Валерий Хайрюзов - Черный Иркут

Саяна решила показать свой кабинет, который располагался на втором этаже. Поднявшись по деревянной лестнице, где у входа от потолка до пола стоял заполненный книгами стеллаж, мы вошли в маленькую уютную комнату. Здесь, как и во всём доме, приятно пахло сосной. На стене я увидел карту, начертанную по рассказам Геродота, рядом с нею — карту Прибайкалья, чуть выше в углу — икону Николая-угодника. Кабинет изнутри напомнил мне бурятскую юрту. На полу, поверх войлочного монгольского ковра, у невысокой лежанки, я разглядел выделанную баранью шкуру; вдоль окон до самого пола свисали жёлтые шторы.

Жила Саяна скромно, я бы даже сказал — по-спартански. Вот чего у неё было много, так это книг. Я разглядел, что они были подобраны целенаправленно: по истории, археологии и, совсем неожиданно, медицине. На столе стояла фотография маленькой Саяны. Затянутая в платок, она тёмными глазками, точно вопрошая, с улыбкой смотрела на меня. Чуть выше на книжной полке была ещё одна фотография. В белом халате Саяна стояла возле санитарной машины.

— Мои девичьи метания, — улыбнувшись, сказала Саяна. — Я в своё время закончила медучилище и два года работала на скорой. А потом увлеклась археологией. Теперь на уроках в школе пытаюсь соединить прошлое с настоящим и понять, зачем я на этом свете.

— Сложный вопрос, — засмеялся я. — Сколько людей пыталось ответить на него. А когда работала на скорой, приходили к тебе такие мысли?

— Нет, там было другое. Там я насмотрелась такого, что на всю жизнь. Там едешь, уже заранее зная: у людей — беда. К концу дня ты уже никакая. К сожалению, врач не волшебник. Помню, приехали, лежит девочка лет шести-семи. Температура под сорок. Начали делать ей укол. Чтоб отвлечь её от боли, я попросила сосчитать девочку до десяти. Она успела сосчитать со мной до пяти и потеряла сознание. И так каждый день. Иногда меня просто распирало от злости. Люди живут в скотских условиях, а мы должны клянчить бензин, чтобы оказать им необходимую помощь.

— Мы с вами, Саяна, коллеги. Я ведь долгое время работал в санитарной авиации, — сказал я. — Раньше мы днями и ночами дежурили в аэропорту, чтобы мгновенно, если понадобится, вылететь к больным. Как было, например, в случае с твоей мамой. А сегодня всё порушено, санитарной авиации нет. Мне говорили, что в некоторые северные посёлки самолёты не летают месяцами. А раньше туда летали каждый день.

— Зато теперь появились самолёты бизнес-класса.

— Да, на них олигархи летают в Швейцарию кататься на лыжах. Я летал в такой авиакомпании и повозил их немало. Кого только не возил. Артистов с теннисными ракетками, затем, видимо, в соответствии с требованиями времени, пошли горнолыжники, аквалангисты. Чубайса возил и других ископаемых.

— Кстати, я, зная историю своего рождения, хотела стать лётчицей, — сказала Саяна, поглядев мне прямо в глаза. — У меня даже есть один парашютный прыжок.

— Да что ты говоришь! — воскликнул я. — Как говорил герой Киплинга, мы с вами, сударыня, одной крови.

— Нет, я вообще-то трусиха. Прыгнула со страху. Думала, если прыгну, сама себя уважать буду. А всё наоборот. Но вот вам в этой своей слабости я признаюсь с удовольствием.

— Режиссёр подыскивает женщину, которая по сценарию должна прыгнуть в тайгу. Ты, Саяна, по всем параметрам подходишь на эту роль.

— Вы что, приехали уговаривать меня прыгать? — с забытой усмешкой вдруг протянула Саяна. — Да ни за какие деньги! Мать двоих несовершеннолетних детей прыгает с самолёта. Ваше предложение, Григорий Петрович, мягко говоря, попахивает авантюризмом. Что, я похожа на авантюристку? Мне их надо ещё выучить и поставить на ноги, а уж потом кидаться в тайгу.

Я не нашёлся что возразить. Как ни крути, она была, конечно, права. На роль искательницы приключений Саяна не подходила. Мне и самому стало неудобно от своего предложения. Раз связался с кино, то решил, что все на нём помешаны и непременно хотят участвовать в съёмках.

Спустившись вниз, мы вышли во двор, где она познакомила меня со своими сыновьями: старший, Денис, закончил пятый класс, а другой, Миша, — третий. Они носились с автоматами и саблями по длинному, поделённому узенькой тропинкой огороду. На меня мальчишки обратили ровно столько внимания, сколько нужно было для того, чтобы после Саяниного напоминания поздороваться с незнакомым им человеком, машинально выполнить команду и вновь вернуться в придуманную ими войну.

Вот чего, кроме книг, у Саяны было предостаточно, так это сорной травы в огороде. Она росла вдоль всего длинного забора, глушила кусты смородины и, обнимая грядки, норовила задушить их в своих объятиях. А рядом, за тропинкой, у соседей была почти идеальная чистота, в теплицах наливались помидоры и огурцы, на грядках алели клубника и земляника. Я спросил, есть ли у них коса. Она, смутившись, ответила, что есть, и ещё у них есть электрическая газонокосилка, но она ещё не научилась ею пользоваться. У меня появился шанс показать свои способности, и я решил им воспользоваться.

— Там всё очень просто! — воскликнул я. — А ну, покажите агрегат.

Через несколько минут, наладив импортную технику, я начал борьбу с сорной травой. Из-за душа прибежали Саянины мальчишки и, забегая с разных сторон, мешая работать, начали умолять дать им покосить.

— Это опасная штука, — сказал я. — Здесь нужна сила. Вот когда подрастёте, то косите хоть каждый день. Но для этого надо хорошо есть. Как у вас с аппетитом?

— Мы даже козье молоко пьём, — солидно ответил старший. — Думаю, через месяц наберёмся сил.

— Вот тогда и трава подрастёт, — в тон ему, улыбнувшись, ответил я.

Возле забора, в густых зарослях, я обнаружил несколько кустов жимолости. Было видно, что её никто и никогда не собирал. Я взял чашку, и мы вместе с ребятами набрали трёхлитровый бидон.

— Это что, волчья ягода? — спросила Саяна. — Неужели её можно есть? А у нас она вместо декоративного кустарника росла.

— Да ты что, это жимолость! Целебная ягода. У нас в Сибири её гипертоники очень уважают.

— Это то, что нужно моей маме, — сказала Саяна. — Она гипертоник.

— Мы её сейчас перетрём с сахаром, и пусть твоя мама каждый день натощак съедает по ложке, — с видом опытного целителя сказал я. — Проверенное народное средство.

Пока Саяна готовила ужин, я рассматривал приготовленные мне книги. Они были написаны ещё в позапрошлом веке и открывали незнакомый мне прежде мир преданий, мифов и легенд, которые, судя по всему, продолжали жить у бурят до сего дня.

Вначале Саяна решила покормить мальчишек, стала усаживать их за стол, но вовремя разглядела, что младший не успел помыть руки. Она подвела его к умывальнику и начала отмывать от огородной земли.

— Мы там за душем рыли окопы, — начал оправ дываться Миша. — И нашли немецкую каску.