Дмитрий Жуков - Дневник карателя. Эрих фон дем Бах-Зелевский

28 декабря 1941 г.

Полковник жандармерии Шимана 106, выделенный моему штабу, прибыл сегодня в Смоленск. Заместитель командующего, генерал кавалерии Кох-Эрпах, поручил мне строительство линии опорных пунктов. Я, разумеется, согласился, и хочу использовать Шиману и бригадефюрера СС Пюклера с этой целью. Сегодня Монтуа сообщил:

«В последние дни находимся в трудном положении под Калугой, отражая атаки превосходящих сил противника с танками. Потери: 3 офицера и 16 рядовых погибли, 2 офицера и 108 рядовых ранены, число пропавших без вести в I батальоне возрастает. Войска измотаны от перенапряжения, болезней, ежедневных танковых атак. Командующий и армия подчеркивают решающее влияние наших действий на общий ход операции. Один офицер представлен к награждению Рыцарским крестом. 131-й полицейский батальон потерпел неудачу, не атакует и медленно рассыпается, и применяется только на позициях прикрытия. Командир батальона 107 и врач 108 выбыли из строя в результате сердечного коллапса.

Подпись: Монтуа».

32-й полицейский батальон, которым командует майор фон Брауншвейг 109, получил высокую оценку в отчете группы армий в ОКХ. Он штурмовал деревню вместе с батальоном СС из Кракова. 1-я пехотная бригада СС практически полностью уничтожена, отдельные ее подразделения ведут бои в составе частей вермахта. Новый командир показал свою полную неспособность к руководству и отказывается от активных действий.

29 декабря 1941 г.

Только и приходят плохие известия. Монтуа сегодня сообщил, что ему приказали отступить из Калуги. Большевик действует очень умело и нашел, где у нас открытый фланг. 1-я пехотная бригада СС передала по радиосвязи:

«По приказу 48-го танкового корпуса [42] Так в тексте. Обычно в немецкой армии при нумерации корпусов использовались римские цифры. за государственную измену и трусость против [обер] штурмбаннфюрера СС Кистлера 110 возбуждено уголовное дело за то, что он передал незашифрованный текст с запросом на боеприпасы и приказом о выполнении боевой задачи и указанием оборонительных рубежей. 55-й танковый корпус [43] Так в тексте. уже отстранил оберштурмбаннфюрера Кистлера от служебных обязанностей. Дело будет передано в суд при командовании 2-й армии. Военно-полевой суд просит, чтобы бригада приняла решительные меры».

30 декабря 1941 г.

Рейхсфюрер СС назначил меня своим представителем по судебным вопросам. Вместе с судьей СС доктором Пфау я поехал во 2-ю армию и добился того, что процесс будет проводиться в бригаде СС. Танковая армия Гудериана 111 ищет козла отпущения. Им просто не терпится сказать: «На нем лежит ответственность за крах московского наступления». Кистлер теперь сможет защищаться по всем нормам закона. – Ганс Фриче 112 выступил по радио: «Речь идет о расовой теории, о свободном мире, и проигранная война означала бы полную гибель немецкого народа, его вечное угнетение и рабство. Трагичность нашего положения заключается в том, что в этой борьбе одни германцы, – англичане, воюют против других германцев […] [44] Далее – неразборчиво. ».

31 декабря 1941 г.

Положение на фронте все еще очень напряженное. Наметил новые маршруты. 28 декабря полицейский полк «Центр» получил приказ оставить Калугу. 28 декабря бригадефюрер СС граф Пюклер прибыл в Смоленск поддержать меня. 29 декабря побывал в Стодолище – между Смоленском и Рославлем, где обсудил строительство опорного пункта. 30 декабря выезжал в Хиславичи, западнее Стодолище, где ведется строительство опорного пункта.

1 января 1942 г.

Невероятная сильная метель. В канун Нового года позади Смоленска была сильная стрельба подразделений и частей снабжения, водителей колонн и др. На передовой нет боеприпасов, которые необходимы войскам, а эти господа расходуют их почем зря. Остановка снабжения – это преступление! Сегодня было совещание с фон Краевелем и доктором Шпехтом 113.

2 января 1942 г.

Совещание по поводу опорного пункта в Рославле. Я предложил коменданту Рославля – 65-летнему полковнику, здание штаба которого было разрушено авиационной бомбой, – помощь капитана полиции Корна 114.

3 января 1942 г.

Побывал вместе с полковником жандармерии Шиманой в Климовичах и Черикове. В Климовичах также будет построен опорный пункт. В Черикове Шимана должен следить за порядком, так как там с 1 октября (!) 1 офицер и 170 военнослужащих с 12 орудиями из дивизии [CC] «Рейх». У них был приказ ждать поставки 34 автомобилей. Я сообщил в Командный штаб [рейхсфюрера СС] о численности подразделения.

4 января 1942 г.

Сегодня Монтуа сообщил по радио:

«Полк вместе с 32-м батальоном и подчиненными частями вермахта принял участие в атаке на Троскино, в 22 км юго-западнее [Климов-] Завод. В 32-м батальоне есть убитые, раненые и 43 обмороженных, в том числе командир батальона. Командный пункт батальона в районе 3/92. Большинство личного состава страдает от холода. I батальон действует в составе 31-й пехотной дивизии и находится юго-восточнее [Климов-] Завод, командный пункт батальона в районе 4/54. 131-й батальон под Малоярославцем. Боеспособность полка оставляет желать лучшего. Рекомендую вывести часть».

5 января 1942 г.

20-й полицейский батальон с головными подразделениями прибыл в Минск. Большинство грузовиков в результате повреждений остановились на шоссе между Варшавой и Минском. Отправил с батальонами группы армий 20-й батальон со своими грузовиками. Надеюсь, что они не застрянут в сугробах. Я хочу поставить Шиману вместо Монтуа. Сегодня говорил по этому поводу с Шиманой. Наконец, начальник оперативного отдела моего штаба, подполковник Кранц, возвратился из отпуска. Положение на фронте по-прежнему напряженное. Такое же положение и в других местах. 2-я армия ведет борьбу за собственное существование. 2 роты полицейского батальона из Вильно 115 прибыли в Могилев.

6 января 1942 г.

Штаб 308-го батальона с отдельными подразделениями прибывает из Варшавы в Смоленск. Для начальника полиции порядка является типичным не сообщать командирам батальонов, что их отправляют к линии фронта. Тем временем личный состав батальонов не имеет с собой необходимых вещей, а вместо этого везет форму для выходного дня. Из-за того, что часть автомобилей вернулась в Варшаву, вещи 308-го батальона, среди которых были зимние маскировочные халаты, шерстяные рубашки и меховые шубы, так и не были доставлены. Тот факт, что Берлин не знает реального положения на фронте, видно из откровенно ребяческого сообщения Далюге от 5 января 1942 года:

«Относительно Вашего запроса от 1.1.42 о полицейском усилении и снабжении хочу ответить следующее. Полицейский батальон не предназначался для участия в боевых действиях на фронте […] [45] Далее – неразборчиво. . […] [46] Далее – неразборчиво. Я прямо подчеркиваю, что участие в боевых действиях может быть только временным, и я прошу поставить меня в известность, когда батальоны вернутся к своей первоначальной задаче в тыловом районе. Наконец, хочу сообщить, что потери в личном составе из-за обморожений произошли после того, как зимнее снаряжение уже было доставлено.