Коллектив авторов - В боях за Молдавию. Книга 2

— Я Александров Виктор, командир партизанского отряда имени Кутузова. Три дня как приземлились. Выходит, соседями будем. А это Катюша, начальник нашего штаба. Знакомьтесь.

Маник машинально пожал руку и назвал себя.

— Андрея вы должны знать, — сказал командир. — Он здешний, из Ульмы. — И назвал фамилию, действительно знакомую Манику.

Лесник старательно раскуривал самокрутку глубокими и частыми затяжками, не в силах произнести ни слова.

Александров и Катюша, к великому удивлению Маника, оказались весьма осведомленными по части его лесничих и прочих дел. Они знали, откуда он возвращался и по какому поводу ходил в Ганчешты. Знали, что обнаружил партизанские следы в лесу. Катюша сказала:

— Мы уверены, Александр Иванович, что в лесничестве вы доложили о полном порядке на вашем участке. Человек, который прятал от фашистов председателя сельского Совета и спас ему жизнь, не мог донести им другое…

Маник еще сильнее затянулся самокруткой и подумал: «Э, да они все знают. Нечего мне перед ними…»

Так впервые лесник Бабенясского урочища встретился с партизанами. На этой встрече обо всем и договорились: где и когда видеться впредь, куда направлять новых парашютистов как помогать местным крестьянам, пожелавшим стать партизанами, как устанавливать связь с командованием отряда, что доносить в лесничество и в жандармерию и о многом другом. Александр Маник вызвался также наладить снабжение отряда продуктами и куревом, позаботиться, в случае необходимости, о надежном размещении раненых.

Вскоре после отряда Александрова во «владениях» Маника появился отряд «За честь Родины», которым командовал Алексей Иванович Костылев. И хотя костылевский отряд действовал, главным образом, в районе Ганчешты — Лапушна, лесник находил возможность помогать и ему. Дружескую руку лесника Алексей Костылев ощутил в первые же дни пребывания на зеленом «островке». Приземлился он неудачно, в темноте напоролся на пень и вывихнул ногу. Ходить стало тяжело, страшная боль мешала заниматься делами отряда. Маник отдал командиру свою лошадь, и он ездил верхом, пока не зажила нога.

От Алексея Ивановича Костылева, проживающего на Северном Кавказе, автору этого повествования пришло письмо. Бывший командир партизанского отряда хорошо помнит Александра Ивановича Маника и с сердечной благодарностью вспоминает о нем.

«Лесник нам крепко помогал, — пишет он, — как материально, так и разведкой. Однажды при его содействии мы захватили двух вражеских солдат в плен».

Добрым словом поминают в письмах Александра Маника и другие партизаны. Вот выдержка из письма Екатерины Михайловны Юшко — Катюши, бывшего начальника штаба отряда имени Кутузова: «Они (т. е. семья Маника) очень большую пользу тогда приносили. Сам лесник был у нас как первый провожатый… Мы ходили с ним в разведку. Мне лично приходилось часто бывать в его доме и даже жить несколько недель, когда меня ранило. Раз ночью в хату нагрянули немцы, а я лежу с его детьми, при мне документы, оружие. Он рисковал всей семьей, но жизнь мне спас. Я перед ним в долгу».

Партизаны шутя говорили леснику: «У тебя, Александр Иванович, свой отряд. Тебя надо командиром называть». Эта шутка, впрочем, недалека была от правды. Вся многочисленная семья Маника, включая престарелых родителей, старалась помочь народным мстителям. Так, бывший комиссар отряда имени Кутузова Владимир Васильевич Можжухин пишет: «Помню, у него (то есть А. Маника) было много детей, и когда мы находились у него в доме, то они охраняли все подходы к дому. У них была устроена тайная землянка…»

Три девушки — Дорина, Наталья и Мария и трое парней — Федор, Николай и Семен (два последних — племянники лесника) с готовностью брались за любое поручение своего «командира» — отца. Постоянным заданием у детей было: ходить по окрестным селам и под видом закупки продуктов в лавках собирать различные сведения, нужные партизанам, — сколько и где стоит войск, в каких местах устраиваются облавы. Все это требовало немалой сноровки и умения вовремя избежать опасности. Лесник и партизаны всегда оставались довольными работой юных помощников.

Само собой разумеется, что парашютисты, обосновавшиеся на зеленых «островках» в кодрах, смогли развернуть активные действия в глубоком тылу врага благодаря сочувствию и помощи населения. Отряды в лесах быстро росли за счет добровольцев, приходивших из близких и дальних сел. Александр Маник принимал активное участие в пополнении партизанских рядов. Его дом на лесной опушке, вдали от населенных мест, превратился в своеобразный призывной пункт. Можно назвать буквально десятки людей, получивших рекомендацию лесника и прошедших через партизанский «призывной пункт».

Вот, например, Иван Павлович Григораш, бессарабский батрак, хлебнувший на своем веку много горя от богатеев и их защитников — оккупантов. Партизаны из отряда Александрова поручили ему сбор разведывательных сведений. Из окна своей хаты, стоявшей у поворота оживленной дороги Ганчешты — Лапушна, он наблюдал за передвижением вражеских войск, подсчитывал, сколько и каких проследовало машин, записывал опознавательные знаки на бортах, вел учет танкам, пушкам, минометам.

Через день точно в условленное время Иван Григораш явился к полузасохшему дубу на опушке и передал часовому записку с собранными сведениями. Он делал также закупки продуктов для отряда и доставлял их в лес.

Эсэсовским карателям удалось выследить партизанского разведчика. Ивана Павловича схватили, жестоко пытали, но он упрямо твердил одно: «Ничего не знаю, никого в лесу не видел». Тогда арестовали его жену и стали пытать при нем. Он молчал, сцепив зубы. В комнату внесли котел с кипятком. Эсэсовец заявил: «Если не скажешь, где партизаны, будем купать в кипятке твоих детей». Старуха, мать Григораша, успела спрятать внуков. Не найдя их, фашисты подожгли хату. Ивана Павловича повесили.

Мученическую смерть в гестаповских застенках принял отважный партизан Федор Вылка, но боевых друзей своих не предал. Геройски погиб Григорий Сырбу. Группа партизан, в которую он входил, возвращалась с задания и попала в засаду, устроенную немцами под Логанештами.

Комиссар отряда имени Кутузова Владимир Васильевич Можжухин вспоминает в письме об одной группе, которую привел в отряд местный крестьянин Попович: «Когда мы их встретили, у них на вооружении была одна винтовка и два трофейных пистолета, но самым дорогим для нас оружием было их знание молдавского языка и местных условий».

Партизанские агитаторы вместе с молдаванами, служившими переводчиками, вели политическую работу среди населения. Комиссар подчеркивает, что благодаря участию молдаван, попытка оккупантов провести мобилизацию крестьян в армию была по сути сорвана, большинство мужчин призывного возраста ушло в лес.