Марк Элиот - Клинт Иствуд. Последний ковбой. Биография

Мягким и ровным голосом он сказал, что заключил. Затем он также признал, что заключил отдельное соглашение с Warner Brothers, чтобы компенсировать студии все расходы на Локк в течение трех лет ее контракта со студией; что он не сказал Локк о договоренности; что не предлагал Локк никакой подобной сделки в тот период с Malpaso. Вот и все. Гаррити закончила задавать вопросы, и Клинт перестал быть свидетелем.

Спустя несколько дней, допросив других свидетелей, Гаррити успокоилась, и допросами занялась защита Клинта. Вскоре настала очередь Клинта произнести речь в свою защиту. Он был оптимистичен и экспансивен, поскольку Фишер мастерски провел его через процедуру допроса свидетелей. Затем Фишер спросил об отношениях Клинта с Локк.

ФИШЕР: Как вы относились к госпоже Локк после того, как иск 1989 года был урегулирован?

КЛИНТ: Мои чувства [к Сондре Локк] были обычными чувствами, испытываемыми к человеку, который в течение многих месяцев планировал отобрать наследство у моих детей… Ну, вы знаете, я чувствовал себя не очень хорошо, должен сказать…

Клинт продолжил демонстрировать свое смятение и страдания от «социального вымогательства».

После небольших сбоев – репортер включил камеру в зале суда – и нескольких возражений Гаррити Фишер спросил Клинта, не намеревался ли он совершить мошенничество. Клинт сказал «нет», добавив, что для него не имело смысла использовать свое влияние, чтобы помешать Локк получить работу в Warner Brothers, потому что, согласно его сделке, ему пришлось бы платить за ее контракт, если бы она не могла заработать денег. Затем он настоял на том, что, несмотря на все его усилия, именно компания Warner Brothers, а не он, решила не давать зеленый свет различным предложениям Локк.

Во время перекрестного допроса Гаррити пыталась заставить Клинта признать, что он прослушивал телефоны Локк (Локк это давно подозревала), но Клинт все отрицал. Затем она перешла к условиям его соглашения о компенсации в отношении Локк, но Клинт внес поправку, напомнив ей и суду, что его сделка заключалась не с Локк, а с Warner Brothers, чтобы компенсировать затраты студии.

Когда Гаррити отпустила Клинта, Фишер, категорически возражавший против нескольких вопросов Гаррити, подал жалобу на неправильное ведение судебного разбирательства. Жюри присяжных было удалено из зала, поскольку Фишер настаивал на том, что его члены не должны были слышать никаких свидетельств о прослушивании телефонных разговоров. Ходатайство было отклонено, и, пока еще в зале не было присяжных, суд сделал перерыв на обед.

Среди последних свидетелей защиты был Том Лассалли, который в ходе перекрестного допроса признал, что Клинт никогда не говорил с ним ни о каком из предложенных Локк проектов.

Окончательные дебаты начались 19 сентября 1996 года. Гаррити резко подвела итоги дела так, как она их увидела, закончив свою речь менее чем за полчаса. Наступила очередь Фишера. Он работал медленно и методично, заняв несколько часов, чтобы жюри разобралось в его версии дела и сообразило, почему решение должно быть в пользу Клинта. Перейдя к выводам, он озвучил аргументы, которые прозвучали как очень солидное замечание. Суть их состояла в том, что Клинт не был обязан по закону говорить Локк о своей компенсации Warner Brothers и что это была отдельная сделка, совершенно не связанная с условиями урегулирования ее претензий к нему.

Когда Фишер закончил, судья дал указание присяжным отправиться для вынесения решения в свою комнату. После трех дней совещаний присяжные попросили дать точное определение слова «законное», поскольку оно касалось того, было ли у Клинта «законное» обязательство информировать Локк о своем компенсационном соглашении с Warner Brothers.

На следующий день, в субботу, Гаррити позвонила Локк и сообщила, что ей только что позвонил Фишер, который сказал, что хочет обсудить возможность урегулирования. В этот момент Локк была непреклоннна – она не хотела ни на что соглашаться. Позади была долгая и трудная битва, и она была полна решимости довести ее до конца. Когда Гаррити передала решение Локк, Фишер стал настаивать на том, чтобы Гаррити убедила свою клиентку пересмотреть свою позицию. Он подчеркнул, что вердикт наверняка повредит по крайней мере одной из сторон, а возможно, карьере обоих их клиентов, и что никто никогда не может быть уверен в решении присяжных.

Локк снова поговорила с Гаррити и приняла ее предложение «хотя бы подумать». На следующий день Сондра согласилась выслушать предложение Клинта. Фишер передал его, и после еще одного сеанса размышлений с Гаррити она согласилась. Единственное условие, наложенное Клинтом, состояло в том, чтобы сумма сделки никому не была раскрыта. Локк обещала. Объявление о том, что дело урегулировано, привело к брожению в стане множества журналистов, столпившихся на ступенях суда, и к интервью с несколькими освободившимися присяжными – все они утверждали, что приняли решение в пользу Локк и что штраф Клинта исчислялся бы миллионами.

Несколько дней спустя Фишер угрожал задержать деньги до подписания документов. Гаррити проигнорировала первое предложение и отказалась от второго. После долгих ворчаний Фишер лично передал чек, и участие Клинта в деле Локк наконец-то закончилось, оставив Локк немного богаче, а Клинта сделав немного беднее. После четырнадцати лет романтических отношений и шести лет тяжбы они окончательно освободились друг от друга [131].

Хотя Клинт после этого почти никогда не говорил о своих отношениях с Локк, один раз он высказался о них во время интервью журналу Playboy, которое он дал в 1997 году:

«Наверное, я единственный, кто находит странным, что она все еще одержима нашими отношениями и пользуется той же старой риторикой почти десять лет спустя. Во всем этом есть две стороны… Она замужем уже 29 лет, но никто не упоминает об этом в своих рассказах. Что касается судебного иска, то это была моя вина. Я должен взять на себя полную ответственность, потому что это я подумал, что сделал ей одолжение, помогая договориться о производстве с Warner Brothers. Я убедил Warner Brothers сделать это, но ничего не сработало. Поэтому она подала в суд на Warner Brothers, а затем на меня. Наконец, в какой-то момент я сказал: «Подождите секунду, мне было бы лучше, если бы я ничего не сделал и позволил ей подать иск против меня о палимонии». Я пытался ей помочь. Я думал, что она получит руководящие назначения, но это тоже не сработало… Я должен был предвидеть, что она вернется, чтобы преследовать меня… Но надо продолжать свое дело. Я живу своей жизнью, а если другие люди не могут жить своей, то это их проблема».

Клинт не присутствовал при передаче своего расчетного чека, оставив это дело Фишеру. Освободившись наконец от отношений с Локк, он сделал следующий логичный шаг в бесконечной драме своей реальной жизни.