Николай Трус - Великие скандалы и скандалисты

«Мы были травмированы непоправимо, — говорит Эрик. — Этот человек-монстр что-то уничтожил в нас. Мы росли в насилии, зле. Мы были обозлены и унижены. Наверное, все, что потом было и в моей жизни, и в жизни Джулии, — следствие этого. Мы неумолимо саморазрушались. Я пил, принимал наркотики. Джулия не могла поверить ни одному мужчине. Она боялась их скрытого потенциала, их возможной перемены, насилия. Она как-то призналась мне, что просто не способна на длительные отношения с мужчинами, ее гонит от них какой-то животный, необъяснимый ужас. Мне кажется, она смогла бы выбраться из этого, если бы набралась смелости и занялась специальной терапией. Она должна разобраться в прошлом ради того, чтобы счастливо взглянуть в будущее».

Сегодня нанесенная отчимом-садистом рана кровоточит по-прежнему. Говорят, что, как только интервью брата появилось в прессе, Джулия несколько дней не выходила из дома и не отвечала на телефонные звонки. Близким друзьям тем не менее стало известно, что, набросившись было на брата, она получила от того жесткий отпор:

«Я сделал это ради тебя, — сказал Эрик. — Когда-то же надо сжечь своих призраков. Прошло десять лет, как мы вырвались от этого физически, настало время освобождаться и душой».

Большие невинные глаза, копна густых рыжеватых волос, сногсшибательная фигура в курточке с красной отделкой — такой портрет грабителя получили полицейские при просмотре видеозаписи в филиале банка «Лионский кредит». К тому времени они уже знали о 9 вооруженных ограблениях в парижских банках и магазинах, состряпанных по одному сценарию.

В помещение обычно входила молодая женщина и, угрожая пистолетом, говорила: «Отдавайте кассу или я вас убью». Забирала небольшие суммы от 1 до 4 тысяч франков и скрывалась. Все потерпевшие в один голос утверждали, что девушка имела испанскую внешность и заметный акцент. Однажды она закрыла двух продавщиц в подвале, а кассиру пригрозила: «Может, я тебя и не убью, но могу ранить». Так что насилия в буквальном смысле налетчица не применяла. Тем временем полиция, пользуясь данными, начала методично прочесывать латиноамериканские рестораны и клубы. Как-то в одной из таких забегаловок, когда «копов» уже тошнило от самбы, инспектор полиции обнаружил рекламу пива «Кариока», а на афише ту самую красотку, чье изображение, запечатленное камерой, было у него в руках. Найдя типографию, где печаталась афиша, полицейские без труда вышли на телевизионный канал М-6. В офисе девушку опознали и выдали платежный документ со всеми данными: 24-летнюю преступницу звали Лусиана Родригес Гративаль.

В Париже Лусиана появилась вместе со своим избранником — 38-летним Филиппом — 4 года назад. Французский бизнесмен приехал в Бразилию по делам и, познакомившись с 16-летней красоткой, был очарован. И было чем. Огромные глаза, восхитительная фигура плюс абсолютно невинное поведение — и покоренный Филипп забирает девушку в Париж, где они вскоре женятся. Однако роль маленькой хозяйки огромного дома Лусиане явно не пришлась по вкусу. И в один прекрасный день ее фото появляется на обложке порножурнала. Филипп закатил скандал и выгнал жену на улицу.

Но горевать пришлось недолго. После встречи с 29-летним Мишелем Ортизом, жгучим красавцем испанского происхождения, жизнь обаятельной девочки, любившей рисовать зверей из мультфильмов, круто изменилась. У нового любовника была хоть и небольшая, но приличная квартира, оставленная родителями, непостоянный заработок мелкого торговца антиквариатом и куча долгов. Своим друзьям Мишель представлял ее как манекенщицу с доходом 50 000 франков в месяц. На самом деле «звезда» не имела и десятой доли этой суммы, зато была потрясающе хороша. Друзья посмеивались, но были отнюдь не прочь обнять красотку во время зажигательного танца. Однако Лусиана была верна своему мачо.

