Килиан Жорнет - Нет ничего невозможного
- Название:Нет ничего невозможного
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:«Манн, Иванов и Фербер
- Год:2020
- Город:Москва
- ISBN:9785001466505
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Килиан Жорнет - Нет ничего невозможного краткое содержание
Нет ничего невозможного - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
В последние годы к капиталистическому материализму нашего успешного общества добавилась и концепция личного имиджа. Если раньше выстраивание имиджа было занятием узкого круга людей, вроде политиков или артистов, то сейчас его не избежать никому. Это началось, пожалуй, когда людей стали ставить в центр всего, донося типичные бизнес-послания вроде «Ты сам себе бренд!» Все продолжилось благодаря компаниям, которые на собеседованиях по найму сотрудников стали использовать информацию из соцсетей. Или благодаря технологическим международным корпорациям, которые стали диктовать, кто лучше, а кто хуже, кто настоящий и уникальный, а кто ничтожество, на основе полученных лайков и комментариев. Или благодаря потере приватности, когда любой, кому это интересно, способен знать, что ты ешь, какую музыку слушаешь, где покупаешь носки, кто твой кумир и куда ты думаешь поехать в летний отпуск. У всех нас началась обсессия — и мы превратились в вязкий пластилин, пытающийся адаптироваться к нужной форме. В итоге мы превратились — каждого из нас превратили — в крошечную деталь всемирного бизнеса.
Становится все труднее разграничить то, что мы называем «я», и то, что мы считаем «своим». Мы поверили, что мы — это то, что мы имеем: мое тело, мои умственные способности, моя одежда, мой дом, моя жена или мой муж, мои дети и мои друзья, а еще моя репутация, моя работа, мой банковский счет. Мы направляем свои эмоции на вещи, которыми обладаем, теряя интерес к тому, что на самом деле представляем собой. Реакции удовлетворения или недовольства зависят от того, можем ли мы присоединить к существительному притяжательное местоимение. И, как мне кажется, развернуть эту тенденцию вспять очень трудно.
Конечно, спорт не устоял перед этими изменениями. Более того, именно в спорте они происходят наиболее заметно и быстро. Практика спорта, которую нам продают сегодня, — это шоу, а для шоу нужна публика. Публика же теперь находится не на стадионах. Или да — но только на одном, огромном стадионе, в который превратился весь мир. У каждого свое любимое удобное место, и, чтобы попасть туда, не нужно выходить из дома. Спортсмен теперь остается спортсменом круглосуточно и должен уже не только тренироваться, но и быть «настоящим», иметь свою точку зрения на любой «дискурс». А поскольку все, что ты сейчас произносишь, предназначено уже не для горстки понимающих, а для глобальной аудитории, информацию приходится доносить в максимально упрощенной, краткой форме, чтобы быстро захватить внимание публики, поглощающей эту информацию в мгновение ока. Я уже знаю: у меня есть всего пять или шесть секунд, в которые нужно уместить нечто настолько впечатляющее, чтобы оставить зрителя бездыханным, чтобы не только зацепить развлекательной стороной, но и заинтересовать. Теперь не нужны сложные объяснения и незначительные детали — смотри, как им всем интересно, надо только придумать цепляющий заголовок, привести понятные цифры, которые можно будет сравнивать. Это бесконечное соревнование между новостями, между спортсменами, между людьми.
На самом деле это серьезная проблема. Мы делаем все, чтобы информация дошла до зрителя, но вскоре понимаем, что в попытках донести ее абсолютно до каждого забыли про одну важную деталь: мы уже не способны донести ничего до самих себя. Наша позиция незаметно изменилась — мы действуем, думаем или пишем, зная, что за нами наблюдают, анализируя каждый шаг. Последствие этого: мы меняем то, что делаем, и то, как это делаем.
Этого влияния не избежал и я. Всем хотелось, чтобы я выигрывал все больше соревнований, — а мне это легко давалось, и я продолжал выигрывать. Тогда от меня захотели установления новых рекордов, например в восхождениях на ту или иную вершину или в лазании по той или иной стене; а еще от меня стали ждать, что я скажу то, что «нужно» сказать, или что окажусь на стороне того, что теоретически должен защищать. Долгое время то, чего хотел я, и то, чего от меня хотели другие, совпадало. Но теперь, без какой-то одной явной причины, этот альянс разрушился и я оказался в ловушке чужих проектов.
