Екатерина Глаголева - Рокфеллеры

В апреле 1904 года у Сетти парализовало половину тела; на восстановление уйдёт два года. Эдит похоронила ещё одного ребёнка: Эдита, родившаяся в 1903 году вслед за своей сестрёнкой Мюриел, умерла, не прожив и года. Отношения с Гарольдом стали натянуто-напряжёнными; Эдит утратила интерес к светской жизни и заперлась в четырёх стенах; у неё развилась агорафобия. Если она ехала куда-то в наёмном экипаже, то давала вознице чёткие указания по поводу маршрута и после не разговаривала с ним всю дорогу. Вилла «Турикум» под Чикаго, которую купил для них Гарольд, — серый каменный особняк в 44 комнаты, с конической башней, видом на озеро и огромным парком (Эдит прозвала его бастионом), — стояла пустой, нераспакованные фарфоровые сервизы и мебель пылились в чуланах. У Альты были другие проблемы: поскольку отец по-прежнему выплачивал ей (как и другим дочерям) содержание, он периодически проверял баланс, поручая Джону провести аудит. В 1904 году Джон решил, что Альта и Пармали потратили вдвое больше, чем позволяют их доходы; Прентис возмутился этим вмешательством в их личную жизнь, и понервничать пришлось всем.

Выполняя поручения отца, Джон по-прежнему считал себя ни на что не годным и мучился от того, что зря получает зарплату. Эбби смотрела на дело иначе и поощряла его требовать принадлежащее ему по праву — по крайней мере не отказываться от этого. Руководство «Стандард ойл» решило использовать его в качестве «витрины». Тридцатилетнего Джона ввели в совет директоров, после чего он вместе с Бедфордом и Генри Роджерсом отправился объезжать нефтяные скважины в Оклахоме. Тогда-то и оказалось, что застенчивый и нерешительный молодой человек не лишён обаяния. «Бедфорд и Роджерс обнаружили, что я очень хорошо схожусь с людьми и что публике интересно увидеть живого Рокфеллера, — писал он жене. — Другими словами, они начинают думать обо мне как о чём-то вроде актива».

Ему самому эта поездка не прибавила уверенности. Джон-младший разрывался между своими чувствами к отцу и осознанием того, что руководство «Стандард ойл» в самом деле не работало в белых перчатках, поэтому газетные стервятники, слетевшиеся на семью Рокфеллер, нашли себе лёгкую добычу в его лице. Американцы, при всём возмущении «спрутами», «анакондами» и прочими хищниками, в глубине души восхищались волевыми и безжалостными бизнесменами, благодаря которым в их стране появилось всё «самое-самое-самое» в мире. Щепетильного сына Рокфеллера высмеивали как слабого, нерешительного, закомплексованного неврастеника. Что бы он ни делал, всё оказывалось не так: не дал на чай — стал мишенью для насмешек, оставил брадобрею пятицентовую монету — тот выставлял её в витрине, и фотографию с ней печатали в газетах. «Каждое воскресенье молодой Рокфеллер толкует Библию своим ученикам, — написал Марк Твен в автобиографии. — На следующий день газеты и Ассошиэйтед Пресс разносят его толкования по всему континенту, и все смеются». Понятно, что высказываемые Джоном мысли не отличались оригинальностью; но те же слова, из других уст, не вызывали бы подобной реакции. В декабре Джон-младший, замученный мигренью и бессонницей, вместе с женой и первенцем — родившейся 9 ноября 1903 года дочкой Бабс (ещё одно уменьшительное от Абигейл) уехал в Канны, чтобы проконсультироваться у того врача, который лечил Бесси. Вместо запланированного месяца они проведут во Франции полгода, путешествуя по Лангедоку и Приморским Альпам.

