Гарольд Мур - Мы были солдатами... и были молоды

"Мы считаем, что независимо от того, будут ли выдвинуты новые важные дипломатические ини-циативы или нет, Соединённые Штаты должны направить значительное количество дополнительных сил во Вьетнам, если мы хотим избежать поражения там [курсив добавлен]. Мы рекомендуем, чтобы США были готовы к увеличению численности своих наземных войск к концу 1966-го года с 34 боевых батальонов до 74 боевых батальонов… Если эти 74 батальона США — вместе с соответствующим увеличением количества авиационных эскадрилий, военно-морских частей, частей ПВО, боевых вспомогательных и строительных подразделений и различного материально-технического и консультативного персонала, которое мы также рекомендуем, — будут развёрнуты, это доведёт общую численность американского личного состава во Вьетнаме до приблизительно 400 000 человек. Численность в 200 000 человек на конец 1965-го года будет увеличиваться в течение 1966-го примерно на 15 000 человек в месяц. Следует понимать, что в 1967-ом году может потребоваться дальнейшее развёртывание (возможно, превышающее дополнительные 200 000 человек)".

Макнамара вновь повторил свою оценку, согласно которой Северный Вьетнам сможет противостоять любой американской эскалации и к 1967-му году количество погибших в бою аме-риканцев достигнет тысячи человек в месяц. И снова подвёл общий итог: "Если США будут готовы выделить достаточно сил, — возможно, 600 000 человек или более, — мы смогли бы в конечном итоге помешать Демократической Республике Вьетнам/Вьетконгу поддерживать конфликт на значительном уровне. Однако, когда эта точка будет достигнута, станет критическим вопрос о китайском вмешательстве".

Меморандум Макнамары добавлял: "Отсюда следует, что шансы почти равны, что даже при рекомендованном развёртывании в начале 1967-го года мы столкнёмся с военным противостоянием на гораздо более высоком уровне…"

В середине декабря президент Джонсон созвал в Белом доме совещание своих высших со-ветников. Уилл Банди говорит, что вариант Макнамары номер один — убираться к чёрту из Вьетнама сейчас, пока ещё можно убраться подобру-поздорову, — никогда всерьёз не рассматривался, и сам Макнамара его не акцентировал. Вариант номер два — огромное наращивание американских боевых и вспомогательных частей — был с лёгкостью одобрен всеми, включая Макнамару. Всегдашний любитель подсчётов, Макнамара заявил собравшимся, что "военное решение проблемы не является неоспоримым, [шансы на успех составляют] один к трём или один к двум". Макнамара даже настаивал на приостановке бомбардировок, чтобы подготовить общественное мнение США к грядущей эскалации.

Тот из нас, кто командовал американскими солдатами с первых дней, уже испытал кризис доверия приверженности политического руководства борьбе, когда президент Джонсон отказался продлить срок службы контрактникам и отправил нас на войну, к сожалению, недоукомплектованными и лишёнными многих наших наиболее подготовленных людей. Теперь, после Йа-Дранга, американская политическая решимость вновь подверглась испытанию и вновь оказалась недостаточной.

Мы точно знали, что три полка Северного Вьетнама, с которыми мы столкнулись на Йа-Дранге, отошли в Камбоджу. Мы хотели преследовать их по горячим следам, на земле и в воздухе, но по правилам ведения боя этого сделать не могли. Вашингтон только что ответил на один очень важный вопрос, который волновал руководство Ханоя.

Говорит генерал Киннард: "Меня как офицера всегда учили, что в ситуации преследования ты преследуешь до тех пор, пока либо не уничтожишь врага, либо он не сдастся. Я рассматривал Йа-Дранг как определённую ситуацию для преследования и хотел продолжить погоню. Не следовать за ними в Камбоджу нарушало все принципы ведения войны. В этом меня поддерживали как военные, так и гражданские руководители в Сайгоне. Но там, в Белом доме, приняли решение и не позволили нам преследовать их в Камбодже. Северным вьетнамцам стало совершенно ясно, что, таким образом, у них образовалось убежище, откуда они могут приходить, когда изготовятся воевать, и куда могут уходить, когда будут готовы прекратить".

Генерал Киннард добавляет: "Когда генерал Зиап говорит, что научился воевать с американцами и нашими вертолётами на Йа-Дранге, — это чушь собачья! Он узнал лишь, что нам не позволили преследовать его через мифическую границу, прочерченную по грязи. С этого самого момента он только скалился. Ведь он может втянуть нас в бой, когда захочет и где захочет, и где же это место? Всегда в пределах нескольких миль от границы, там, где его пути снабжения самые короткие, где преимущество остаётся за его силами, где он тщательно исследовал местность и знает её лучше, чем мы".

Уилл Банди работал тогда помощником госсекретаря. По поводу того периода и того решения он говорит: "Я полагаю, что с чисто военной точки зрения проникновение в Камбоджу стало бы только плюсом. Но на карту было поставлено нечто гораздо большее. Мы пытались сохранить фасад камбоджийского нейтралитета. Линдон Джонсон испытывал дружеские чувства к принцу Сиануку; Ричард Никсон такого уже не испытывал. Но мне кажется, что если б мы начали вести эту игру, противная сторона просто заявила бы: хорошо, давайте сражаться на более широком поле. Если мои первоначальные выводы не ошибочны, то секретная бомбардировка Камбоджи Никсоном сделала именно это. Мы начали бомбить по десятимильной полосе за камбоджийской границей, а северные вьетнамцы стали действовать на двенадцати милях в глубину. Когда год спустя мы проникли по суше внутрь, нам пришлось углубиться уже на двадцать миль. Тем самым войну как бы протолкнули в Камбоджу: другая сторона уходила всё глубже, до тех пор, когда ты уже вторгался и занимал всю восточную Камбоджу, а это очень большой кусок территории".

Для меня следующий намёк на то, что есть нечто ужасно неправильное в том, как мы ведём войну, был сделан в начале 1966-го года, когда я повёл 3-ю бригаду, включая батальоны, бившиеся на "Экс-Рэй" и "Олбани", в другую мясорубку: на сей раз на густонаселённой равнине Бонгшон на побережье Центрального Вьетнама.

Бонгшон, плотно заселённый рисоводческий регион, в течение многих лет находился под контролем Вьетконга. Теперь сюда перебрались регулярные войска Северного Вьетнама. Насколько я понимал, наша задача состояла в том, чтобы очистить от вооружённого врага регион и в долгосрочной перспективе передать его южновьетнамской армии и гражданским властям для обеспечения безопасности и управления.

Наши первые проблемы возникли с началом оперирования в районе, населённом столь густо. Та устрашающая огневая мощь — артиллерия, авиаудары и АРА, — которая спасала наши жизни в безлюдной долине Йа-Дранга, несмотря на все наши усилия, стала оказывать пагубное воздействие на жизни невинных мирных жителей, убивая их и калеча, разрушая деревни и уничтожая домашний скот.