Константин Провалов - В огне передовых линий

Подвиги героев вдохновляли личный состав корпуса на самоотверженную борьбу с немецко-фашистскими захватчиками. Люди рвались в бой. Во всех частях и подразделениях мы отмечали высокий морально-боевой дух. Между прочим, это признавал и наш противник. Не случайно в своем бюллетене № 490/13 от 18 декабря 1943 года разведотдел 5-го армейского корпуса гитлеровских войск, оборонявшегося на Керченском полуострове, писал: «Наша пропаганда (листовки, забрасываемые самолетами и агитснарядами, интенсивная работа громкоговорящих установок) даже тогда, когда у противника было очень тяжелое положение, не имела никакого успеха.

Большевистская идеология, которой сильно пропитан весь офицерский состав, моральный подъем в связи с успехами Красной Армии в этом году — все это способствовало тому, что войска противника способны творить чудеса». [40] ЦАМО, ф. 288, оп. 9921, д. 100, л. 37–38. Что ж, отдадим на этот раз должное ˂…˃ врага.

А командующий Отдельной Приморской армией генерал армии И. Е. Петров со своим штабом между тем разрабатывал новый план прорыва обороны гитлеровцев. Первоначально он предусматривал наступление на правом фланге армии, в обход поселка Булганак с севера. Эта операция была проведена с 10 по 16 января 1944 года силами 11-го гвардейского и 16-го стрелковых корпусов с высадкой на северном берегу Керченского полуострова, в районе мыса Тархан, двух десантных отрядов — 143-го отдельного батальона морской пехоты и 166-го гвардейского стрелкового полка 55-й гвардейской стрелковой дивизии. В результате этих боев противник был выбит из ряда важнейших опорных пунктов его обороны. Полному разгрому подвергся 290-й пехотный полк 98-й немецкой пехотной дивизии. Но прорвать оборонительные позиции врага на всю их тактическую глубину все же не удалось. Тогда вступил в действие второй вариант плана — наступление 16-го стрелкового корпуса в обход Булганакского укрепленного района с юга.

Я уже писал, что по северному берегу Керченского полуострова тянется гряда значительных высот. Сильно укрепив их, фашисты почти полностью устранили возможность прохода наших войск вдоль Азовского побережья. Черноморское же запиралось Керчью и горой Митридат, их мощными оборонительными укреплениями. Поэтому прорывать вражескую оборону можно и нужно было только в ее центре. В случае успеха на булганакском направлении Отдельная Приморская армия получала возможность ввести в прорыв крупные подвижные отряды и выйти в тыл Керченскому гарнизону гитлеровцев.

Однако в районе Керчи допускать пассивность тоже было нельзя. 339-я стрелковая дивизия зацепилась уже за восточные кварталы города, но это наше вклинение еще не изменило существенно положение здешнего вражеского гарнизона. Поэтому-то мы и старались как можно глубже проникнуть в боевые порядки захватчиков, укрепившихся на керченских улицах. Делали даже несколько попыток пройти в город по лабиринту Аджимушкайских каменоломен, но всякий раз нас постигала неудача. Без хороших проводников это предприятие оказалось невыполнимым.

Генерал армии И. Е. Петров принял решение ворваться в Керчь силами морского десанта. Первый десантный отряд — 393-й отдельный батальон морском пехоты под командованием майора Н. В. Старшинова — должен был высадиться левее Защитного мола, овладеть полукилометровым участком берега, а затем наступать по Аджимушкайской улице. Задача 369-го отдельного батальона морской пехоты, которым командовал майор Н. В. Судариков, состояла в том, чтобы, высадившись между Защитным и Широким молами, ударить вдоль полотна железной дороги и овладеть станцией Керчь 2-я. Командарм брал для десанта и 1133-й стрелковый полк подполковника М. К. Трепетуна. Его предполагалось высадить в районе Широкого мола. Частью сил прикрывшись от воздействия противника с направления горы Митридат, он должен был пробиться через центр города до пересечения железной дороги с шоссе. Двум другим полкам 339-й дивизии — 1135-му и 1137-му — предстояло решительной атакой с фронта выйти на соединение с отрядом морского десанта.

Основные силы 16-го стрелкового корпуса мы сосредоточили на правом фланге: в первом эшелоне — 383-я стрелковая дивизия с 63-й танковой бригадой, 531-м артполком, 261-м минометным и 29-м истребительно-противотанковым артиллерийским полками, а также 142-й отдельный батальон морской пехоты (комбат майор М. И. Зыков) 255-й морской стрелковой бригады полковника И. А. Власова; во втором эшелоне — 227-я стрелковая дивизия и еще три отдельных батальона морской пехоты. Задача состояла в том, чтобы, ударив на хутор Безымянный (в километре южнее Булганака), овладеть им и зацепиться за северную окраину города, а затем наступать на станцию Керчь 2-я. После захвата станции предполагалось ввести в бой второй эшелон корпуса, который должен был развить успех в направлении Катерлеза. Справа намечалось наступление 11-го гвардейского стрелкового корпуса, которому была поставлена задача после прорыва обороны противника выйти в район Грязевой Пучины, в дальнейшем наступать на Тархан.

Несмотря на значительную сложность в организации взаимодействия, замысел командующего пришелся нам по душе. Но его осуществлению могла помешать распутица. Именно ею в значительной мере объяснялась неудача армейской наступательной операции в первой половине января. Во второй половине погода еще больше ухудшилась. Не переставая падал снег, который тут же таял, расквашивая землю. А суток за двое до наступления случилось, как говорили старожилы, небывалое: на мокрую землю выпало около сорока сантиметров снега.

Когда на заседании Военного совета Отдельной Приморской армии меня заслушивали о готовности корпуса к наступлению, я высказал соображение, что следовало бы перенести начало операции на более поздний срок — пока хоть немного не просохнет. И. Е. Петров усмехнулся:

— Этак, товарищ Провалов, мы тут с вами до второго пришествия будем сидеть.

— Товарищ командующий, — не сдавался я, — три, пять дней, может быть, неделя отсрочки, и мы прорвем фронт. Если наступать сейчас, успеха не будет…

Однако операция началась, как и намечалось, в ночь на 24 января 1944 года. За два часа до полуночи корабли первого эшелона десанта подошли на траверз мыса Карантинный. А в 23 часа 35 минут после 40-минутной артподготовки 393-й и 369-й отдельные батальоны морской пехоты благополучно высадились в черте города и завязали там бой. Одновременно с окончанием артподготовки поднялись в атаку подразделения 1135-го, 1137-го полков 339-й дивизии и 383-я стрелковая с 142-м отдельным батальоном морской пехоты 255-й морской стрелковой бригады.

На правом фланге продвижение 691-го, 696-го полков и 142-го отдельного батальона морской пехоты к хутору Безымянному было очень медленным. Пудовыми комьями грязь липла к ногам людей, набивалась между катками и гусеницами танков, лошади, тащившие орудия (а вся артиллерия, находившаяся в боевых порядках пехоты, была на конной тяге), выбивались из сил и падали. Гитлеровцы не жалели ни осветительных ракет, ни боеприпасов. Их пулеметы били длинными очередями, а минометы и артиллерия стреляли на пределе боевой скорострельности… За ночь наши правофланговые части сумели продвинуться на какой-нибудь километр.