Константин Провалов - В огне передовых линий

Через какое-то время мы с Михаилом Семеновичем Корпяком нанесли Расковой ответный визит. У нас в дивизии было немало женщин — санинструкторы, телефонистки, снайперы, врачи, медицинские сестры, прачки, хлебопеки. То ли мы уж просто привыкли к тому, что женщины повседневно делали тяжелейшую работу, то ли не было времени замечать, как им несладко на фронте, но женский труд на войне лично у меня не вызывал каких-то особых вопросов.

И вот приехали в женский авиационный полк. Расчистка аэродрома — девчонки, ремонт вышедшего из строя двигателя, да на хорошем морозе, — они же, подготовка «бомб» — то же самое. Я не случайно употребил кавычки. Оказывается, на самолетах не было ни бомбодержателей, ни самих бомб. С обоих боков задней кабины приторачивались корзины из ивовых прутьев. Перед вылетом самолета на задание оружейницы клали в эти корзины обыкновенные мины. Если от 120-миллиметрового миномета, то по две в каждую, если от 82-миллиметрового — по четыре. Вот так и летели. Над целью летчица выключала двигатель, а штурман, до боли в глазах вглядываясь в темень, отыскивала объект, который приказано уничтожить, доставала из корзины мину и бросала.

Не сговариваясь, мы с Корпяком одновременно пришли к одному и тому же решению: в качестве оружейников прислать Расковой человек пять наших солдат, подобрав их из людей мастеровых, знакомых с зубилом и с напильником — вообще с техникой. Это первое. Второе — какой бы ни была напряженной обстановка в полосе дивизии, при надобности высылать на аэродром взвод бойцов для работ на летном поле. От этого своего решения мы ни разу не отступили. А летчицы старались вовсю помочь нам в борьбе с частями 198-й пехотной и 4-й горнострелковой дивизий врага. Очень часто они по нашему вызову вылетали на бомбардировку противника, особенно его штабов и дивизионных резервов. И конечно, гибли в этих полетах. Сколько девичьих жизней осталось за Миус-рекой — это знают только ветераны женского авиационного полка, который зимой и весной 1942 года надежно поддерживал нас.

Весна 42-го… Она в Донбассе была дружной. Казалось бы, ведь только-только задували свирепые метели, но вот пошел по степи теплый южный ветер, разогнал тучи, и открывшееся яркое солнце враз почернило снега. Они поползли, поплыли, заливая окопы, блиндажи, землянки.

Трудное это время на фронте — весна. Ноги у людей постоянно в мокром. Сколько ни суши портянки и сапоги перед печуркой, а все равно без пользы. По команде выметнулся солдат из блиндажа в свою стрелковую ячейку, и вся твоя сушка насмарку, опять портянки хоть выжимай… Но вот ведь что интересно: ни от кого из бойцов, командиров и политработников я не слышал жалоб на эти весенние неудобства фронтового быта.

За полгода непрерывных боевых действий личный состав дивизии, конечно, устал. Командование и политотдел, командиры и комиссары частей хорошо понимали это и старались как можно чаще встречаться с людьми, подбадривать их. Семинары с партийно-комсомольским активом, совещания и слеты стахановцев фронта, партийные и комсомольские собрания в подразделениях, просто беседа по душам в красноармейской землянке — все эти формы политико-воспитательной работы мы использовали, как говорится, на полную мощность, так же, как и занятия по боевой подготовке, которые проходили непрерывно, во всех звеньях. В марте провели собрание партийного актива дивизии. Еще выше поднять бдительность, боевую готовность и морально-политический дух бойцов, их стойкость и отвагу — это было тогда одной из главнейших наших задач. И нам удалось неплохо выполнить ее. Помнится, что в это время значительно увеличился приток людей в ряды партии.

Самую надежную рекомендацию для вступления в партию давал, как это у нас, у коммунистов, заведено, бой. Так было и 9 марта, когда до двух пехотных рот противника при поддержке артиллерии и минометов пытались на рассвете проникнуть через передний край в глубину обороны 694-го стрелкового полка. В этом бою отличились воины 3-й пулеметной роты, которой командовал старший лейтенант Кравец. В частности, более четырех часов дрались в окружении пулеметчик Трещев, который в упор расстреливал фашистов из своего «максима», и находившиеся рядом с пулеметом красноармейцы Серебряков, Кобцов и Дмитриев: они уничтожали их ручными гранатами. На выручку героям пришел заместитель политрука роты Трипольский. Подобрав трофейный пулемет с боекомплектом, он залег на фланге наступавшего противника и оттуда ударил по нему. Одновременно с другого фланга открыл огонь пулеметный расчет старшего сержанта Гайканова и красноармейца Капли. Почти вся группа из сорока гитлеровцев, окруживших Трещева, была уничтожена.

Дня через три Михаил Семенович Корпяк вручал Трещеву карточку кандидата в члены ВКП(б). Я случайно присутствовал при этом, конечно, от всего сердца поздравил пулеметчика с таким волнующим событием в его боевой биографии и сказал, что теперь, мол, воевать ему надо еще лучше, как подобает коммунисту.

— Это я понимаю, — ответил Трещев, — особенно теперь, когда нашей дивизией командует генерал… В общем, разрешите, товарищ генерал, и вас тоже поздравить от имени нашей третьей пульроты. Такое имею от всех поручение…

Я был растроган. 8 марта 1942 года мне присвоили звание генерал-майора, и я рассматривал эту высокую честь прежде всего как признание заслуг всей дивизии в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками. Но мне почему-то не пришло и в голову, что точно так же рассматривают это событие и мои подчиненные. А они, оказывается, тоже гордятся!

Почти четыре десятка лет ношу я на плечах погоны советского генерала и все это время помню, что погоны эти — за труды моих славных боевых товарищей. Прежде всего.

Неожиданно 15 марта 1942 года я получил от командарма приказ сдать свою полосу обороны 353-й стрелковой дивизии, а 383-ю вывести в тыл на отдых и доукомплектование. На другой день наши части и подразделения, за исключением 694-го стрелкового полка и 1-го дивизиона 966-го артполка, которые остались на месте, сосредоточились в районе Софиевка, Штеровка, Ивановка. Три дня мы мылись, стриглись, делали личному составу весенние прививки, а затем приступили к занятиям по боевой подготовке.

3 апреля по плану штаба армии в районе станция Штеровка мы провели показное занятие по теме: «Усиленный стрелковый батальон в наступлении». Отрабатывалась атака переднего края обороны противника и развитие успеха в ее глубине. Для этого были привлечены 691-го стрелкового полка 2-й батальон, которым командовал старший лейтенант Петр Славкин, 2-й дивизион 966-го артполка под командованием старшего лейтенанта Василия Шарагина, одна батарея 28-го отдельного противотанкового дивизиона и одна рота 684 отдельного саперного батальона. На занятии присутствовали члены Военного совета 18-й армии, командиры и комиссары ˂…˃ старший и средний комначсостав 383-й стрелковой.