского часа, а к утру каждый командир должен был быть в полной боевой готовности. «Мы больше ничего не можем сделать», — добавил Коморовский и встал.

Рано утром 1 августа Витольд услышал звуки битвы на противоположном берегу Вислы. Он договорился встретиться с Яном Редзеем у штаб-квартиры Коморовского около полудня. Витольд спрятал пистолет и патроны под легкую куртку и двинулся в путь. Улицы были полны людей, жаждавших поддержать восстание и спешивших на свои позиции. У некоторых повстанцев было оружие и боеприпасы. Одну группу остановили немцы, завязалась перестрелка, эхом отдававшаяся в соседних кварталах. Потом все затихло [800].

Витольд и Ян пробирались по мокрым от дождя улицам. Около пяти часов вечера раздались выстрелы, служившие сигналом к началу восстания. Многие бойцы не успели занять свои позиции и просто шли в атаку на ближайшую цель. Безоружные повстанцы разбивали камнями витрины немецких магазинов. Группа подростков вытащила из машины какого-то немца и расстреляла его автомобиль. Четырнадцатилетний паренек поднял гранату, и толпа поддержала его ликующим криком [801].

Витольд и Ян преодолели развалины гетто и спрятались за грудой кирпичей. В этот же миг немецкие жандармы открыли по ним огонь. Несколько бойцов подтянулись для начала атаки, но у них почти не было оружия [802].

С крыш в людей стреляли немецкие снайперы, и группа рассеялась. Витольд и Ян, прячась в подъездах и проемах дверей, добежали до ресторана на улице Твардая. Всюду лежали тела убитых. На первом этаже здания ресторана Витольд и Ян нашли майора Леона Новаковского и его бойцов. Витольд не сообщил Новаковскому ни своего имени, ни звания, да и сам командир не задавал лишних вопросов. Он приказал Витольду и Яну сформировать группу из повстанцев [803].

С наступлением темноты бой стих. Гитлеровцы были захвачены врасплох, и в руках повстанцев оказался центр Варшавы и Старый город, а также южные пригороды Черняков и Мокотов, электростанция в Повищле и склады снабжения вокруг Умшлагплац — того места, откуда депортировали варшавских евреев [804].

Вопреки надеждам поляков, немцы сохранили за собой контроль над штабом полиции, администрацией губернатора и ключевыми железнодорожными и автомобильными путями сообщения через Вислу. Командующий немецкими подразделениями в Варшаве не увидел в восстании серьезной угрозы и даже не стал привлекать войска с фронта: подавлением восстания занялись силы СС. В половине шестого вечера Гиммлеру сообщили о «беспорядках». Он позвонил в концлагерь Заксенхаузен, где находился лидер подполья Стефан Ровецкий, и приказал его казнить. После этого Гиммлер доложил о ситуации Гитлеру.

Леон Новаковский. Ок. 1944 года.

Предоставлено Музеем Варшавского восстания

«Не самый удачный момент, — признал рейхсфюрер СС Гиммлер, — но с точки зрения истории то, что делают поляки, — просто подарок судьбы. Через пять или шесть недель мы уйдем. Но к тому времени Варшава будет стерта с лица земли, и этот город, культурная столица семнадцатимиллионной нации… прекратит свое существование». В тот вечер Гиммлер объявил, что город будет снесен и «каждый житель Варшавы, включая мужчин, женщин и детей, будет убит» [805].

На следующее утро, 2 августа, Витольд и Ян присоединились к группе повстанцев. Эти люди выслеживали в центре города немецких снайперов. Дело требовало осторожности. Они прочесали бо́льшую часть крыш в районе, и через несколько часов все снайперы были ликвидированы. Радио подпольщиков сообщило неверную информацию, что советские войска на подходе к городу, и люди в радостном возбуждении высыпали на улицы. В окнах появились польские флаги, а в громкоговорителях впервые за пять лет зазвучал государственный гимн. Музыка лилась над грохотом взрывов и треском выстрелов. «Люди сходили с ума от счастья, — вспоминал один горожанин. — Они обнимали друг друга со слезами на глазах, чувства переполняли их». Командиры подполья предупреждали жителей, что в городе по-прежнему опасно. «Возможно, придется выпустить листовки, чтобы уменьшить эйфорию и напомнить людям, что немцы всё еще в городе», — заметил один из офицеров. Из брусчатки, кирпича, плитки, деревьев, мебели, детских колясок поспешно возводились баррикады [806].

На третий день восстания Новаковский отдал приказ Витольду и еще десятку человек атаковать главное почтовое отделение, располагавшееся на пересечении улиц Желязная и Иерусалимские аллеи. Улица Иерусалимские аллеи, одна из главных улиц Варшавы, вела к мосту через Вислу. Захватив почтовое отделение, повстанцы смогут обстреливать немецкие подразделения, которые рвутся к их осажденному штабу или сражаются с русскими у Вислы. Железнодорожная ветка на Краков тоже проходила здесь.