Евгений Беркович - Пятая жизнь. Предварительные итоги в вопросах и ответах

И, наконец, в страшные годы Холокоста было и героическое сопротивление, и примеры бескорыстной помощи, и спасение жертв в безнадежных, казалось бы, ситуациях. Все это не только трагично, но дарит надежду.

История спасения пианиста Шпильмана капитаном вермахта Хозенфельдом в этом смысле очень показательна.

Но в фильме-mo ничего о Хозенфельде не говорится. Что же случилось?

Жизнь, как говорится, внесла свои коррективы. Неожиданно выяснилось, что студии нельзя снимать фильм о Вильме Хозенфельде. Его сын Детлеф Хозенфельд запретил использовать имя его отца в фильмах этой студии.

Странный запрет. По-моему, дети и внуки должны быть признательны людям, рассказывающим о добрых делах их отца и деда. Похоже, за этим стоит какая-то интрига?

Именно так. Оказалось, что первоначально свой сценарий фильма о Хозенфельде предложила студии одна известная журналистка из Санкт-Петербурга. Сценарий студии не понравился и был отклонен. Обиженная журналистка попросила Детлефа Хозенфелъда, с которым была знакома, запретить студии снимать какой бы то ни было фильм об отце. И нам тогда пришлось срочно менять планы.

Может, и хорошо, что сюжет фильма изменился?

Я тоже считаю, что все обернулось к лучшему. Я предложил более общую тему — о немцах, спасавших евреев в годы Холокоста и не получивших за это, как, кстати, и Вильм Хозенфельд, никакого общественного признания и благодарности. Рабочим названием фильма было «Невоспетые герои».

Тема, по-моему, необъятная. Ведь только в Вашей книге «Банальность добра» десятки подобных сюжетов.

Просто сюжета для фильма мало. Это в книге можно рассказать о событии и дать ссылки на соответствующие документы. Кино состоит не столько из слов, сколько из кадров, изображений. Для фильма нужны реальные люди, документы, вещи, воссоздающие прошлое.

Когда студия одобрила общую концепцию будущего фильма, мы вместе с моим соавтором сценария, опытным киножурналистом и драматургом Борисом Соломоновичем Шейниным стали отбирать подходящие эпизоды для фильма.

Режиссер фильма Александр Андреев и соавтор сценария Борис Шейнин. Ганновер, июнь 2005

Предполагалось взять интервью у руководителей еврейской и христианской общин Ганновера, снять сюжет о «камнях преткновения» в Кельне [8] Специальные памятные таблички, устанавливаемые на мостовой в честь евреев, живших неподалеку и погибших в нацистских концлагерях. См. ниже. и ряд сцен в Берлине. В столице Германии много памятных мест, связанных с Катастрофой, там же развивались события, описанные в моих очерках о графине фон Мальцан и женском бунте на улице Роз. Кроме того, я договорился о встрече в Берлине с крупнейшим специалистом по истории антисемитизма профессором Вольфгангом Бенцем.

Так что мы планировали проводить съемки в трех городах: в Ганновере, Кельне и Берлине. Но надо было еще проработать детали сценария, подобрать необходимые документы, договориться о дополнительных интервью… Все это требовало немалого времени, а у студии его не было — для съемок фильма она получила государственный заказ от Министерства культуры Российской Федерации, и сроки поджимали.

Портрет Хелены Якобс, выполненный Семой Шёнхаузеном. Оба члены кружка Кауфмана.

Из архива Центра по изучению антисемитизма

Государственный заказ на фильм о евреях? В России?! Звучит очень утешительно. Но почему-то не верится в такоіі прогресс.

Давайте уточним: фильм, прежде всего, о немцах, спасавших евреев. Но в главном Вы правы. Этот факт, действительно, знаковый. Об этом говорил и профессор Бенц во время нашего разговора.

Вы уже не первый раз упоминаете имя этого берлинского ученого. Интервью [9] «Вопросы Богу». Интервью с проф. Вольфгангом Бенцем. Альманах «Еврейская Старина», октябрь 2005 ( http://berkovich-zametki.eom/2005/Starina/Nomerl0/Benz.htm ). См. также газету «Русская Германия», № 42. 2005 год. с ним производит сильное впечатление. Четко мыслящий человек, который не боится пойти против устоявшихся мнений. Как повлиял разговор с ним на ваш фильм?

Почетная грамота Ядва-Шема о присвоении Хелене Якобс звания Праведник мира

Вольфганг Бенц — удивительный человек. Пишет много и очень содержательно, руководит научным центром по изучению антисемитизма при берлинском Техническом университете. В этом Центре защищаются диссертации, пишутся монографии, ведется уникальный архив…

Проф. Бенц сформулировал несколько принципиальных тезисов об истории Холокоста, которые мы «озвучили» в фильме, и подсказал прекрасный сюжет о спасении Ганса Розенталя, известного в Германии тележурналиста. Этот эпизод тоже вошел в фильм.

Вы упомянули про архив Центра по изучению антисемитизма. Жутковато представить, что именно он хранит. Но зато для фильма, наверняка, нашлись интересные материалы?

Евгений Беркович. Борис Шейнин. Александр Андреев.

Кельн, июнь 2005

Заведующая библиотекой Центра доктор Марион Найс, с которой нас познакомил проф. Бенц, подобрала специально для фильма уникальные документы из архива. Особенно поразительными были свидетельства о так называемом «кружке Кауфмана», еще мало известном даже историкам-профессионалам.

Члены кружка помогли выжить сотням евреев, ушедших в подполье от преследования нацистов. В фильм вошли кадры о художнике Сёме Шёнхаузене и некоторых его товарищах по кружку Кауфмана, но тема этим, безусловно, не исчерпывается. Предполагаю к ней еще вернуться.

Я, кажется, забежала вперед, слишком многое хочется спросить. Но ведь мы еще не дошли до начала фильма. Итак, принята концепция под рабочим названием «Невоспетые герои». Более или менее определены места съемок и некоторые сюжеты. А что дальше? Стали снимать без сценария и точного плана? Или в документальном кино это не так важно, как в игровом?

Взвесив все «за» и «против», студия решила приступить к съемкам в Германии, не дожидаясь окончательного сценария. Его мы должны были уточнять и развивать в «боевых условиях».

И в один прекрасный день (18 июня 2005 года) съемочная группа из трех человек приземлилась в берлинском аэропорту и добралась на машине до Ганновера. Здесь, в гостинице «Рэдиссон» состоялась наша первая встреча, и я увидел, наконец, своих коллег: режиссера Александра Андреева, оператора Виктора Ёркина и моего соавтора Бориса Шейнина.