Валерий Хайрюзов - Черный Иркут

Открывая дверь писательского особняка в Иркутске, я не предполагал, что ждёт меня и какие камни встанут на пути. А пока всё шло своим чередом: хоть и не сразу, но состоялись первые публикации рассказов, затем в Восточно-Сибирском книжном издательстве вышла первая книга «Непредвиденная посадка». А потом уехавший в Москву Вячеслав Шугаев сказал, чтобы я готовился к седьмому Всесоюзному совещанию молодых писателей, которое должно состояться в 1979 году в Москве. Руководителем нашей секции оказался Василь Быков, писатель-фронтовик, известный по повестям «Третья ракета», «Круглянский мост», «Мёртвым не больно». Не скрою, я был удивлён, что Быков отметил мою книгу как лучшую по итогам семинара, и по его итогам я был рекомендован в Союз писателей СССР. Казалось бы, передо мною распахнулись двери; издательство «Молодая гвардия» взяла мою рукопись в план. Чего ещё желать? Но по приезде в Иркутск у меня начались проблемы. Хоть мы и тешили себя, что город наш есть литературная столица России, таковым, конечно же, он был с большой натяжкой. Да, у нас членами Союза писателей были Константин Седых, Валентин Распутин, Александр Вампилов, Гавриил Кунгуров, Владимир Козловский, Геннадий Машкин, Вячеслав Шугаев, Марк Сергеев, Евгений Суворов, Алексей Зверев, Анатолий Шастин, Станислав Китайский. Но, пожалуй, за исключением трёх первых, остальные довольствовались славой провинциальных классиков.

После читинского совещания молодых писателей с лёгкой руки Александра Вампилова родилось понятие «Иркутская стенка», где Саша играл заметную роль. Им было под тридцать, и, как шутил сам Вампилов, «мы уже все пожилые люди». Когда между ними случались размолвки, то он первым шёл навстречу, обнимал и предлагал выпить мировую:

— За нашу «Стенку»! За любовь без обмана…

Мне это напомнило детство, нашу футбольную команду «Барабинская стенка». Хоть мы и жили с Распутиным и Вампиловым в разных местах, но послевоенный быт улиц, околотков и дворов толкал держаться вместе, чтобы ощущать плечо стоящего рядом. Отголоски того читинского семинара ещё долго будоражили наше воображение и были предметом обсуждений среди литературной общественности не только Иркутска, но и Читы, Красноярска, Улан-Удэ и Москвы. По следам читинского семинара стал проводиться замечательный праздник «Забайкальская осень». Организовывали те литературные встречи Георгий Граубин и Ростислав Филиппов. Забайкальский край, так красочно описанный Константином Седых в своём романе «Даурия». Шилка, Голубая Айгунь, Нерчинские рудники, Петровский завод, Арахлей, та же Даурия. Атаман Семёнов. И стихи Филиппова:

Позже мне на глаза попадётся «Восточно-Сибирская правда», где иркутский журналист Владимир Ходий напишет о том знаменитом семинаре. Было интересно сравнить то, что было в СМИ, с воспоминаниями участников совещания, с которыми мне приходилось говорить неоднократно.

«В Чите в те осенние дни 1965 года Иркутск и иркутяне упоминались часто. Фактически шестеро из 13, плюс ещё столько же, если не больше, в резерве (почти все они впоследствии были приняты в Союз), — отличный результат! Так возникла „Иркутская стенка" молодых писателей — уникальное явление в отечественной литературе второй половины XX века. Говорилось много добрых слов и немало суровых», — писал в отчёте о семинаре специальный корреспондент иркутской газеты «Советская молодёжь» Владимир Жемчужников.

Читинский семинар молодых был наделён правом рекомендовать в Союз писателей, минуя приёмную комиссию, однако никто не отменял общепринятого условия, что рекомендуемый должен иметь в своём творческом багаже хотя бы одну напечатанную книгу или, на худой конец, крупную журнальную публикацию.

Высокую оценку на семинаре получили произведения журналистов Юрия Самсонова и Вячеслава Шугаева. Вячеслав, до этого отдавший несколько лет «Восточке», представил на суд руководителей семинара новый вариант опубликованной в альманахе «Ангара» повести «Любовь в середине лета» и рукопись принятой журналом «Юность» другой повести — «Бегу и возвращаюсь».

Казалось, не будет проблем с рекомендацией в Союз писателей у Александра Вампилова — по первоначальной профессии тоже журналиста. Кроме «Прощания в июне», в Читу он привёз свою вторую пьесу — «Нравоучение с гитарой» («Старший сын»).

«Ночью, накануне оглашения списка рекомендуемых для принятия в Союз, — вспоминал впоследствии Шугаев, — мы узнали, что Саня в него не попал. Мы сидели у него в номере, курили, обсуждали, что можно предпринять. Саня подошёл к окну:

— Который час? Вот-вот! Ребята, да сейчас даже медведь спит. Кому что докажешь?

Посидев ещё немного и не зная, что можно предпринять, мы вышли в коридор. И там неожиданно встретили приехавшего из Москвы бывшего иркутянина Бориса Костюковского, автора известной в то время книги „Зовут его Валерка". Узнав суть дела, он повёл нас в номер руководителя Союза писателей России Леонида Соболева. Постучал, через минуту дверь открылась, и мы увидели лицо заспанного, матёрого, с заметной сединой, „медведя", на лице красные рубцы от подушки. Он оглядел неожиданную делегацию, улыбнулся:

— Что за аврал?

Молча выслушал наши сбивчивые слова, сказал:

— Заходите!

Затем взял с подоконника большой ведёрный термос.

— Садитесь, чаю попьём.

Расспросив и выспросив с дотошностью, какую и днём не часто встретишь у каждого, он коротко произнёс:

— Хорошо, обнародуем!

От него мы вышли, когда на улице уже рассвело».

Ну а днём, уже по воспоминаниям руководителя иркутской делегации Марка Сергеева, публично было оглашено, что у Вампилова есть книжка, называется она «Стечение обстоятельств». Правда, небольшая — всего в печатный лист.

— И что же, что небольшая? — сказал Сергеев. — Главное — талантливая.

Вот так вопрос с рекомендацией Вампилова был решён.

Возможно именно после того ночного визита к Соболеву у Вампилова и родилась идея назвать своих товарищей «Иркутской стенкой». На одной из секций прозы рассматривалось творчество ещё одного иркутянина, Валентина Распутина. Он тогда жил и работал в Красноярске. Убедил же его принять участие в семинаре, как он потом вспоминал, Вампилов. «В шестьдесят пятом году у меня, — говорил в одном из интервью Распутин, — было написано около десятка рассказов или того меньше… А когда поехал в Читу, мне повезло. Повезло потому, что попал в семинар к Владимиру Чивилихину. Он отнёсся ко мне очень хорошо, как мне кажется. Может быть, потому, что он сибиряк и сибиряков выделял, хотя нас, сибиряков, там было много. Если бы я попал к другому руководителю, а так могло случиться, и ему, этому другому руководителю, рассказы мои не понравились, я бы, наверное, бросил писать, потому что был неплохим журналистом. Но Чивилихину они понравились».