Дмитрий Жуков - Дневник карателя. Эрих фон дем Бах-Зелевский

17 сентября 1941 г.

Сегодня я вылетел из Минска в Смоленск, чтобы проверить командира опорного пункта СС. Это был ужасный полет. Я едва не расстался с жизнью. Была ясная солнечная погода, когда в 10 км от Смоленска мы встретили русских истребителей, находившихся от нас на расстоянии прямого выстрела. Мы вынуждены были лететь под облаками, что, как выяснилось позже, было правильным решением. 6 русских истребителей шли за нами над облаками до самого Смоленска. Когда мы долетели до Смоленска, судьба вновь улыбнулась нам. Я сказал летчику, чтобы он не снижался, а пролетел над городом, чтобы взглянуть на опорный пункт СС сверху. В тот момент, когда мы сделали резкий поворот, большевистские истребители вылетели из облаков над Смоленском, сбросили бомбы и огнем из пулеметов ударили по стоянке самолетов и бензохранилищу. Мы приземлились ровно через минуту после атаки. Небе 66 и его спутники во время атаки лежали в грязи. Командир СС был ранен в плечо. Самолеты противника были встречены огнем. Я пообедал с Небе в здании НКВД, а затем совершил экскурсию по городу, посетив опорный пункт СС, собор, оперу и т. д. Позже произошел третий русский воздушный налет. Когда мне сообщили, что мой самолет находится на аэродроме, который может в ближайшее время вновь попасть под бомбы противника, я вопреки опасности решил вылететь, чтобы не потерять свою незаменимую машину в продолжающихся налетах бомбардировочной авиации. На аэродроме мы увидели, как горело бензохранилище, а все самолеты, которые стояли рядом с моим Шторхом, были уничтожены. Только лишь счастливый случай спас мой самолет. Едва мы поднялись в воздух, как наша машина получила два попадания в хвост – это был пятый налет русских. Наша противовоздушная оборона была довольно жалкой, и наши истребители, похоже, избегали русских. Около Орши нас вновь атаковали низколетящие самолеты. Прижатые к земле и преследуемые русскими истребителями, мы пробирались дальше. Когда мы, наконец, приземлились в Могилеве, то узнали, что Могилев подвергся удару русского самолета. Осколками бомб были ранены некоторые русские гражданские лица. После приземления мы с гордостью смотрели на попадания в нашу машину.

27 сентября 1941 г.

За последние несколько дней ничего особенного не произошло, за исключением обычных партизанских нападений. С 24 по 26 сентября я побывал на учебных сборах командиров полков и батальонов 67. Сделал доклад о борьбе с партизанами 68. Начиная с 19 сентября, я находился в отпуске в Бреслау и провел несколько прекрасных дней с Рут и детьми. 22-го я летал к Далюге из Бреслау в Берлин, а 23-го вновь вылетел на фронт из Бреслау. Во время полета в Берлин из-за тумана я совершил вынужденную посадку в Коттбусе, а затем в Ютербоге. Во время обратного полета в Могилев была еще одна вынужденная посадка в Вартегау 69 у немецкой границы. В Бреслау нас посещали разные гости: 20-го Хуберт, Грета и штурмбаннфюрер СС Лохнер 70, 21-го – полковник Крукс 71 и Хосман. – Маленький Эрхард был более дружелюбным, чем в прошлый раз. – Сегодня группенфюрер Хоффман 72 из Главного управления расы и поселений посетит меня в Могилеве.

29 сентября 1941 г.

Длинные восточные вечера угнетают. В этой колоссальной славянской 100-миллионной массе они могут вызвать определенную меланхолию. Я чувствую это на себе. Или же это политические сомнения? Кавалерийская бригада СС получила приказ принять участие в предстоящем наступлении на фронте. Вместо того, чтобы использовать обе руки, они ищут оправдания. Моя солдатская суть крайне возмущена. Впереди борьба и смерть, а здесь попытки приобрести дешевые лавры с помощью пропагандистских отчетов 73.

5 октября 1941 г.

Ночью у меня был приступ почечного камня. Из Витебска, куда я перенес свой командный пункт, я летал в Великие Луки и Торопец, так как кавалерийская бригада СС готовится в этом районе к наступлению. Здешняя территория почти не умиротворялась, и партизаны владеют полем боя. В Торопце я встретился с майором, графом фон Рёдерном 74[…], которому […] 131-й полицейский батальон […] [13] Далее – неразборчиво. . Вечером в Витебске товарищеский ужин с генералом фон Шенкендорфом и его офицерами, Фегеляйном и сотрудниками его штаба. Я выпил небольшое количество белого вина и получил почечную колику.

