Морин Орт - Убийство Джанни Версаче

Ни в каком другом бизнесе, вероятно, от имиджа одного-единственного человека не зависит столь многое, как в моде и дизайне. «Когда весь многомиллионный бизнес всецело зависит от творческих способностей одного модельера, тот просто обязан пребывать в добром здравии и хорошей форме», — писала Irish Times после смерти Версаче, прозорливо задаваясь вопросом о состоянии здоровья модельера на момент убийства и ссылаясь на пример другого итальянского модного дизайнера Франко Москино, умершего от СПИДа в 1994 году, о болезни которого до его смерти публике не сообщалось. Американский модельер Перри Эллис в 1986 году умер также от СПИДа, но общественность узнала о причинах тяжелой болезни лишь перед самой его кончиной, а на следующий год у его коллеги и соотечественника Уилли Смита ВИЧ-инфекцию как первопричину смертельного недуга, по словам его адвоката, и вовсе диагностировали лишь на смертном одре. «Слишком многое поставлено на кон, чтобы рисковать, скармливая потребителям какую-либо информацию, кроме строго отобранного нескончаемого потока диетических сведений, — писала Irish Times. — Джанни Версаче прекрасно знал об этом и на протяжении всей карьеры тщательно следил за тем, чтобы сторонние наблюдатели имели доступ лишь к его отретушированному образу».

Если успех бизнеса Версаче зависел от его личной креативности и посвященности в тайны ремесла, а значит, и от его работоспособности и состояния здоровья, то какая же злая ирония судьбы заключается в том, что физическое здоровье и финансовое благополучие самого Версаче было тесно увязано с его сексуальной жизнью: дизайнер, наряжавший женщин под уличных девок и призывавший весь мир этим восторгаться; бизнесмен, построивший свою империю на торговле сексом, сам он вынужден был украдкой покупать себе сексуальные утехи и держать свои истинные предпочтения в строжайшей тайне. Для всего мира Джанни и Антонио Д’Амико являли образчик хранящей глубокую верность друг другу моногамной гей-пары — именно этот имидж впоследствии будет использован для опровержения самой возможности того, что у Версаче могла быть связь с таким человеком, как Эндрю Кьюненен. Однако же в начале и середине девяностых годов Джейми Кордона, красивый колумбиец, работавший одно время дресс-контролером на входе в «Варшаву», регулярно приводил мальчиков к Версаче и Антонио Д’Амико по их просьбе. Иногда смотрины устраивались прямо в одном ближайших клубов, где кандидатов выстраивали в шеренгу, а Версаче их лично придирчиво осматривал; иногда Джейми сам выбирал подходящего проститута, но всегда всё делалось скрытно, и мальчики появлялись на вилле Версаче и исчезали оттуда исключительно через черный ход.

Эскорт по имени Алекс рассказывает, что впервые Джейми выбрал его из толпы в гриль-баре Palace , популярном месте сбора неподалеку от виллы Casa Casuarina прямо на той же улице. Джейми отвел его к черному ходу и «проинструктировал, что нужно подняться по задней лестнице прямо наверх в спальню Джанни и Антонио. Там они перекинулись со мною парой слов и перешли к сексу». Алекс, по его словам, почувствовал, что «весь этот сценарий нужнее был скорее мистеру Д’Амико, чем мистеру Версаче». Впоследствии Алекс еще несколько раз прибывал туда по вызову за деньги.

На протяжении года с лишним — с марта 1994-го по май 1995-го — Версаче с озера Комо практически никуда, включая Южный пляж, не выезжал. При его нечастых появлениях на европейских подиумах, чтобы раскланяться под аплодисменты после модного показа, многие замечали, что он осунулся и выглядит изможденным. Наконец в СМИ просочились слухи, что модельер страдает редкой формой рака внутреннего уха и проходит курс химиотерапии. Тем не менее всесокрушающая махина паблисити по-прежнему неслась вперед на всех парах; Версаче продолжал ставить модельные шоу. Когда в конце 1995 года он вернулся на Южный пляж, те, кто вовсе не видел его с прошлого приезда, пришли в ужас. Один из таких свидетелей рассказывает: «Он же еле-еле до угла квартала способен был дойти, да и то его Антонио постоянно под руку придерживал». Другой частый гость на вилле Casa Casuarina говорит, что Версаче за завтраком съедал целую кучу всевозможных рецептурных лекарств, которые были разложены у него перед тарелкой. «Джанни выглядел так, будто у него шнур питания выдернули из розетки, — всякая энергия в нем иссякла».

Некогда кипучий и деятельный маэстро выглядел депрессивно-угрюмым, замкнутым и уставшим от всего на свете. «В последние четыре года жизни Джанни стал относиться к окружающим до неприличия пренебрежительно, — продолжает тот же источник. — Он сделался желчным и ничего, кроме гадостей, о людях не говорил. Энергии ему хватало лишь на ругань и жалобы». Джанни, будто древнеримский император, вдруг пресытился материальными благами, и они стали вызывать у него лишь изжогу. «В последние пару лет Джанни Версаче стало очевидным образом все равно, удастся ли ему еще в этой жизни с кем-то переспать хотя бы раз или нет, — сообщает наблюдатель. — Он был совершенно безразличным ко всему, выжатым, уставшим. В первые пару лет здесь он же был весь на взводе. А затем сделался угрюмым и опустошенным из-за тщеты всего этого. Джанни даже ни малейших попыток больше не предпринимал, чтобы заполучить мальчиков в постель. Иссяк фонтан, остался жалкий ручеек. Да, трудно быть дивой, что-то в тебе происходит из-за этого такое, что, видимо, охватывает полная безнадега», — заключает он.

В 1996 году Джанни снова слег — на этот раз якобы из-за злокачественной опухоли в щеке, — и Донателла, которую предположительно еще с 1993 года брат готовил себе в преемницы, стала всё настойчивее заявлять о себе в качестве самостоятельной силы в мире модного дизайна и затеяла собственную линию не столь дорогой, как у брата, одежды Versus . В начале 1996 года между братом и сестрой случился открытый разлад из-за того, что Джанни не согласился с выбранной Донателлой стратегией рекламной кампании на предстоящий весенне-летний сезон. Кроме того, она явно стала заступать за очерченные ей границы. Однако в последние полгода перед смертью самочувствие Джанни заметно улучшилось, как и у многих ВИЧ-инфицированных в тот период, благодаря новым методам поддерживающей медикаментозной терапии — и семья вернулась к реализации планов осуществления давней мечты о превращении их фирмы в публичное акционерное общество.

Так что, не перейди ему дорогу Эндрю Кьюненен, Джанни Версаче вполне мог жить, процветать и утаивать от мира свою страшную тайну еще долгие годы.

В начале второй недели июля у Эндрю как раз заканчивался срок оплаченного им пребывания в гостинице Normandy Plaza , но он предупредил консьержку Мириам Эрнандес, что задержится еще дня на три.