Тем временем Теодор Рузвельт, собираясь идти на переизбрание, попытался наладить отношения со «Стандард ойл». Сын бывшего президента Джеймс Р. Гарфилд, возглавивший Бюро корпораций и водивший дружбу с некоторыми юристами из треста, начал собирать о нём информацию — по большей части в благожелательном ключе. Соперником Рузвельта от демократов стал Элтон Б. Паркер — главный судья Нью-йоркского апелляционного суда, опередивший медиамагната Уильяма Рэндольфа Хёрста. Поддержать Паркера было немыслимо, поэтому, когда конгрессмен Джозеф Сибли сообщил Джону Арчболду, что президент уверен во враждебном отношении к нему воротил нефтяного треста, Арчболд ему ответил: «Я всегда был почитателем президента Рузвельта и прочёл все книги, которые он написал [32], они стоят в моём книжном шкафу в лучших переплётах». Сибли передал этот ответ (только без сарказма) президенту, после чего устроил встречу, посоветовав Арчболду, прежде чем туда идти, ознакомиться хотя бы с названиями опусов Рузвельта.

Сибли был «сутенёром», поставлявшим Арчболду «политических проституток». В обмен на свои услуги какой-нибудь сенатор получал деньги «взаймы»; Арчболд это называл «инвестицией». Сенатор Джозеф Форейкер, хлопотавший ныне о переизбрании «Тедди», давно состоял у него на жалованье. В феврале 1900 года «Джо — пожарная сирена» (прозванный так за ораторские способности) помог провалить законопроект, враждебный «Стандард ойл», и получил от Арчболда поздравления и сертификат на пятнадцатитысячный депозит, открытый на его имя: такой документ было сложнее отследить, чем чек. Теперь же «Стандард ойл» получала возможность сделать самую выгодную инвестицию — купить президента.

Генри Роджерс пожертвовал на кампанию Рузвельта 100 тысяч долларов. Его поддержали железнодорожный король Эдвард Гарриман, Генри Клей Фрик и Джеймс Стилман. Демократы, прежде обличавшие рузвельтовский «произвол», тотчас завопили, что президент подкуплен теми самыми компаниями, которые он якобы пытается приструнить. В октябре министр юстиции Филандер Нокс зашёл к Рузвельту в кабинет и услышал, как тот диктует письмо с указанием вернуть деньги «Стандард ойл». «Как же так, господин президент, эти деньги уже потрачены, они не смогут их вернуть — у них их просто нет», — удивился Нокс. «Ну и что, — возразил Рузвельт, — в любом случае письмо зачтётся». .

В ноябре 1904 года Рузвельт с лёгкостью победил Паркера, и Рокфеллер прислал ему телеграмму: «Поздравляю от всего сердца с великим результатом вчерашних выборов». В том же месяце «Историю “Стандард ойл”» издали отдельной книгой, в двух томах. А Хёрст вскоре получил возможность взять реванш.

В особняке Арчболда в Тарритауне служил чернокожий дворецкий Джеймс Уилкинс, у которого был 24-летний сын-раздолбай Вилли. Из симпатии к Уилкинсу Арчболд нанял Вилли рассыльным в контору «Стандард ойл» (в те времена негров на такие должности брали крайне редко). Вилли, который вечно сидел без денег, потому что играл на скачках, подружился с другим рассыльным, белым балбесом Чарлзом Стампом, и они решили отыскать в столе у Арчболда какой-нибудь компромат, чтобы выгодно продать его журналистам. В декабре они стащили оттуда пару телеграмм и отнесли редактору «Нью-Йорк америкэн» Фреду Элдриджу. Телеграммы его не заинтересовали, но он дал двум прохвостам список из двухсот имён сенаторов и конгрессменов и попросил раздобыть переписку Арчболда с ними. Теперь по окончании рабочего дня Уилкинс и Стамп рылись в бумагах шефа. Найдя письма, адресованные Сибли или Форейкеру, они несли их Элдриджу и торговались. Так продолжалось до февраля 1905 года, пока Арчболд не обнаружил пропажу документов и не уволил обоих. Но к тому времени Уилкинс и Стамп получили от Хёрста 20 500 долларов и смогли открыть собственный салун в Гарлеме. Несколько месяцев Арчболд жил в страхе перед неминуемой публикацией украденных писем, но, к его удивлению, её не последовало. Хёрст решил приберечь взрывные документы до удобного случая.