6 октября 1941 г.

Вернулся в Могилев.

Сильная боль в области почек. – Наркотические средства.

7 октября 1941 г.

Ночь провел в доме. Лежу на кровати. Мои дела несколько лучше.

3 октября 1941 г.

Все еще болею. В ночь с 11 на 12 октября большевистский летчик сбросил 5 бомб на аэродром Могилева. Без последствий.

14 октября 1941 г.

Слава Богу, мне теперь в тактическом и дисциплинарном отношении подчиняется пехотная бригада СС бригадефюрера Германа 75. Соединение будет использоваться в тылу 2-й армии. – Если бы я только мог двигаться. – Поскольку вермахт не препятствует передвижению населения по дорогам и тем самым невольно оказывает поддержку партизанской войне, я создал в Могилеве лагерь для гражданских пленных 76. – Болезнь просто невыносима.

15 октября 1941 г.

Полет из Могилева в Великие Луки. В Витебске уже снег. Зимний холод. Наконец, без боли в почках. В Витебске и Великих Луках у меня есть прекрасные теплые квартиры, так как там стоят хорошие печи с дровяным отоплением.

16 октября 1941 г.

Моя попытка полета в кавалерийскую бригаду СС потерпела неудачу из-за туманов. Мы вынуждены были вернуться в Торопец. Ночью 16 октября совершил разведывательный полет из Торопца на северо-восток в направлении Ржева, чтобы установить связь между кавалерийской бригадой и XXIII корпусом и уточнить пути подхода.

17 октября 1941 г.

Полет из Великих Лук в Холм, чтобы установить связь между кавалерийской бригадой и ее северным соседом, II корпусом группы армий «Север».

18 октября 1941 г.

Из-за туманов полеты невозможны. Поездка на машине из Великих Лук в Витебск. Посетил командира 403-й охранной дивизии, генерал-лейтенанта [Вольфганга фон Дитфурта [14] Имя и фамилия командира 403-й охранной дивизии написаны неразборчиво. ] 77, и командира опорного пункта СС подполковника полиции Гюттена 78. Выехал в Смоленск, куда я прибыл к 20.00.

19 октября 1941 г.

Совещание у командующего.

27 октября 1941 г.

О моих переживаниях последних дней лучше всего расскажет мое письмо Рут от 26 октября: «Сразу после отъезда рейхсфюрера, я подошел к машине связного, из которой вышел твой дорогой брат, побывавший у меня с 16 по 18 октября. Спасибо за две банки сгущенного молока, но лучше бы ты их оставила детям. Рейхсфюрер прибыл в Могилев на своем Ю-52 в полдень 23 октября. К сожалению, группенфюрера Вольфа с ним не было, так как его младшая сестра выходит замуж. Но рейхсфюрер был не один, а привез с собой 8 человек, в том числе группенфюрера СС Квернера 79, нового высшего фюрера СС и полиции Гамбурга. Кроме того, из Минска прибыл бригадефюрер Ценнер и бригадефюрер Герман из Конотопа. Мои жилые помещения не были столь изысканными, как, возможно, хотелось гостям, но все хорошо разместились. Редко мне доводилось видеть, чтобы рейхсфюрер был таким открытым. Он был доволен всем, что я создал. Мои чистые квартиры также произвели на него большое впечатление, потому что они разительно контрастировали с другими помещениями в разрушенном Могилеве. Я уступил рейхсфюреру свою гостиную и спальню с ванной. Во время ужина на столе были белые скатерти и цветы, чистые ординарцы и женское обслуживание, мелодичная музыка русской пианистки и игра на балалайке. В здешних примитивных условиях этот концерт вызвал оглушительные аплодисменты. Но нам, немцам, нельзя здесь забывать о своей культуре, если мы не хотим опуститься на уровень этой восточной расы. Мой недавно созданный русский полицейский батальон 80 хорошо показал себя не только во время столярных работ, в пошивочной мастерской, на конюшне, но и в лагере для пленных. На второй день, 24 октября, мы выехали на машине в Смоленск, где нас пригласил к столу генерал-фельдмаршал фон Бок. Моя деятельность не осталась без внимания рейхсфюрера. Хорошо, посмотрим, что это мне принесет 9 ноября. Из Смоленска мы возвратились в Могилев на Ю-52. Насколько он комфортен по сравнению с моим Шторхом. Я все еще жду шпангу к Железному кресту I класса.