Эрик Ларсон - Страх и надежда. Как Черчилль спас Британию от катастрофы

Пока Гарриман ждал улучшения погоды, Рузвельт подписал Акт о ленд-лизе, придав ему статус закона.

В Лиссабоне Гарриману пришлось столкнуться с еще одной задержкой. Рейс авиакомпании KLM до английского Бристоля пользовался большим спросом, и приоритет отдавали пассажирам с самым высоким официальным рангом – например, послу Биддлу. Ожидание затянулось на три дня. Впрочем, Гарриман от него не страдал. Он остановился в отеле «Паласио» города Эшторил – на Португальской Ривьере, шпионском гнезде, славившемся своей роскошью. Здесь он встретился (ненадолго) с полковником Донованом, который после своего воскресного пребывания в Чекерсе возвращался в Вашингтон, где вскоре станет руководителем главного разведывательного агентства в США военного времени – управления стратегических служб [940] Создано в 1942 году для сбора разведывательной информации о противнике. В 1947-м его функции перешли к ЦРУ. – Прим. пер . .

Всегда стремясь к эффективности, Гарриман решил воспользоваться задержкой и попросить гостиничных служащих почистить его дорожную одежду – вопреки предостережениям своего секретаря Мейклджона, который позже с сожалением писал: «Во время своего пребывания в отеле мистер Гарриман необдуманно отдал свою одежду в чистку, предварительно заручившись клятвенным обещанием, что она будет возвращена до того, как он отбудет в Англию» [941] Meiklejohn to Samuel H. Wiley, April 16, 1941, "Family Papers," W. Averell Harriman Papers. .

Гарриман нашел время и для того, чтобы отправиться за покупками. Характер его миссии позволял ему лучше большинства людей понимать тонкости британского продовольственного дефицита и правил нормирования продуктов, поэтому он купил пакет мандаринов – в подарок жене Черчилля.

Посещения Чекерса и его замены на время полнолуния Дитчли стали теперь для Черчилля регулярным ритуалом уик-эндов. Эти краткие пребывания отвлекали его от все более печальных видов Лондона, терзаемого бомбами, и отчасти удовлетворяли присущую его английской душе потребность пожить среди деревьев, лощин, прудов и птичьего пения. Он планировал вернуться в Чекерс 14 марта, в пятницу, всего через три дня после предыдущего раза, – чтобы принять здесь нового эмиссара Рузвельта (если гость все-таки сумеет прибыть).

Между тем вокруг происходила масса тревожных событий. Болгария недавно присоединилась к Оси, и вскоре в нее вошли немецкие войска, что существенно усиливало вероятность вторжения в Грецию (через южную границу Болгарии), которого так опасались многие. После некоторого периода мучительных споров Черчилль все-таки решил соблюсти существующий оборонительный пакт между Британией и Грецией – и 9 марта отправил в страну британские войска, которым предстояло помочь грекам справиться с ожидаемым нападением (если оно действительно произойдет): рискованная затея, ослаблявшая те британские части, которые еще оставались в Ливии и Египте. Многим казалось, что эта экспедиция – дело безнадежное, но по крайней мере почетное. По мнению Черчилля, она играла важную роль, показывая лояльность Британии по отношению к своим союзникам и ее желание сражаться. Министр иностранных дел Энтони Иден телеграфировал из Каира: «Мы были готовы к риску поражения, полагая, что лучше страдать вместе с греками, чем вообще не предпринять никаких попыток им помочь» [942] Martin, Downing Street , 42. .

Между тем в ливийских пустынях объявился новый немецкий генерал, имевший под своим началом сотни танков и получивший приказ укрепить с помощью этих частей итальянские войска и отобрать назад территорию, недавно отошедшую к Британии. Генерал Эрвин Роммель, который вскоре получит прозвище Лис Пустыни, уже неплохо проявил себя в Европе и теперь возглавил новую армейскую группировку – Африканский корпус.

15 марта, в субботу, Гарриман наконец добыл себе место на рейсе Лиссабон – Бристоль. Одежду, которую он отдал в чистку, ему так и не вернули. Он распорядился, чтобы служащие отеля переслали ее в Лондон.

Идя к своему самолету DC-3 компании KLM, Гарриман испытал «странное и зловещее переживание» (как он сам это назвал). Он увидел на взлетной полосе немецкий самолет, ставший для него первым зримым свидетельством войны. Выкрашенный в черный цвет от носа до хвоста, если не считать белой свастики, этот самолет резко диссонировал с ярким солнечным ландшафтом – словно почерневший зуб в ослепительной улыбке.

А в Германии шеф люфтваффе Герман Геринг воспользовался периодом отличной погоды, чтобы предпринять новую кампанию против Британских островов, с массированными рейдами от Южной Англии до Глазго. 12 марта, в среду, группировка из 340 немецких бомбардировщиков с фугасными и зажигательными бомбами атаковала Ливерпуль и прилегающие к нему районы. Погибло более 500 человек. В следующие две ночи люфтваффе нанесло удары по Клайдсайду (региону, включающему в себя Глазго), убив 1085 человек. Эти авианалеты вновь показали, как непредсказуема смерть, приходящая с воздуха. Одна-единственная парашютная мина, бесцельно дрейфуя под ветром, разрушила многоквартирный дом (погибло 83 мирных жителя); одиночная бомба убила еще 80 человек, поразив бомбоубежище, расположенное на одной из верфей.

Йозеф Геббельс ликовал в дневниковой записи за субботу, 15 марта: «Наши летчики говорят о двух новых Ковентри. Посмотрим, долго ли Англия сумеет выдерживать такое». Для него, как и для Геринга, падение Англии казалось теперь более вероятным, чем когда-либо прежде, – несмотря на демонстративную поддержку, которую ей стала оказывать Америка. «Мы медленно душим Англию, наша хватка смертельна, – писал Геббельс. – И настанет день, когда она свалится на землю, хватая ртом воздух» [943] Fred Taylor, Goebbels Diaries , 268. .

Но даже эти события не могли отвлечь Геринга от охоты на произведения искусства. 15 марта, в субботу, он надзирал за доставкой гигантской партии работ, добытых в Париже и помещенных в поезд, состоявший из 25 багажных вагонов и перевозивший более 4000 предметов – от картин и гобеленов до мебели.

Гарриман прибыл в Англию субботним днем, через пять суток после отлета из «Ла-Гуардии». Борт компании KLM приземлился на аэродроме близ Бристоля в половине четвертого, в ясную и солнечную погоду. Совсем рядом, над самим городом, висели заградительные аэростаты. Как выяснилось, Черчилль устроил гостю сюрприз. Гарриман должен был пересесть тут на британский пассажирский самолет, который наконец доставит его в Лондон, но премьер договорился, чтобы американца встретил собственный помощник Черчилля по военно-морским делам капитан 3-го ранга Чарльз Ральф Томпсон (Томми), уютно устроив прибывшего не где-нибудь, а в любимом самолете Черчилля – его «фламинго». В сопровождении двух истребителей «Харрикейн» они пролетели в меркнущем свете дня над английской сельской глубинкой, вид которой приятно смягчали первые весенние почки и цветы, – прямо на аэродром близ Чекерса. В поместье они явились как раз к ужину.