Эрик Ларсон - Страх и надежда. Как Черчилль спас Британию от катастрофы

Эти офисные помещения и сами в чем-то смахивали на холодильник. В письме управляющему зданием [коменданту] Гарриман жаловался, что температура воздуха здесь – 65 градусов по Фаренгейту [+18 ℃], тогда как рядом, в посольстве, – 72 [+22 ℃].

О его одежде, отправленной в чистку, по-прежнему не было никаких вестей.

Теплый прием, сразу же оказанный ему Черчиллем, теперь старались повторять по всему городу: в офис Гарримана поступали многочисленные приглашения на ланчи, обеды, ужины, уик-энды в загородных домах. Его настольный календарь распух от договоренностей о встречах – прежде всего с Черчиллем, но еще и с Профессором, Бивербруком и Исмеем. График Гарримана быстро стал весьма сложным, но приобрел повторяющийся географический ритм – «Кларидж», «Савой», «Дорчестер», Даунинг-стрит. При этом он ни словом не упоминал опасность попасть под бомбы люфтваффе (если не считать ежемесячных поездок в Дитчли, обусловленных фазами Луны).

Одним из первых (Гарриман только-только приехал в Лондон) стало приглашение от Дэвида Нивена, который сейчас, в 31 год, был уже опытным актером, сыгравшим множество ролей – от раба (не упомянутого в титрах) в «Клеопатре» 1934 года до заглавного героя фильма «Раффлс» 1939 года [950] «Раффлс» – криминальная комедия Сэма Вуда (главный герой – крикетист и взломщик Раффлс). – Прим. пер . . С началом войны Нивен решил приостановить свою актерскую карьеру и вновь поступить в Британскую армию, где он уже служил – с 1929 по 1932 год. Теперь его записали в отряд коммандос. Решение Нивена удостоилось личной похвалы Черчилля, когда они встретились на званом ужине (Черчилль еще занимал пост Первого лорда Адмиралтейства). «Молодой человек, – заявил Черчилль, пожимая ему руку, – вы совершили замечательный поступок, пожертвовав весьма многообещающей карьерой ряди того, чтобы сражаться за свою страну. – Немного помолчав, он с веселым блеском в глазах (как описывал это сам Нивен) добавил: – Имейте в виду: если бы вы этого не сделали, это было бы низко!» [951] Niven, Moon's a Balloon , 242.

В свое время Нивен познакомился с Гарриманом в «Солнечной долине» и теперь писал ему, поскольку собирался в Лондон на побывку и хотел узнать, нельзя ли будет встретиться с Гарриманом, чтобы где-нибудь «поесть и посмеяться» [952] Niven to Harriman, March 16, 1941, "Harriman Mission," Chronological File, W. Averell Harriman Papers. . Нивен также предложил Гарриману временное членство в своем клубе «Будлс» – с оговоркой, что пока все члены «Будлса» пользуются помещениями «Консервативного клуба», поскольку их здание только что получило «визитную карточку» от люфтваффе.

Нивен отмечал, что «Будлс» – клуб «очень старый и степенный, когда-то его членом был Алый Первоцвет [953] Алый Первоцвет – главный герой цикла приключенческих романов британской писательницы Эммы Орци, выходивших с 1905 до 1930-х годов. Эти романы приобрели особое звучание в годы Второй мировой войны, так как Алый Первоцвет занимается, в частности, спасением французских аристократов от якобинского террора и переправкой их в Англию. – Прим. пер . , однако, несмотря на все это, вы по-прежнему можете получить здесь лучший ужин, который вам по-прежнему подадут лучшие официанты в Лондоне».

Гарриман провел свою первую пресс-конференцию 18 марта, во вторник (уже во второй день своего пребывания в Лондоне), выступив перед 54 репортерами и фотографами. Здесь собрались 27 корреспондентов, представлявших Британию и континентальную Европу, а также 17 американских (в том числе Эдвард Марроу из CBS). У всех 10 фотографов, вооруженных фотоаппаратами и переносными вспышками, карманы были полны одноразовых ламп. Гарриман, подобно Черчиллю, очень внимательно относился к тому, как его воспринимает публика. Он понимал, как важно это восприятие во время его пребывания в Лондоне, так что после пресс-конференции он даже попросил редакторов двух из бивербруковских газет опросить своих корреспондентов на предмет их искренних впечатлений о том, как он выступил (не сообщая им, что это он сам интересуется их мнением). Редактор Daily Express Артур Кристиансен ответил уже на следующий день – прислав «"холодный" отчет», который и желал получить Гарриман.

«Мистер Гарриман был слишком уклончив, – писал Кристиансен, цитируя корреспондента Express , отправленного на эту пресс-конференцию. – Он с готовностью улыбался, он держался очень любезно, и это создавало у репортеров впечатление, что он приятный и симпатичный человек, однако было очевидно, что он не собирается говорить ничего такого, что поставило бы его в неловкое положение на родине. ‹…› Он давал ответы с несколько чрезмерной задержкой, а это лишь усиливало ощущение, что он ведет себя настороженно» [954] Christiansen to Harriman, March 19, 1941, "Harriman Mission," Chronological File, W. Averell Harriman Papers. .

Гарриман попросил такой же отчет у Фрэнка Оуэна, редактора бивербруковской газеты Evening Standard . Тот передал ему комментарии, которые редактор отдела новостей получил утром от шести репортеров. «Конечно же, – писал Оуэн, – они не знали, для чего предназначаются эти комментарии. И они довольно откровенно сплетничали» [955] Owen to Harriman, March 19, 1941, "Harriman Mission," Chronological File, W. Averell Harriman Papers. .

Вот некоторые из этих замечаний:

«Слишком юридично и сухо».

«Больше похож на преуспевающего английского адвоката, чем на американца».

«Чересчур педантичен: слишком уж долго подбирает точную фразу, которая передаст то, что он имеет в виду. А это довольно скучно».

То, что он обладает немалым личным обаянием, стало ясно всем. После одной из последующих пресс-конференций некая корреспондентка сказала Кэти, дочери Гарримана: «Ради всего святого, в следующий раз, когда мне придется освещать его выход к прессе, попросите своего отца – пускай наденет противогаз, чтобы я смогла сосредоточиться на том, что он говорит» [956] Kathleen Harriman to Marie Harriman, March 19 [n.d. [без даты], но, вероятно, 1942], Correspondence, W. Averell Harriman Papers. .

Тогда же, 19 марта, в среду, в полдевятого вечера, Гарриман присоединился к Черчиллю, ужинавшему на Даунинг-стрит, 10 в бронированной подвальной столовой, – и почти сразу же сумел воочию оценить две вещи, о которых он прежде лишь слышал. Он понял, каково это – пережить массированный воздушный налет, и осознал саму храбрость премьер-министра.

В том, что касалось распорядка питания, Черчилль не шел на уступки бомбардировщикам. Основная трапеза дня [957] Для простоты мы именуем здесь вечерние трапезы ужином, хотя в Англии основной прием пищи в течение дня называется обедом, даже если он происходит вечером. – Прим. пер . всегда происходила у него поздно – как и в этот вечер среды, когда они с Клементиной приветствовали Гарримана в подвальной столовой дома 10 вместе с двумя другими гостями – послом Энтони Биддлом и его женой Маргарет (оба летели с Гарриманом на «Атлантик Клиппере» из Нью-Йорка в Лиссабон).