Олег Соколов - Исповедь о жизни, любви, предательстве и смерти

В общем в Париж весь отряд прибыл в самом весёлом настроении и «на веселе». Правда не весь багаж получили сразу. Я пошёл решать проблему. Сотрудник аэропорта, выясняя, что пропало, дежурным голосом спросил:

— Сумка? Чемодан?

— Нет, пушка…

— Пушка?!

— Ну да, небольшая трёхфунтовая русская пушка образца 1805 г.

Пушке было трудно затеряться среди сумок и её быстро нашли. В зале аэропорта нас уже ждали.

— Капитан Тэбо, — представился мне подтянутый молодой офицер, отдав честь по-военному, — Я в Вашем распоряжении с автоколонной для транспортировки Вашего отряда в Ним.

Вечером мы уже были на юге Франции в казармах 3-го пехотного полка, где проживал теперь с солдатами этой части личный состав моего «войска».

Началась нормальная армейская жизнь. Рано утром мы с полковником Кесслером, командиром 3-го пехотного синхронно подъезжали на служебных машинах с военными водителями в расположение части. Полковник принимал рапорт своего начальника штаба на большом полковом плацу, где был выстроен личный состав полка, я принимал рапорт своего помощника и принимал смотр своего «войска» на малом плацу.

Потом у 3-го пехотного начиналась своя боевая подготовка, а у нас своя. Мы репетировали наш будущий воинский спектакль, сначала в расположении части, а потом и на древнеримских аренах. Получалось неплохо…но как-то «вяло», чего-то не хватало, и полковник, хоть и не был разочарован, но прямо скажем был не в восторге.

Но когда наступил главный день праздника, когда на древних аренах собралось почти 10 тысяч зрителей, погас свет, зажглись прожектора и заиграла торжественная музыка, всё вышло не просто здорово, а потрясающе здорово.

Тем не менее произошёл непредвиденный случай. В конце первой части нашего выступления, посвященной истории, мы должны были под грозную музыку и пальбу покинуть арену. Пехота под треск барабанов ушла без всяких проблем, а с конницей вышло сложнее. С отрядом «6-го гусарского полка», той группой реконструкции, которую в 1992 г создал Лассаль, я должен был красиво ускакать с арены. Но когда после грохота пиротехники мы поскакали в свете прожекторов к выходу, кони почти обезумели. Видимо арена, где когда-то умирали гладиаторы и каменный коридор, через который вытаскивали их тела и трупы убитых животных, излучала какую-то отрицательную энергетику, которую чувствовали лошади. В результате мы помчались бешеным галопом по длинному каменному коридору. И вдруг я увидел, что коридор резко поворачивает вправо. Николай (боевое имя Ней), брат Лассаля, возглавивший отряд конницы, скакал впереди. Он не успел повернуть, и я с ужасом увидел, как он на полном галопе врезался на коне прямо в каменную стену! Я же каким-то чудом успел повернуть и с огромной скоростью пронёсся мимо моего друга, который вместе с конём лежал у стены. В голове только успело промелькнуть:

— Неужели погиб?! Дай Бог, чтобы он был только ранен!

Ещё мгновение и я уже был на улице, куда вылетели вслед за мной остальные кавалеристы. Только здесь мы сумели остановить наших коней, и чуть успокоив их, мы спешились. Справившись с лошадью, моей первой заботой было помочь, если ещё не поздно, моему другу. Я бросился было немедленно вызвать скорую помощь, как к моему несказанному удивлению в проёме коридора показался Николай (Ней), неторопливо ковыляющий со своей лошадью, также немного хромающей, но вполне живой!

— Сир, простите, — произнёс виновато гусар, — не вписался в поворот… Ногу вот сильно зашиб.

Я был вне себя от радости, видя, что всё обошлось просто сильным ушибом! Не понимаю и сейчас, по какому счастливому совпадению ни всадник, ни конь не разбились вдребезги!

Прошло три четверти часа, и мы все, те кто делал историческую часть, снова вернулись на древнеримскую арену. К этому времени здесь завершался «акт» зрелища, посвящённый современной армии. Под красивую, тревожную, и в то же время энергичную музыку на огромной арене «Колизея» с грохотом ездили танки, ревели моторы БТРов, выдвигались отряды пехотинцев, вооружённых до зубов современным оружием.

И вот всё замерло — солдаты, танки, БТРы, встав по периметру арены. Я вывел на центр исторические войска, а рядом со мной скакал рыцарь в доспехах конца XV века, держа в руках чёрный стяг с белым крестом, первым знаменем полка. Это был реконструктор, представлявший доблестного рыцаря «без страха и упрёка» Баярда, ставшего первым командиром Пьемонтского полка в 1494 г!

Всё получилось так эффектно, и в то же время по-воински величественно и торжественно, что публика приветствовала и личный состав полка и реконструкторов громовыми аплодисментами.

Ну а меня с моими «солдатами» не только от всей души благодарил командир части, генералы, но и главком сухопутных войск Франции, прибывший на праздник. Но особенно приятно было получить поздравления от роты одного из самых старых полков британской армии, участвовавшей в празднике. Английский капитан до этого делавший вид, что не замечает, как он очевидно полагал «ничтожных лицедеев» теперь выстроил сою роту напротив «воинов» реконструкции и приказал взять оружие «на караул», а сам отсалютовал нам саблей.

Чтобы вознаградить нас за работу, как я уже говорил, военное командование не имело права платить нам деньги. И я попросил, чтобы в качестве «гонорара» наших людей повозили по югу Франции, который никто из них ещё ни разу не видел.

Особенно трогательным было посещение нашими «рыцарями» и «дружинниками» города Эг-Морт, построенного Людовиком Святым, как базу для Шестого крестового похода. Город сохранился потрясающе, но особенно стены XIII в., которые дошли до нашего времени почти без изменений!

Наши доблестные средневековые воины приехали в Эг-Морт в полных доспехах и вместе со своими французскими соратниками превратили эту поездку в воинское паломничество по местам, связанным с именем удивительного короля Людовика IX Святого (правление 1226–1270 гг), героя, рыцаря, мудрого правителя, и прежде всего, человека редкой честности и благородства.

Но хочу завершить рассказ об исторических торжествах на весёлой ноте. Одним из условий, которое я поставил французскому командованию было то, чтобы нас вывезли на берег Средиземного моря, чтобы искупаться в нём.

— Но ведь сейчас март месяц! — ответили мне недоуменно.

— Ну и что. Мы никогда не видели Средиземного моря!

Сказано — сделано. Нас привезли на живописный берег 8 марта, дату я хорошо запомнил из-за связанных с ней многочисленных ассоциаций с Международным женским днём, который хорошо известен всем живущим в России, но мало что говорит людям в Западной Европе.

Температура на берегу моря была прямо скажем не летняя для местного населения, но по нашим северным понятиям очень даже приятная, где-то около 20 градусов. Помню, что по аллее вдоль берега прогуливалась богатая дама, кутавшаяся в дорогие меха…