Коллектив авторов - В боях за Молдавию. Книга 2

Молдавское население не только теплым словом содействовало нашей армии, оно оказывало большую практическую помощь. Жители прибрежных сел разведывали места затопления лодок противником, доставали их из воды, помогали сооружать плоты и паромы. В район села Суклея, где нашими саперами возводилась мостовая переправа через Днестр, прибыло много добровольцев. Неоценимую помощь оказали нам тираспольчане Прокофий Турта, Кондрат Тимотин, Василий Собко и многие другие патриоты. Все это позволило 24-му гвардейскому воздушно-десантному полку под командованием майора М. Я. Жеребцова с ходу форсировать Днестр, захватить плацдарм и расширить его в сторону Кицкан.

Захваченный нами плацдарм у села Кицканы имел важное значение для последующего удара советских войск по противнику. Развернув отсюда наступление, ударная группировка 3-го Украинского фронта имела возможность расчленить вражескую армейскую группу «Думитреску» на две части и выйти на тылы соединений наиболее сильной 6-й немецкой армии, оборонявшей кишиневское направление.

Понимая значение захваченного нами плацдарма, фашистское командование стремилось выбить советские войска с выгодного для нас рубежа. С этой целью в срочном порядке оно стало выдвигать из района Бендер войска и технику на рубеж Кицканы — Копанка. Разыгрался встречный бой, имевший решающее значение в дальнейших событиях на этом участке фронта… Передовой батальон 28-й гвардейской стрелковой дивизии вступил в Кицканы. В районе монастыря завязалась перестрелка. Под прикрытием огня одной роты командир батальона вывел две другие из села и, обходя его с юга, маскируясь садами, захватил высоту у Кицкан. Отсюда как на ладони просматривалась дорога, ведущая на Бендеры. Разведчики своевременно обнаружили две вражеские колонны: одна подходила к Кицканам, другая подтягивалась к западным склонам высоты.

Оценив обстановку, командир батальона развернул свои подразделения на гребне. Завязался ожесточенный бой с превосходящими силами противника. Батальон удержал рубеж и обеспечил выход главных сил дивизии. В это время передовой отряд 188-й стрелковой дивизии, находившийся в лесу восточнее Кицкан, стремительным броском выдвинулся к высоте и ввязался в бой, оттягивая на себя основные силы немецких колонн.

Упорный бой продолжался около трех часов. Части 28-й гвардейской дивизии, закончив форсирование Днестра, стремительно продвигались в район боя передового отряда. Противник не выдержал силы удара гвардейцев и стал отходить на запад. Наши части, расширяя захваченный плацдарм, достигли рубежа южнее Бендер и плавней восточнее Хаджимуса, Киркаешт, Копанки.

Зазеленел, задышал весенним теплом май 1944 года. Но солдатам некогда любоваться красотами весны: войска в тяжелых условиях весенней распутицы прошли с боями более пятисот километров. Нужно пополнить поредевшие роты и батальоны, подтянуть технику, закрепиться на новом рубеже.

Противник не раз цытался контратаковать переправившиеся соединения корпуса, сбросить их в Днестр, но был вынужден откатываться на исходные позиции с большими потерями. Вскоре линия фронта стабилизировалась. Не теряя времени, части приступили к подготовке плацдарма для последующих активных действий.

Штаб корпуса, где я был начальником отдела, расположился в саду и лесной чаще на юго-восточной окраине села Кицканы. Здесь мы почувствовали большую заботу мирного населения. Молодежь потянулась к нам с просьбой о призыве в армию. Жители Кицкан и Копанки оказали большую помощь нашим войскам в ремонте дорог и дали много ценных сведений о местности и противнике. Все это помогло нам в решении вопросов боевых действий. От местных жителей мы узнали, что обитатели Кицканского монастыря не рады нашему приходу. В кельях у святош имелись радиоприемники и передатчики. Они проводили враждебную пропаганду среди местного населения. Это осиное гнездо нужно было обезвредить.

Встал вопрос об эвакуации монахов на левый берег Днестра, в бывшие немецкие колонии. Пришлось вести переговоры с руководством монастыря.

С чувством гадливости подходил я к стенам монастыря. В дверях арки-колокольни меня встретил пожилой монах и, обращаясь ко мне на русском языке, спросил:

— Вам к кому?

— К настоятелю или игумену, — ответил я.

Монах поклонился и проводил меня к двери одноэтажного здания. В коридоре нас встретил монах средних лет. И опять последовал вопрос:

— Вам к кому?

Мой сопровождающий ответил за меня:

— К матушке игуменье…

Меня передернуло: «Монастырь-то мужской, а руководит им игуменья!»

Перешагнув порог кабинета, я увидел со вкусом одетую, хорошо сложенную холеную даму лет пятидесяти. Строгость ее взгляда подчеркивала, что она здесь начальник.

Я представился.

— Приятно встретить, садитесь, — пригласила она.

С минуту мы изучали друг друга.

— Красная Армия освободила село Кицканы и монастырь в том числе, — нарушил я молчание. — Хотелось бы познакомиться с историей монастыря.

— Большое спасибо за вызволение нас из фашистского рабства, — поблагодарила игуменья.

Из ее рассказа я понял, что монастырь до оккупации был очень богатым, известным за пределами Молдавии. Он имел хорошие связи за рубежом. Когда пришли немцы, они разграбили монастырские ценности, вывезли золотую гробницу, золотые кресты, иконы в дорогой оправе, много хлеба, вина и другого богатства. Жить монахам стало тяжело.

— Теперь дела пойдут по-другому, — закончив свой рассказ, вздохнула игуменья.

— Какие у вас претензии к нашим солдатам? — спросил я.

— О, я забыла и, видимо, забыла потому, что мы не терпим той беды, что терпели при немцах. В первые дни ваши солдаты наведывались за вином, но теперь этого уже нет. Они нас даже охраняют.

В ее голосе чувствовалась фальшь. Когда я затронул вопрос о главном — об эвакуации монастыря за Днестр, она стала возражать:

— О, это невозможно. Мы здесь живем своим хозяйством. А если нас эвакуировать, то придется и обеспечить всем, что нам положено. По нашим законам мы сами не имеем права принять такое решение.

Такой ответ меня насторожил. Я аргументировал наши требования приказом военного времени: мирное население должно быть эвакуировано за 25 километров от переднего края.

— Я понимаю закон. Но вы же видите, с какими трудностями это связано, — сказала игуменья. — А уж если придется эвакуироваться, то мы сможем это сделать только при условии, если нам будет дано распоряжение за двумя подписями.

— С какими двумя подписями вам нужен документ? — спросил я.

— За подписью вашего и нашего начальства, — улыбнулась игуменья.

Я поблагодарил матушку за беседу и уехал из монастыря.