Роскошная помолвка в «крутом» ресторане, развлечения в ночных клубах исчерпали содержимое нетолстого кошелька парочки. Долги росли, друзья по очереди куда-то испарились. Единственным «другом» Лусианы оставался ее бывший муж. Филипп изо всех сил старался вернуть экс-женушку к нормальной жизни. Впрочем, обломав романтические крылышки, она сопротивлялась слабо. Как-то во время обеда с Филиппом она с грустью сказала, что не хочет больше оставаться с Мишелем. Филипп тогда с нежностью подумал: какая же Лусиана все-таки наивная, как ей не хватает зрелости и все же как она мила. Глупышка! Заблудшее дитя, несмотря на свои 24 года. Но попробуй удержи этого бесенка в «ежовых рукавицах». Деньги здесь не помогут, хотя они-то и привели Лусиану к грустному финалу.

«Они даже не осознавали, что делали, — в один голос твердят все, даже полицейские, о проделках красотки и ее друга. — Да, они «работали» вдвоем, как Бонни и Клайд, да, потрошили банки и магазины. Но, завладев крупной суммой, Лусиана могла прихватить с собой запросто помаду или флакончик духов забавы ради. Ну не детство ли?

В назначенный день и час полиция блокировала здание, в котором располагалась квартира наивных налетчиков. Полицейские ждали, когда преступники выйдут из дома. Ни о чем не подозревающую девушку взяли быстро. Позже — ее дружка Мишеля. После ареста Лусиана сразу призналась во всем. Каково же было удивление полицейских, когда при обыске они нашли… газовый (!) пистолет, несколько украденных ею флакончиков духов и курточку с красной отделкой. Вещественных доказательств оказалось более чем достаточно.

В комиссариате симпатичная задержанная сразу же привлекла к себе внимание мужского пола. Лусиану моментально «забросали» сигаретами, сэндвичами, даже разрешили свидания с бывшим мужем. Теперь прелестная «тропиканка» сидит в тюремной камере и… страшно боится, что о ее проделках станет известно родителям в Бразилии.

В редакцию обратилась известная читателю как скандалистка, писательница и певица Наталия Медведева с просьбой опубликовать ее самоинтер-вью. И хотя оно не из лицеприятных, в том числе и для нас, журналистов, в суд подавать на нее мы не собираемся.

Жанр автоинтервью, самодопроса, давно считается одной из возможностей скорректировать изложенное журналистами. «Прожив в Москве два с лишним года, сменив восемь адресов, я набрала увесистую папку с вырезками из газет и журналов — обо мне, со мной. Состояние от чтения этих «зарисовок» к моему портрету — весь спектр чувств: злость, разочарование, сожаление, слезы, гогот, мат.

«Ах, как я зол, как я зол!» — вопли разъяренной Медведевой. Вы что думаете, журналюги, у вас дипломатическая неприкосновенность?! Не претендуя на всеобщую любовь и предполагая, что очень даже кому-то не нравлюсь, я тем не менее не отрицаю возможности диалога. Я женщина, к тому же писатель и певица, и интонации для меня не второстепенны. Читатель! Ты-то услышишь разницу, когда говорят с нежной грустью о первой любви (и обо всем, что она в себя включает, — секс, жизнь, социальные сложности) или когда с папироской в зубах погогатывают о том, «как мы с ним трахались»! Я этот глагол ненавижу, но именно этим глаголом и начинает беседу со мной А. Малюгин: невежественный тип из «Мегаполиса»! Как он испугался, когда встретился со мной, чтобы вернуть фотографии, стал красным, как свекла, потным и мерзким. Может, он в меру своей подлости думал, что мы ему тут же в метро по башке дадим бутылкой?! Ведь так назвал Васюхин В. из «7 дней» интервью со мной: «Я бью бутылкой по башке».