Эрик Ларсон - Страх и надежда. Как Черчилль спас Британию от катастрофы

«Если вы отвергнете эти справедливые предложения, – говорилось в послании Сомервилла, – я должен с глубоким сожалением потребовать, чтобы вы потопили свои корабли в течение шести часов. И наконец, если это не будет выполнено, я имею приказ правительства Его Величества применить любую силу, которая может оказаться необходимой для того, чтобы ваши корабли не попали в руки немцев или итальянцев».

«Соединение Эйч» отбыло из Гибралтара на рассвете. В 22:55 адмирал Паунд (по поручению Черчилля) отправил Сомервиллу радиограмму: «Вам поручается выполнить самую неприятную и трудную задачу из всех, которые когда-либо приходилось выполнять английским адмиралам. Однако мы полностью доверяем вам и рассчитываем, что вы выполните его неукоснительно».

В тот же день, 2 июля, во вторник, Гитлер в Берлине велел своим командующим сухопутными, морскими и воздушными силами оценить перспективы полномасштабного вторжения в Англию. Это стало первым реальным свидетельством того, что он начал серьезно рассматривать возможность такого нападения.

До этого он проявлял мало интереса к вторжению. Франция пала, британская армия была серьезно дезорганизована после Дюнкерка, и Гитлер предполагал, что Англия так или иначе отстранится от участия в войне. Ему было жизненно необходимо, чтобы это произошло как можно поскорее. Англия оставалась для него последним препятствием на западе: Гитлеру требовалось устранить эту помеху, чтобы можно было сосредоточиться на долгожданном вторжении в Советский Союз, избежав войны на два фронта (в немецком языке, известном своим умением «упаковывать» сложные понятия в причудливые, но единственные слова, отыскался термин и для этого: Zweifrontenkrieg). Гитлер верил, что даже Черчилль рано или поздно вынужден будет признать: дальнейшее противостояние глупо. Как полагал Гитлер, война на западе была уже почти завершена [342] Koch, "Hitler's 'Programme' and the Genesis of Operation 'Barbarossa'", 896. . «Положение Британии безнадежно, – заверял он генерала Франца Гальдера, начальника Генерального штаба сухопутных войск вермахта. – Мы победили в этой войне. Наш успех уже неотвратим» [343] Halder, War Diary , 230. . Гитлер пребывал в настолько твердой уверенности, что Англия пойдет на переговоры, что даже распорядился о демобилизации 40 дивизий вермахта – четверти своей армии.

Но Черчилль повел себя неблагоразумно. Гитлер уже не раз пытался косвенным образом прозондировать почву насчет мирного соглашения, действуя через самых разных посредников, в том числе через шведского короля и Ватикан; но все эти предложения либо отклонялись, либо просто игнорировались. Чтобы не давать Британии предлога для отказа от мирного соглашения, он запретил шефу люфтваффе Герману Герингу устраивать авианалеты на те районы Лондона, где проживало гражданское население. О возможном вторжении на Британские острова он думал с тревогой и неохотой – и по весьма веским причинам. Предварительные исследования, независимо проведенные силами немецкого военно-морского флота задолго до того, как сам Гитлер начал задумываться о вторжении, подчеркивали ряд серьезнейших препятствий на этом пути, отмечая прежде всего слабую подготовку относительно небольшого немецкого флота к операциям такого рода. Армия также предсказывала множество опасных затруднений.

Неуверенность Гитлера теперь стала особенно очевидна по тому, какие выражения он использовал в этом новом требовании, обращенном к своим военачальникам. Он подчеркивал, что «план вторжения в Англию еще не принял сколько-нибудь определенную форму» [344] Trevor-Roper, Blitzkrieg to Defeat , 33. и что его требование лишь предполагает возможность такого вторжения. Но по поводу одного пункта он высказывался весьма определенно: любое вторжение подобного рода будет успешным лишь в том случае, если вначале Германия достигнет полного превосходства в воздухе над Королевскими ВВС.

3 июля, в среду, в три часа ночи, когда «Соединение Эйч» под командованием вице-адмирала Сомервилла уже приближалось к средиземноморскому порту Оран, один из эсминцев группировки послали вперед. На его борту находились три офицера, которым предстояло наладить канал коммуникаций с французами. Неподалеку громоздились развалины древнеримского города со зловещим названием Вультурия [345] Vulture – гриф, стервятник ( англ. ). – Прим. пер . . Вскоре французскому адмиралу Жансулю, командовавшему базой Мерс-эль-Кебир, было направлено послание с требованием о встрече. Начиналось оно с залпа лести: «Британский военно-морской флот надеется, что его предложения позволят вам, а также славному и доблестному французскому военно-морскому флоту быть на нашей стороне». Французского адмирала заверяли, что если он согласится на отплытие своих кораблей вместе с Королевским флотом, то «ваши корабли останутся вашими и в будущем ни у кого не возникнет повода для беспокойства».

Послание заканчивалось такими словами: «Группировка Британского флота находится в море близ Орана и готова с радостью встретить вас».

Адмирал отказался от встречи с британскими офицерами. Они направили ему полный текст ультиматума в письменном виде. Было 9:35 утра. Британский вице-адмирал Сомервилл приказал просигнализировать французам: «Мы искренне надеемся, что наши предложения окажутся приемлемыми и что вы будете на нашей стороне».

Между тем самолеты-разведчики, запущенные с авианосца «Арк Ройал», прикомандированного к «Соединению Эйч», сообщили, что по некоторым признакам французские корабли готовятся к отплытию – «разводя пары и сворачивая тенты на палубах».

В 10 утра французский адмирал передал британцам послание, где заверял, что никогда не позволит французским кораблям попасть под немецкий контроль, но при этом клялся (с учетом полученного ультиматума) ответить на применение силы силой. Он повторил эту клятву час спустя, обещая ничего не жалеть для защиты своего флота.

Напряжение росло. В 11:40 британцы отправили послание, в котором заявлялось: ни одному из французских кораблей не позволят выйти из гавани, пока условия ультиматума не будут приняты. Британская воздушная разведка сообщала о новых признаках того, что французский флот готовится к выходу в открытое море. На мостиках кораблей собрался полный состав экпипажей, необходимый для такого выхода.

Вице-адмирал Сомервилл распорядился, чтобы один из самолетов с авианосца «Арк Ройал» начал сбрасывать мины у выхода из гавани.

Сомервилл уже собирался сообщить французам, что в 14:30 он начнет бомбардировку их кораблей, если условия ультиматума не будут выполнены. Но тут пришли вести от французского адмирала, соглашавшегося на очные переговоры. К этому моменту Сомервилл заподозрил, что французы просто тянут время, но он все равно отправил к ним одного из своих офицеров. Встреча прошла на борту французского флагманского корабля «Дюнкерк». Началась она в 16:15, когда все французские корабли уже были полностью подготовлены к отплытию и все буксирные катера заняли свои места.