Валентина Краскова - Серые кардиналы Кремля

«Я же всегда настоятельно требовал, чтобы ни Наина Иосифовна, ни Татьяна Борисовна и никто другой из семьи Ельцина не вмешивались в дела охраны. Пару раз доводил Наину Иосифовну до слез при президенте, когда она назойливо советовала, кого убрать из охраны, кого назначить, кого куда-то перевести…

— Наина Иосифовна, я вас о-очень, очень прошу, не вмешивайтесь в дела охраны.

Наина начинала рыдать, но Борис Николаевич не заступался, молчал. Спустя время она делала очередную попытку вмешательства. Тогда уже Ельцин не выдерживал:

— Отойди от него, не мешай ему работать, не твое это дело.

Наина Иосифовна легко не сдавалась:

— Нет, мы должны поговорить!

После этого следовала исповедь на заданную тему — кто из охраны на нее косо смотрит, кто не слишком искренне улыбается… В сущности, женские причуды, не имеющие никакого отношения к личной безопасности.

Наина Иосифовна стремилась прикрепить к себе таких сотрудников, которые бы ей подробно докладывали: что, где, когда…»

Раиса Максимовна же многими воспринималась как полноправный член Политбюро. И это при том, что в сознание «советского человека» многие десятилетия вбивался стереотип о том, что у нас все имеют равные права и возможности, что у нас каждая кухарка сможет управлять государством.

Примерно о том же упомянул в своей книге «Борис Ельцин: от рассвета до заката» генерал А. Коржаков. В то время Коржаков был капитаном КГБ, сотрудником пресловутого 9-го Управления.

«Недели две проработал у Горбачева — ему только начали набирать постоянную охрану. Нескольких дней хватило, чтобы почувствовать: у Горбачевых свой, особый климат в семье. На госдаче, например, было два прогулочных кольца — малое и большое. Каждый вечер, в одно и то же время, примерно около семи вечера, Раиса Максимовна и Михаил Сергеевич выходили погулять по малому кольцу. Он в это время рассказывал ей обо всем, что случилось за день. Она в ответ говорила очень тихо. Для нас сначала было неожиданностью, когда Раиса Максимовна вдруг спрашивала:

— Сколько кругов мы прошли?

Не дай Бог, если кто-то ошибался и отвечал неправильно. Она, оказывается, сама считала круги и проверяла наблюдательность охранника. Если он сбивался со счета, то такого человека убирали. Коллеги быстро усвоили урок и поступали так — втыкали в снег палочки. Круг прошли — палочку воткнули. Когда Раиса Максимовна экзаменовала их, они подсчитывали палочки. Так было зимой. А уж как охрана летом выкручивалась, я не знаю.

Был еще эпизод, характеризующий экс-первую леди СССР. Ей привезли в назначенное время массажистку. А г-жа Горбачева в это время совершала моцион. Сотрудник охраны остановил машину с массажисткой и предупредил:

— Подождите, пожалуйста. Раиса Максимовна гуляет.

Во время сеанса массажистка поинтересовалась:

— Ну как вы, Раиса Максимовна, погуляли?

Начальника охраны тут же вызвали, отчитали, а сотрудника, сообщившего «секретную» информацию, убрали.

Охрану г-жа Горбачева подбирала лично. Помогал ей Плеханов, который потом особо отличился в Форосе — первым сдал Горбачева. Основным критерием отбора у Раисы Максимовны считалась внешность. Ни профессионализм, ни опыт работы во внимание не принимались. Мне все это не нравилось, и я, честно говоря, с облегчением вздохнул, когда вернулся в подразделение».

Конечно, следует учитывать субъективное мнение обоих процитированных авторов, но то, что в характере этой властной женщины присутствует чрезмерное высокомерие, у меня нет сомнений.

Предоставим слово очевидцу генералу М. Докучаеву.

«В последние годы для Горбачева построили две дачи на Черноморском побережье: в Крыму — в Форосе и на Кавказе — в районе Пицунды. В обоих этих районах уже имелись прекрасные дачи, на которых отдыхали Сталин, Хрущев, Брежнев, Андропов и другие советские руководители, но, видимо, они не пришлись по вкусу супругам Горбачевым.

В Форосе была построена дача (вернее, комплекс современных зданий, в который входят: резиденция, гостиница на 300 мест, бассейн, гаражи, подсобные помещения, пляжные сооружения и т. п.) общей стоимостью в 5,5 миллиона рублей, не считая валютных затрат, а в Пицунде — не меньший комплекс, стоимостью 13 миллионов рублей при дешевой солдатской рабочей силе.

После того как эти дачи сдали в эксплуатацию, несколько сот человек получили в качестве премий крупные суммы денег. Среди них были министры, их заместители, начальники главков, не менее сотни генералов. Когда же Горбачев с семьей впервые прибыли на отдых в Форос, то получился курьез. Его дочь стала открывать занавес в спальной комнате, и гардина сорвалась со стены — видимо, была слабо прибита — и ударила ее слегка по голове. Это послужило причиной снятия с должностей и увольнения со службы двух десятков генералов и офицеров службы безопасности, а также строгого наказания других лиц, причастных к строительству этой дачи».

То, что и сам Михаил Сергеевич, и Раиса Максимовна были страстными поклонниками мемуарного жанра и за границей громадными тиражами выпустили не одну книгу, также осталось почти неизвестным для их советских сограждан. И не важно, какие гонорары по контракту были положены авторам. Это ведь во времена Горбачева в прессе была развернута целая кампания против «подглядывания в чужие кошельки». Важен другой момент, а именно то, что и в этом проявилось высокомерно-брезгливое и снисходительно-милостивое отношение, о котором я говорила выше.

Да, супруги Горбачевы требовали к себе повышенного внимания. Никто из бывших руководителей Советской страны не устраивал таких помпезных встреч для иностранных гостей, как это делали они в Георгиевском зале Большого Кремлевского дворца. И умом я понимаю, что в какой-то степени это было правильно. Следя за подобными церемониями по телевизору, я невольно восхищалась своей страной и ее молодым руководителем. Но, увы, все это походило скорее на «пир во время чумы».

Традиция устанавливалась тогда, когда ей нужно было сойти с исторической сцены. Ведь к этому времени Михаил Сергеевич и Раиса Максимовна сумели наглядно продемонстрировать и другие свои личные качества. Они казались людьми «в себе», которые не допускают никого из посторонних в свой семейный круг. Они не заводили близких, дружеских или хотя бы приятельских отношений с кем бы то ни было. Многие, наверное, помнят их ответы журналистам по этому поводу: мол, друзья у человека появляются раз и навсегда в детстве или юности. «И это правильно», — произнесем мы в ответ знаменитую горбачевскую фразу. Одно время Горбачевы сблизились с Болдиным, но до определенной степени и поры.

Не нашли они друзей и среди коллег Михаила Сергеевича по Политбюро, других деятелей Советского государства. Не говоря уже о простом народе, который, похоже, никогда и не был им другом.