Валентин Рушкис - Высокий счет

Чтобы ввести в строй первую очередь автозавода — треть его полной мощности, нужно было не только пустить первую из трех ниток сборочного конвейера, достроить не только главный корпус, но и десятки других, каждый из которых невелик лишь по сравнению с главным. Это литейные заводы, современные, по последнему слову техники оборудованные кузницы, это комплекс разнообразнейших производств, объединенных одной площадкой и единой задачей: обеспечить деталями выпуск автомобилей. И каждый из этих «заводов в заводе» поднимался, мужал.

Прихорашивался, обживался и прессовый корпус. Длина его — восемьсот метров, ширина — около трехсот. И всюду шел монтаж, виднелись конторки, среди них одна с ярким щитком «ФИАТ», занятая шеф-монтажниками, итальянцами. Строительные работы были еще не закончены, а механизмы не любят такого соседства, и, чтобы уберечь от пыли уже смонтированные прессы, на них накинули прозрачные пленки, ниспадающие свободными причудливыми складками. Сквозь эти «плащи» просвечивали зеленоватые плоскости прессов, казавшихся оледенелыми айсбергами, неожиданно вплывшими в корпус.

И как у айсберга лишь часть его возвышается над водой, так и здесь под уровень пола уходило многое. Оказывается, эти тяжелейшие прессы стоят не на привычных фундаментах, а на переплетении мощных железобетонных балок: под ними, в подвалах, пролягут конвейерные линии для удаления отходов. Конструкции там сложные, к ним и Тугров с друзьями руку приложил. Да и не только руку — здесь работа берет человека целиком.

Пришла пора строителям уходить подальше от прессов, конечно, закончив свои работы полностью. Немыслимо было ставить на каждый участочек разом узких специалистов всех профессий, жизнь потребовала универсалов. Одним из первых вызвался Тугров, его разросшаяся бригада без толчеи и неразберихи принялась доделывать и стальные конструкции, и фундаменты, и полы возле них — начисто, до конца, в три смены. А сам Тугров проводил здесь круглые сутки, лишь на считанные часы пристраиваясь вздремнуть тут же, у себя в бригадном вагончике-обогревалке. Был Арсений неплохим организатором, да и своими руками делал немало, не хватаясь за лопату или вибратор, но принимая на себя работу посложнее, особенно если приходила нужда смонтировать какую-нибудь конструкцию на высоте. В этих случаях Тугров поручал всю беготню кому-либо из своих звеньевых, а сам поднимался на каркас, на колонны.

— А то имеются риски забыть, что ты высотник и навеки потерять свою высокую квалификацию, — объяснял Арсений. Правда, сложные подвалы прессового корпуса бетонировали сразу несколько бригад, и как ни старался Арсений с товарищами, они так и не опередили ни молодежную бригаду Боркова, ни коллектива Комбарова, получавших и вымпелы, и премии, и звания передовых. Надежда выбиться «в самые заметные» становилась все слабее: столько разных дел шло вокруг, и так славно работали ребята, что и сам Арсений в конце смены забега́л ими полюбоваться.

Я встретил Тугрова возле готового ожить пресса. На самом верху, за каймой шин и ограждений, раскрашенных в косую, как на бортике авиаконверта, полоску, словно на капитанском мостике, четверо монтажников укрепляли электромотор. Ниже маслянисто поблескивали стальные штанги и цилиндры, среди которых тоже виднелись слесари. Еще ниже, под надежно заблокированной многотонной махиной штампа, стоя на четвереньках и склонившись друг к другу головами, шестеро парней укрепляли какие-то ролики и болты.

Кивком головы поздоровавшись со мной, Тугров указал на монтажников:

— Крупные своего рода специалисты. Заводчане. Прошлым летом их навызывали, итальянскому обучили, но вместо далеких заграниц сунули в нашу «Стальконструкцию» по совершенно низкому разряду. Знаете такое короткое слово «ВАЗ»?

— Конечно: Волжский автомобильный завод.

— Это всем общеизвестно. А они тогда грустно объяснили его по-своему: «Вызвали, а зачем?» — или даже: «Вот вам, аболтусы, и загранка!»

— Слово «оболтус» начинается с буквы «о», — заметил я.

— Ну что вы, право, разве главная суть в букве? Шутили они так, и с полной, скажу, определенностью — невесело шутили. Однако вскоре оказалось, что парни они более-менее, даже есть с высшим техническим образованием, так что справлялись и у нас…

Тугров многого недосказал: промучившись недельку в подсобниках, эти заводчане собрались в одну бригаду и решили утереть нос хозяевам — монтажникам. Принимая сложные задания, разрабатывали приспособления, подмости, системы блоков, благо, действительно, были среди них и механики, и технологи. Конечно, на результатах это не замедлило сказаться. Утерли нос. Тому же Тугрову.

— Я их всех знаю. Слева — Кожемякин, потом Колька Ревин, правее — Мочалов, Домненко…

Мочаловцы… Рассудительный, аккуратный во всем крепыш Валентин Мочалов, с виду больше похожий на оперного певца или научного работника, чем на бригадира из двадцать восьмого, ремонтного цеха; бледнолицый интеллигентный Володя Домненко, смахивающий на вдохновенного художника; Николай Ревин с открытым и энергичным лицом передового рабочего, подлинного представителя нашего рабочего класса…

Я любуюсь их слаженной работой и, как на многих участках автозавода, удивляюсь: «по форме» совсем другие наши организации должны вести монтаж прессов, другие должны бы и налаживать их, и пускать. Ну что ж, придет время, и станут мочаловцы работать на ремонте. А вот сегодня они — наладчики, вчера монтировали пресс, а год назад помогали строить корпус. Многое в нем прощупано их руками, поднято с их помощью.

Так всюду на ВАЗе вместе со стенами поднялся и окреп слаженный производственный коллектив…

Леня Бойцов неожиданно оказался на ТЭЦ.

Сложное было положение на этом объекте. Недоставало монтажников и строителей, хотя ведущие здесь работы подразделения многих трестов мобилизовали все свои силы. Тогда партийный комитет «Куйбышевгидростроя» направил им на помощь бригады коммунистов, возглавленные такими опытными мастерами своего дела, как Николай Зенков и Александр Шторм.

Ничего особенного эти бригадиры не выдумывали, просто их бригады всегда выполняли порученное дело. Но разве это — просто? Разве этого мало?

Бригадиры командовали необычными отрядами, из разных управлений были собраны под их начало представители четырехтысячной партийной организации КГС. Зенков и Шторм повели коммунистов на ТЭЦ — бетонировать фундаменты турбогенераторов, монтировать сложные конструкции из сборного железобетона, достраивать уникальную градирню. Коммунисты несли сюда не только опыт и умение, но и самоотверженность, твердую решимость выполнить поставленные задачи во что бы то ни стало! А кто из них находил время для шутки, кто был невозмутимо суров — это уже дело характера. Леня Бойцов, чуть ли не самый молодой здесь, еще даже не член партии, а кандидат, был предельно серьезен.