Гарольд Мур - Мы были солдатами... и были молоды

Затем в декабре пришло письмо от его матери, сообщавшей, что она не имеет от него известий. Через офицера по ЛС дивизии я предпринял усилия, наводя справки о нём в армейских госпиталях по всему миру. Никаких письменных следов не оказалось. Худший из моих кошмаров осуществился наяву. Когда мы вернулись на Йа-Дранг в апреле 1966-го года, я целый день топтался по "Олбани". В тот момент я получил понимание того, где мы оказались, о нашей позиции на земле по отношению к основной части засады.

Мы нашли останки рядового 1-го класса Аккермана рядом с местом, где стоял 2-ой взвод. Нашли его ботинки и каску. В те дни мы привязывали одну из "собачьих бирок" к шнуркам ботинка, другую носили на шее. Мы нашли его жетон вместе с ботинками. Так была поставлена точка. В тот же день там обнаружили ещё четверых пропавших без вести из батальона Макдейда. Знаете, всё это разбивает сердце", — говорит Форрест.

К тому времени я уже стал командиром 3-ей бригады; 2-й батальон 7-го кавалерийского полка входил в её состав. Я решил, что если мы когда-нибудь вернёмся на Йа-Дранг, я лично возглавлю тщательные поиски этих четырёх пропавших без вести. Утром 6-го апреля 1966-го года сержант-майор Бэйзил Пламли, Мэтт Диллон и я, взяв взвод из 1-го батальона 7-го кавполка, десантировались в зоне высадки "Олбани". Противника не наблюдалось. В считанные минуты мы обнаружили останки восьми солдат, все на одном участке земли размером пятнадцать на двадцать ярдов возле трёх муравейников в центре поляны. Некоторые из них были явно американцами, о чём свидетельствовали фрагменты зелёной форменной одежды, солдатские разгрузочные жилеты и ботинки. Их стальные каски лежали рядом. Другие останки, просто осколки и кости, перемешались с ними. Мы ничего не тронули, вызвали людей из похоронной службы, которые убрали все останки и связанное с ними снаряжение. Четыре группы останков были опознаны как пропавшие без вести парни из 2-го батальона, остальные были вьетнамцами.

Этой операцией 1-я кавалерийская дивизия свела баланс и закрыла печальную главу битвы при "Олбани". Пять гробов могли начать долгий путь на родину, и пять американских матерей, которые уже и так много выстрадали, больше не будут мучиться от того, что не ведают, живы ли их сыновья и находятся в плену, или мертвы и оставлены в джунглях. А мы с капитаном Джорджем Форрестом теперь до конца своих дней могли спать по ночам чуть крепче.

Наконец, оружие в долине замолчало. Смерть преуспела, страдания же только начинались. Бойцы 1-ой кавалерийской дивизии выполнили то, что от них требовалось. Полевые армейские морги набили телами свыше 230 солдат, завёрнутых в зелёные прорезиненные плащ-палатки. Более 240 покалеченных и израненных "всадников" медленно продвигались по цепочке от медпункта на поле боя к медицинскому эвакуационному пункту и полевому госпиталю, и оттуда — к санитарным самолётам.

Тех, чьи раны заживали достаточно скоро, чтобы в конечном итоге вернуться к службе во Вьетнаме, доставили только до армейских госпиталей в Японии. Наиболее серьёзно раненых доставили на Филиппины; их состояние стабилизировали в госпитале в Кларк-Филде, затем погрузили в самолёты и отправили в военные госпитали рядом с их домами в Соединённых Штатах.

Сержант Роберт Джемисон, рота "чарли" 1-го батальона 7-го кавалерийского полка, проведёт в армейских госпиталях тридцать два месяца. Рядовой 1-го класса Джеймс Янг из роты "альфа" 1-го батальон 5-го кавалерийского полка будет выписан из армейского госпиталя в Денвере с пулевым отверстием в боковой части черепа, позаимствует одежду на плечи и выписку в руки и отправится домой в Миссури как раз к рождеству 1965-го года. Специалист-4 Клинтон Поли из роты "чарли" 1-го батальона 7-го кавалерийского полка с ужасными шрамами от трёх пулевых ранений и признанный инвалидом на семьдесят процентов, доберётся домой в Айову весьма своевременно, чтобы приступить к весенним пахоте и севу.

Но 18-го ноября 1965-го года в сонный южный городок Коламбас, штат Джорджия, за полмира от Вьетнама, уже летела из Вашингтона первая из телеграмм, разрушивших жизни невинных людей. Война была настолько внове, а потери на текущий день настолько малы, что армия ещё даже не думала о создании групп оповещения о потерях, которые позже во время войны будут персонально приносить дурные вести и утешать молодых вдов или пожилых родителей до тех пор, покуда не явятся друзья и родственники. В ноябре и декабре 1965-го года в Коламбасе компания "Вестерн Юнион" просто передавала телеграммы водителям "жёлтых такси" для доставки по адресу.

Водитель, принёсший сообщение о гибели в бою сержанта Билли Р. Эллиота, рота "альфа" 1-го батальона 7-го кавполка, его жене Саре, был в стельку пьян и шатался. Пока миссис Эллиот стояла в дверном проёме своего крохотного бунгало, комкая жёлтую бумажку, гонец недоброй вести свалился с крыльца и отключил сознание на её клумбе. Значит, армия на какое-то время выпустила из вида мужнино тело на его пути домой.

Когда в два часа ночи таксист разбудил очень юную и сильно беременную латиноамериканскую жену солдата 1-го батальона и протянул телеграмму, женщина упала в обморок. Водитель побежал к ближним домам будить соседей и звать на помощь. Новая вдова не умела ни говорить, ни читать по-английски, но поняла, о чём говорится в телеграмме.

Стук в дверь дома сержанта Джеремайи (Джерри) Дживенса из роты "чарли" 1-го батальона 7-го кавалерийского полка раздался в четыре утра. Бетти Дживенс Мэпсон тогда было четырнадцать: "Я уже рассказывала друзьям, как таксисты доставляли телеграммы семьям, потерявшим там своих близких. Сегодня это звучит почти невероятно. К счастью, сестра моей мамы жила с нами и была с ней, когда в четыре утра в нашу дверь постучали. Мама потеряла сознание, когда незнакомец вручил нам телеграмму. "Как холодно и безжалостно", — подумала я тогда".

В ту ужасную осень в Коламбасе кто-то должен был поступить правильно, раз армия не была для этого организована. Для семей погибших из 1-ого батальона 7-го кавалерийского полка этим кем-то стала моя жена, Джулия Комптон Мур, дочь армейского полковника, жена будущего армейского генерала и мать пятерых малышей, в том числе двух сыновей, которые последуют по моим стопам в Вест-Пойнт и армию.

Джули говорит о тех днях как о времени страха, времени, когда один лишь вид жёлтого такси, проезжающего по окрестностям, вызывал панику в сердцах жён и детей служивших во Вьетнаме солдат. В то время как такси и телеграммы сеяли скорбь и печаль, Джули следовала за ними в трейлерные городки, в тонкостенные жилые комплексы и приземистые бунгало, делая всё возможное для утешения тех, чьи жизни разбились. Двоих из тех вдов она не забудет никогда: вдову сержанта Джерри Дживенса, принявшую её с большим достоинством и присутствием духа посреди такого горя, и ту напуганную молодую латиноамериканскую вдову, беременную мальчиком, который без отца явится в марте в этот мир.