Когда я вернулся из Непала, из этого опустошенного ада, где демонстративное восточное изобилие контрастировало с нищетой реальных домов обычных людей, я очень сильно и глубоко ощутил двуличие этих параллельных миров; я понял, что все может разрушиться, рассыпаться в один миг и на это нельзя повлиять. Я понял, что не хочу пожалеть обо всем, что я отложил ради какого-то будущего, — неизвестно, наступит ли оно. Я не хочу, чтобы мой путь даже минимально искажался ради большего количества побед, славы или денег. И хотя это решение заставило бы меня разрушить имидж, который я сам себе создал, мне захотелось убить Килиана Жорнета, избавиться от этого «персонажа».
Семантика важна. Имя, которое мы носим, накапливает коннотации и с годами перестает быть просто комбинацией звуков, позволяющей позвать нас, отличив от других. Оно превращается в целый рюкзак с нашивками, от которых невозможно избавиться. Нам тревожно, когда мы не понимаем и не контролируем окружающий мир, — и поэтому мы присваиваем всему названия. Дать каждой вещи имя — значит создать иллюзию понимания и обладания ею. Если какое-то место не названо, то его не существует. Мы думаем через язык, и если не можем обозначить конкретным словом то, о чем думаем, что видим или ощущаем, то все это теряется, исчезает, как «никогда не существовавшее».
Названия есть у философских течений, у людей есть имена, и у каждой горы тоже. Жители Гриндельвальда не просто так назвали Эйгер, гору, дающую им тень, таким именем (Огр, или «Людоед»). Одну и ту же гору в долине Аосты итальянцы называют Червино [52] Cervo по-итальянски — «олень», Cervino — «Оленья гора». Прим. перев.
, а швейцарцы — Маттерхорн, «Материнский рог» [53] На самом деле название происходит не от английских mother и horn, а от немецких слов Matte (луг, пастбище) и Horn (пик). Прим. перев.
. Названия могут быть логичными, описательными, как Монблан («Белая гора») или Педрафорка — гора раздвоенной формы, названная каталонскими словами, означающими «камень» и «вилы». Так же образованы названия гор Эль-Пуро [54] Гора в Уэске (Испания), напоминающая по форме узкий цилиндр. Puro переводится с испанского как «сигара». Прим. перев.
или Пик-дю-Миди [55] «Южный пик» (фр.). Прим. перев.
… Иногда кто-то дает волю воображению, и тогда у природы появляются человеческие атрибуты — как у гор Гранд-Титон в Вайоминге, напоминающих по форме женскую грудь [56] Происхождение этого названия остается спорным: по мнению одних исследователей, название Гранд-Титон было присвоено франкоговорящей экспедицией и действительно означает «большая грудь» на французском; другие историки считают, что гора названа в память о племени коренных жителей Америки под названием титон-сиу. Прим. перев.
, или у горы Кабаль-Бернат массива Монтсеррат, где «кабаль», то есть конь, — эвфемизм для «караль», вульгарного обозначения полового члена. То же самое можно сказать о горе Шивлинг в Гималаях — ее название также произошло от названия пениса, на этот раз раздвоенного и принадлежащего Шиве. Другие имена появились из-за веры в сверхъестественную природу гор, как, например, Мон-Моди («Проклятая гора»), Эгюий-дю-Дьябль, Пик-де-ль’Инферн или Дисграция [57] Дьявольская гора (фр.), Адский пик (фр.), Бесчестие (ит.). Прим. перев.
. Есть и обратные случаи, когда воображение было на нуле и для локализации вершины в неизвестной топографу стране использовались буквы и цифры — как для К1 или К2. Есть горы, которым дали имя «первооткрывателя», не подумав, что местные жители наверняка уже придумали для них то или иное название: Мак-Кинли [58] Гора на Аляске, которая носила имя Мак-Кинли до 2015 года. Сейчас называется Денали. Прим. перев.
, гора Кука, Фицрой, Пико Руссель. В эту категорию входит и самая высокая гора — Эверест. В годы Британской империи колонизаторы, составляя карту Индии, назвали ее пиком XV, но когда они поняли, что это самый высокий пик мира, то решили дать ей имя руководителя топографического проекта, Джорджа Эвереста. Им было наплевать на то, что китайцы уже триста лет называли ее Джомолунгмой. Непальцы, увидев, как вершина привлекает туристов, в 1960-е годы тоже сделали вклад в топонимику, дав ей имя Сагарматха.
Интервал:
Закладка: