Константин Провалов - В огне передовых линий

Показное занятие, как потом подчеркнул при разборе командующий армией, прошло с большой пользой. Мы отчетливо увидели как сильные стороны подготовки личного состава, так и недостатки в ней. Огромным ˂…˃ оказался моральный эффект этого занятия. ˂…˃ — наступление, значит, скоро придется наступать. Значит, мы поднакопили сил и теперь уж враг не устоит перед нашими ударами. Так думал тогда в дивизии каждый, тем более что 383-й дивизии вскоре был придан 880-й артполк РГК — это шесть батарей 122-миллиметровых гаубиц. Силища!

Вот с таким хорошим боевым настроением 15 апреля 1942 года после месячного отдыха в тылу мы снова приняли от 353-й стрелковой дивизии свою полосу обороны на линии Стрюково, Ново-Павловка. В стрелковых полках было по 1100―1200 человек, укомплектованы все пулеметные, минометные и артиллерийские расчеты, к первомайскому празднику прибыло еще более полутора тысяч человек пополнения. Правда, 80 процентов прибывших бойцов и командиров никогда еще не участвовали в боях. Но дивизия имела боевой, закаленный в борьбе с сильным противником костяк, и мы не без оснований надеялись, что пополнение быстро ˂…˃ строй.

Значительно лучше, чем при формировании, дивизия была вооружена и противотанковыми средствам. Кроме 28-го отдельного противотанкового дивизиона, которым у нас командовал ˂…˃ майор Александр Константинович Руцинский, в ˂…˃ полках имелось по одной роте противотанковых ружей. Правда ˂…˃ эти подразделения были еще в конце января 1942 года, но только в ходе боевой ˂…˃ в тыловом районе мы смогли ˂…˃ ПТР хорошую практику стрельбы по бронированным целям. Наконец, в стрелковые подразделения поступили в достаточном количестве противотанковые гранаты, которых также не было в сорок первом.

Нужно сказать, что к маю 1942 года в 383-й стрелковой дивизии произошли ощутимые изменения в кадрах командиров и политработников. Во-первых, от нас убыл начальник политотдела Семен Федорович Олейник. Вместо него был назначен батальонный комиссар Михаил Иванович Куликов. Тяжелораненого начальника разведки дивизии майора Д. А. Филина заменил капитан Виктор Григорьевич Артюшенко. Командир 691-го стрелкового полка майор Иван Ефимович Чистов уехал учиться в Военную академию имени М. В. Фрунзе. К командованию полком мы допустили капитана Дмитрия Ивановича Мельникова, который был переаттестован с политической на командную работу. Майор Ш. И. Кипиани остался на своем месте. Он по-прежнему командовал 694-м стрелковым полком. А вот командир 696-го, майор М. А. Шаповалов, ушел на повышение в другую дивизию, и вместо него отдел кадров армии прислал капитана Владимира Васильевича Лымаря.

Примерно в такой же степени обновилось звено командиров стрелковых батальонов. О ротных я уже и не говорю. Жалко, конечно, было расставаться с людьми, которые не раз проверены боем, но жизнь на месте не стояла, и тут уж ничего не поделаешь. К тому же новые командиры и политработники, как показали последующие боевые действия, достойно заменили выбывших.

Но я забежал несколько вперед. Как уже сказано, дивизия после отдыха заняла оборону за полмесяца до майских праздников. И вот однажды, когда мы заслушивали командира 696-го стрелкового полка о боевом и бытовом устройстве его подразделений, родилась мысль: а ведь приближающийся Первомай надо бы встретить добрыми боевыми делами. Не откладывая дела в долгий ящик, сразу же после заслушивания капитана Лымаря выработали план. О нашем рабочем происхождении мы решили напомнить гитлеровцам прямо с утра 1 мая.

Начальнику разведки дивизии поручалось добыть «языка». Разведкой всех видов предполагалось обнаружить как можно больше целей противника. За время отдыха в тылу поднакопилось около 1000 артвыстрелов и мин. Их-то и решено было обрушить по обнаруженным целям. Политотдел, со своей стороны, собирался на всех терриконах в ночь на 1 мая установить большие красные флаги.

План этот мы выполнили, и к рассвету праздничного дня все было готово. А утро выдалось хорошим, солнечным. Гитлеровцы, разглядев на терриконах наш кумач, тотчас же открыли по флагам артиллерийско-минометный огонь. К тому же перед передним краем 1-го батальона 691-го стрелкового полка комиссар этого батальона политрук Иван Федорович Лукаш выставил карикатурный портрет бесноватого фюрера. Не помню, кто рисовал, но кажется, что лейтенант Автандил Чоговадзе.

Под прикрытием огня артиллерийских и минометных батарей, которые старались сбить наши праздничные знамена, фашисты силой до роты пехоты попытались снять портрет Гитлера. Их отогнали. Тогда они с этой целью бросили две роты. Но и им ничего не удалось. Отчаявшись снять карикатуру, немцы и по ней открыли артиллерийско-минометный огонь. Стреляли они, надо сказать, довольно плохо, и сожгли немало боеприпасов, прежде чем «Гитлера» разнесло в клочья.

Спустя час после начала противником этой пальбы ударили и мы. Я в это время находился на своем НП в районе шахты № 160. Вместе со мной был начарт дивизии подполковник Михайлов. Он по телефону корректировал огонь, когда произошло прямое попадание вражеского снаряда в наш наблюдательный пункт…

Нас откопали дивизионные разведчики. Николай Федорович отделался легкой контузией и несколькими царапинами. А мне досталось побольше. Очнувшись в медсанбате, поразился жуткой тишине. Хотел спросить у сестры, почему так тихо, но и спросить не могу — язык не ворочается.

Пришел Иван Афанасьевич Шевченко, начальник штаба. Давай ему писать: мол, что и как? Он мне тоже записку: контрбатарейная борьба закончилась успешно. И поставил три восклицательных знака. Вот это хороший «подарочек» гитлеровцам на наш пролетарский праздник!

В конце концов я поправился. На шестые сутки появился слух, а на восемнадцатые стал говорить. Это было как нельзя кстати, потому что надвинулись события, которые потребовали забыть о всяких хворобах.

В первой половине мая командир противостоящей нам 198-й пехотной дивизии немцев провел несколько разведок боем. Например, вечером 6 мая две роты противника прорвались в Ново-Павловку. Ружейно-пулеметным и минометным огнем 1-го батальона 696-го стрелкового полка эта атака была отбита. Через два дня, тоже к вечеру, мы сами навязали гитлеровцам бой наступлением батальона 694-го стрелкового полка в количестве 300 человек в направлении Рассыпной.

В ночь на 10 мая снова ударил противник, теперь уже по Яновке, где оборонялся 3-й батальон 691-го стрелкового полка. Фашисты обрушили на этот населенный пункт шквальный огонь из артиллерии и минометов, а затем атаковали наши позиции силою до полутора пехотных батальонов.

Основной удар пришелся по 9-й стрелковой роте, которой командовал капитан Н. С. Бородавка. Рота не дрогнула, встретила гитлеровцев дружным огнем из стрелкового оружия — и атака была отбита. Пока немцы собирались с силами для нового натиска, комбат-3 капитан Алексей Степанович Окунев, получив подкрепление от командира полка, несколько перегруппировал свои подразделения и укрепил позиции 9-й роты. В эту роту пошел комиссар батальона политрук Н. С. Уверский. Николай Сергеевич начинал у нас командиром роты, имел уже хороший боевой опыт, и его помощь, совет были не лишними для ротного, который только недавно прибыл в дивизию.