Константин Провалов - В огне передовых линий

В эти дни на должность командира 696-го стрелкового полка вместо подполковника М. И. Мартынова прибыл заместитель командира 197-го стрелкового полка майор М. А. Шаповалов. Матвей Антонович был требователен до педантизма. И в то же время он любил людей, заботился о них, прислушивался к ним. Пробыл он в дивизии всего неполных два месяца (12 марта 1942 года его сменил капитан В. В. Лымарь), но память о себе оставил добрую.

Ну, а жизнь наша фронтовая шла своим чередом. Февраль 1942 года, как и январь, выдался в Донбассе морозным и метельным. Вьюги, не прекращавшиеся по двое-трое суток, при тридцатиградусном морозе загоняли гитлеровцев в блиндажи и дома поселков, расположенных за передним краем обороны противника. Мы, естественно, пользовались ненастьем для того, чтобы уничтожать живую силу 198-й пехотной дивизии вермахта в дерзких ночных нападениях на фашистские гарнизоны.

В целях выявления системы огня, инженерных сооружений в обороне противника и захвата «языка» мы проводили силовые разведки. Одна из них, к примеру, была осуществлена в ночь на 15 февраля 1942 года. В ней участвовали: 3-й батальон 694-го стрелкового полка (комбат старший лейтенант Михаил Путятин), 465-я отдельная разведрота под командованием лейтенанта Ивана Кринички и 20 автоматчиков под командованием лейтенанта Якова Приходько.

Читатель, наверное, помнит, что в бою за Грабовку Приходько был сержантом. Мы внимательно следили за его боевыми делами и пришли к единодушному выводу, что этот отважный и в то же время рассудительный человек способен справиться с командованием подразделением. Яков Степанович Приходько был назначен командиром роты автоматчиков, и вскоре, 8 февраля 1942 года, командующий Южным фронтом присвоил ему звание «лейтенант». [6] ЦАМО, ф. 1704, оп. 2, д. 14, л. 131.

Батальон вышел с юго-западной окраины ШтерГРЭС в 3.00 15 февраля. Его проводниками были два местных партизана — братья Егор и Иван Краснобаевы. Вместе со стрелками и автоматчиками находились также командир взвода управления штабной батареи 966-го артполка лейтенант А. Мараховский и командир взвода связи 694-го стрелкового полка лейтенант И. Акименко. Атаку отряда на Ново-Елизаветовку, назначенную на 5.00, должны были поддержать огнем 1-й дивизион артполка и две минометные роты. В обязанности Акименко вменялось обеспечить устойчивую радио- и телефонную связь как с артиллеристами, так и с командиром 694-го стрелкового полка, а Мараховский должен был корректировать артиллерийский и минометный огонь.

До Ново-Елизаветовки осталось километра полтора, когда боевое охранение обнаружило колонну противника силою до полутора батальонов, продвигавшуюся в сторону поселка ШтерГРЭС. Видимо, шла смена подразделениям, находившимся на переднем крае. Командир 3-го стрелкового батальона старший лейтенант Путятин, доложив об этом по телефону капитану Кипиани, решил неожиданной атакой ударить по колонне гитлеровцев, а затем закрепиться на выгодном рубеже у двух курганов и уничтожать противника с места.

Лейтенанту Н. А. Максимову, командиру 1-го дивизиона артполка, Путятин передал через Мараховского координаты колонны гитлеровцев, и спустя несколько минут наш артналет накрыл голову и середину находящегося на марше батальона противника. Почти одновременно разведотряд поднялся в атаку. Автоматчики Приходько, по пути выбив немцев из двух дзотов, расположенных у курганов, насели на хвост колонны. Фашисты заметались, рассеялись по полю, скрылись в кустарнике небольшой балки.

Сосредоточив в этой балочке основные силы и развернувшись в боевой порядок, гитлеровцы пошли в контратаку. В трехстах метрах северо-западнее двух курганов находилась большая скирда соломы. Путятин приказал зажечь ее. Скирда сразу же занялась пламенем, которое осветило наступающую немецкую пехоту. Прицельный огонь из пулеметов, автоматов и винтовок, артиллерийские и минометные залпы, корректируемые Мараховским, выкашивали ряды немецко-фашистских захватчиков.

Но из Ново-Елизаветовки противник подбрасывал все новые и новые резервы, и схватка наших бойцов с полутора батальонами гитлеровцев приняла ожесточеннейший характер. Пошли в ход гранаты.

Уже почти рассвело. Находясь на НП, на западном склоне террикона шахты № 160, я принял решение прекратить силовую разведку и приказал Кипиани дать сигнал для отхода. Путятин начал организованный вывод своего подразделения на левый берег Миуса. Прикрывали отход автоматчики лейтенанта Я. С. Приходько и разведчики во главе с командиром взвода 465-й разведроты младшим лейтенантом И. Н. Васильевым.

Горстка храбрецов дралась стойко, не давая немцам отрезать отряду путь за Миус. И когда Путятин был уже на окраине поселка ШтерГРЭС, прикрытие тоже стало отходить. Но оторваться от противника им так и не удалось. К тому же в кустарнике, почти на самом берегу реки, их ждала засада — до взвода гитлеровских автоматчиков, все-таки обошедших наш заслон. Очередью, выпущенной из засады, был убит лейтенант Яков Степанович Приходько, первый в дивизии кавалер ордена Ленина. Награжденный, но так и не успевший получитьвысшую награду нашей Родины.

Вместе с Приходько погиб и младший лейтенант Иван Васильев, жизнерадостный, немного по молодости даже бесшабашный, хороший парень и любимый солдатами командир.

В феврале, в ночь на 21-е, была проведена вторая силовая разведка 1-м батальоном 696-го стрелкового полка, усиленным минометными ротами и поддержанным 2-м дивизионом 966-го артиллерийского полка под командованием старшего лейтенанта В. Я. Шарагина. Командир 2-го батальона капитан А. Ф. Мусакаев умело руководил боем, и мы смогли засечь большое количество артиллерийских и минометных позиций противника, его пулеметных точек.

В ходе двух разведок боем, проведенных 1-м батальоном 694-го и 2-м батальоном 696-го стрелковых полков, было уничтожено около 400 солдат и офицеров противника. Кроме того, мы взяли в плен обер-ефрейтора 91-го пехотного полка 4-й горнострелковой дивизии, который сообщил, что в поселке Новый Донбасс находится их полковой штаб, а в Снежном — дивизионный. [7] ЦАМО, ф. 38Зсд, оп. 1704.

Все данные, полученные нами после двух силовых разведок на опорные пункты обороны противника и из показаний пленного обер-ефрейтора, мы, как обычно, сообщили в штаб авиационного полка легких ночных бомбардировщиков. Начальнику разведки дивизии капитану Филину было вменено в обязанность постоянно информировать наших отважных летчиц о действиях противника, составе его группировки в полосе 383-й стрелковой дивизии и обо всех изменениях в обороне гитлеровцев.

Эго был первый женский полк, сформированный Мариной Расковой. Она привела его на аэродром восточнее Ивановки и на второй или третий день появилась у нас. Мы с Корпяком, как принято, сначала угостили Марину Алексеевну обедом, а потом договорились о взаимодействии. Дивизия должна была готовить данные о наиболее важных целях противника, а девушки из полка Расковой со своих У-2 — уничтожать их.