Валентина Краскова - Кремлевские кланы

Феликс Эдмундович весело рассмеялся и сказал, что ему до этого тоже никогда не приходилось работать в ВЧК».

Из дальнейших воспоминаний Лазаря Ривина остается не ясным: куда же делась мать чекиста Песя и его сестры? То ли они продали дом и уехали в Америку, то ли с ними приключилось что-то другое… Видимо автор воспоминаний сам посчитал это несущественным или скрыл, или постарались редакторы.

Шло время, ситуация менялась. Партийная организация уже не противостояла семье. Наоборот: члены семьи становились членами партии. Так возникли семейно-партийные кланы.

У Ленина с Крупской жили кошки. Анна Ларина-Бухарина вспоминала про кошку, которая и после смерти хозяина жила в Горках. Дочь Гамарника вспоминает белого, пушистого котенка (от кошки Ленина), которого подарила ей Надежда Константиновна. Домашние животные — полноправные члены семьи.

В последнее время само понятие «семья» люди воспринимают как-то однобоко, я бы даже сказала, — усеченно. Про человека, который не имеет мужа (жены) и детей говорят: «Он одинокий. У него нет семьи». Но ведь, наверняка, у такого человека могут быть живы родители, могут быть братья и сестры, племянник — это и есть его семья. Он — член семьи. Сын, брат, дядя и. т. д. Человек может стать главой клана, не имея собственного потомства. Далеко за примером ходить не будем. Вот пред нами «вождь мирового пролетариата» Владимир Ульянов (Ленин). Из семьи учителя, по образованию юрист, сумел сплотить вокруг себя не только партийных товарищей, но и свою семью.

Сестры Ленина Анна Ильинична Ульянова-Елизарова и Мария Ильинична Ульянова принадлежали к тому клану профессиональных революционеров, который их брат назвал «основным ядром», «выпестовавшим партию».

Дети в семье Ульяновых особенно любили игру в солдатики. Володя вырезал их из плотной бумаги и раскрашивал — каждый полк в свой цвет. Во главе Сашиных войск стоял обычно герой освободительной войны в Италии Гарибальди, у Володи — Авраам Линкольн, у Ани и Оли испанские стрелки сражались против императора Бонапарта.

Но игры играми… «Не могу не вспомнить, — писал впоследствии Дмитрий Ильич, — вечер в нашем детстве, когда мне было пять-семь лет. Везде и на всем лежит отпечаток рабочей обстановки. Отец сидит за работой в своем кабинете. Наверху, в антресолях каждый у себя в комнате сидят за книгами братья Саша и Володя. Внизу в столовой, за большим столом, сидит за шитьем или другой работой мать. Тут же около нее с книгами и тетрадями сидят сестры Аня и Оля, здесь же и мы меньшие (Митя и Маня), тихо чем-нибудь занимаемся. Шуметь и мешать старшим строго запрещается. Бывало, только кто-нибудь из нас запищит или Володя, кончив занятия, сбежит вниз и начнется шум, сейчас же появляется отец и строго говорит: «Что это за шум? Чтобы я больше этого не слыхал!» — и все опять стихнет. В крайнем случае, отец берет провинившегося к себе в кабинет и усаживает при себе за какую-нибудь работу».

Как только стало известно об аресте, а затем и казни Александра Ульянова, симбирское общество отшатнулось от семьи, воспитавшей террориста.

Сестры Ульяновы с головой погрузились в революцию… Ноябрьской ночью 1910 года к перрону саратовского вокзала подошел поезд. Среди встречавших этот состав были жандармы, их внимание привлекла небольшая группа людей: две женщины — пожилая со строгим лицом и молодая в сопровождении мужчины в форме чиновника. В Саратовское охранное отделение поступило донесение: «В Саратов прибыли большевики М. Т. Елизаров и А. И. Елизарова, сестра В. И. Ленина, вместе с М. А. Ульяновой, матерью В. И. Ленина. По приезде Елизаровы установили связь с революционными деятелями.»

Месяцем позже агент саратовской охранки сообщал: «В Саратов прибыла большевичка Мария Ильинична Ульянова и вошла в связь с революционными деятелями».

Таким образом мы видим, что семья Ульяновых дружно готовила государственный переворот. И вот переворот состоялся. Что дальше?

Вспоминает большевичка Полина Виноградская:

«На первых порах Владимира Ильича и Надежду Константиновну пришлось поселить в гостинице «Националь». Разумеется, гостиничная обстановка совершенно не соответствовала образу жизни и занятиям Ильича. К тому же там было небезопасно — много посторонней публики, близость черносотенного Охотного ряда, где:

Ленин мирился с неудобствами, знал, что это временно. Он только торопил с ремонтом кремлевских зданий, предназначенных для вселения правительственных учреждений. Зато от Якова Михайловича Свердлова здорово доставалось Моссовету.

Дело в том, что Московскому Совету и специальной правительственной комиссии заранее было поручено разместить учреждения и подобрать помещения для квартир работников правительственного аппарата. Сделать это было нелегко. В старой Москве не было такого комплекса зданий, где можно было бы разместить вместе все государственные учреждения. Первопрестольная устранилась ввысь только колокольнями своих «сорока сороков», она расползлась вширь переулками, застроенными одноэтажными купеческими особняками. Московскую старину оберегали веками.

Первые же попытки Моссовета расширить проезд бывшего Китай-города, упразднить Сухаревскую толкучку были злобно встречены московскими обывателями.

Вот и получилось, что Московский Совет не мог ничего предложить другого, кроме Кремля и нескольких зданий в Китай-городе. И правительственная комиссия с этим согласилась. В Китай-городе разместились позже наши центральные партийные органы. Правительству предоставили Кремль. И если контрреволюционные журналисты, бежавшие за границу, вопили тогда, что большевики «отгородились от народа толстыми станами Кремля», то это была явная демагогия и ложь. Кремль был заселен по необходимости.

Но беда была в том, что Кремль оказался не готов к заселению. Многие его помещения были испорчены и загажены белыми еще в октябрьские дни 1917 года. Стены некоторых зданий пострадали от перестрелки. Все было захламлено. Вот поэтому под жилье для Ленина, членов правительства и сотрудников центральных учреждений пришлось временно занять гостиницы. Так «Националь» стал первым домом Советов, «Метрополь» — вторым и т. д.

Наконец наступил день, когда Владимир Ильич, Надежда Константиновна Крупская и Мария Ильинична Ульянова смогли из гостиницы «Националь» переехать в Кремль. Ленина с семьей поселили сначала в Кавалерском корпусе, а когда был окончательно закончен ремонт, — в маленькой квартире в бывшем здании Судебных установлений. В этом же доме разместился Совнарком и управление делами. Одна из больших комнат стала залом заседаний Совета Народных Комиссаров. На этих заседаниях решались срочные, важные государственные дела. Постепенно в Кремле был сосредоточен центр управления всей страной. К нему тянулись взоры рабочих и крестьян Страны Советов и трудящихся всего мира.