Валерий Мясников - Неизвестная солдатская война

Из оперативной сводки Совинформбюро за 9 марта 1945 года:

«На Штеттинском направлении наши войска очищали от противника восточный берег реки Одер. Нанося немцам удары с севера, востока и юга, советские части продвигаются к городу Альтдамм – опорному пункту противника, прикрывающему Штеттин с востока. Пехотинцы и танкисты, поддержанные артиллерией, выбивают немцев из укреплений, построенных в населённых пунктах и у дорог. Только на одном участке наши войска истребили до полка пехоты противника. Захвачено у немцев 2 самоходных и 132 полевых орудия, много миномётов, пулемётов и другие трофеи». (т. 8, с. 111)

«10 марта Сегодня ночю в одной деревни застали фрицев на постели За час всех перестреляли Они под утро собрались з духом Хотели вернуть деревню но позно уже было Правда окружыли а днем мы розогнали все эти ихние попыткы».

– Здесь война пошла какая-то размеренная. Как вечер, так бой кончается. Утром снова начинается. Время обедать – немцы опять огонь прекращают. После обеда бой продолжается. Только на стратегических направлениях бои шли круглые сутки. Вначале это и нам понравилось. А что, выспаться успеваем и поесть тоже. Но канитель эту хотелось поскорее кончать.

Теперь мы воспользовались их распорядком войны по-своему: пошли в наступление ночью, когда нас меньше всего ждали. Но пока в бой не вступили, стали решать, где можно заночевать в тепле. Майор Королёв достал свою карту, я ему фонариком-«жучком» подсвечиваю. Смотрим, неподалеку посёлок. Решение быстрое: туда. Остановились у крайнего дома. В посёлке тихо. Никого не видно. Были бы немцы, часовых выставили. Поэтому уверенно заходим в дом. А они там, голубчики, вповалку спят.

Конечно, никто из них уже из этого дома не вышел. Среди немцев в посёлке началась паника. Выбегают из домов и стреляют кто куда. Мы тоже прицельный огонь вести не могли – темно, можно по своим влупить. А когда несколько домов загорелось, тут уж мы стали их расстреливать.

Вообще ночь – самое благодатное время для разведчика. Ночью задачу можно выполнить лучше, и как говорили, малой кровью. Вот, к примеру, каким был самый «спокойный» рейд за «языком».

Украина. Лето. Чуть светать начинало, когда мы вышли к селу. Знали, скоро кто-нибудь из местных погонит свою корову на выпас – у него обстановку и узнаем. Точно, гонит старушка. Мы к ней:

– Бабуля, ты только не шуми и не бойся… Немцев в селе много?

– Да чего ж, сыночкы, мэни своих боятыся? А нимцив богато. У кажной хати нимци.

– Нам нужен офицер… Ну, такой, в высокой фуражке, с пистолетом на боку… В какой он хате?

– Бачила. Он у той. Живе с нашею селянкой-сучарой. Вы ж и еи ты ж накажить.

Охраны никакой не было. Видимо, думали, в глухомань забрались, никто их здесь не застанет. Потихоньку открываем дверь… Лежат в постели голые женщина и мужчина. А рядом с кроватью на стуле аккуратно повешена форма обер-лейтенанта. Немец сразу проснулся и что-то стал говорить по-немецки. Мы ему автомат показали, и он успокоился. А баба в крик.

– Молчи, блядюга. Ты нам не нужна. А хахалю объясни, пусть одевается.

Стал обер-лейтенант одеваться. Руки, ноги дрожат, в штанину никак ногой не попадёт. Мы ему помогаем – спешить надо, пока его команда не очухалась. Пока он одевался, я ножом отхватил от его исподней рубахи пол рукава, засунул в пустой кисет. Получился хороший кляп. Немец увидел его, замотал головой. Спокойно объясняем: так надо. Подчинился и на этот раз. Вывели его из хаты и бегом в лес. Забежали в заросли. Всё тихо. «Ну, бабуля, дай бог тебе здоровья!». Задача, считай, выполнена. Вот только сучару, как просила старушка, не наказали. Ну да не наше это дело. Бог ей судья…

«11 марта Удержываем все эту деревню Ночю они обратно нас окружыли а днем мы востановили старое положение Словом ночю их прыимущество а днем наше Бой идет днем и ночю и большинство рукопашные

12 марта Погнали фрицев к морю Бегут как угорелые в одной деревне остановились на ноч С Лазуковым Сережою обрабатывали немок».

– Буквально вчера кровь и смерть друзей, а сегодня женщины в постели?..

– Я уже говорил: солдат на фронте живёт одним днём. Вчера убили Мишу Шуралёва. В какой момент убьют тебя, ты не знаешь. Может, завтра. А может, сегодня. Через час… Мы, молодые, спешили взять от этой жизни всё, что ещё не добрали. Даже если перед боем у тебя есть последний кусок хлеба или щепотка табака, ты обязательно съешь хлеб и докуришь табак.

Хотя здесь была и другая причина. У убитых, как правило, ещё на поле боя забирали продукты и курево. Мы рассуждали так: пусть лучше ничего при тебе не будет, чтобы тебя мёртвого никто не обшаривал…

«13 марта Движемся все дальше Уже недалеко Балтийское море Ночю обратно с Сережею с немками воевали Здесь комедия получилась Мне прышлось целый час работать Ой устал же будь ты проклята

14 марта Фрицы было задержались Но на них поднажали Они дальше сквозанули Сегодня мы освобонили лагерь в котором немцы держали евреев девушек одних. Стражу мы здесь же розстреляли на ихних глазах Они ещо и ногами топтали розстреляных Лезут целовать. Грязные какие Голодные Пухлые От ветра падают».

– На этот раз охранниками были шестидесятилетние старики из «фольксштурма». Заключённые налетели на их трупы с каким-то просто нечеловеческим рёвом. Они их, наверное, растерзали бы там на куски. А мы сначала не поняли, что узники – это девушки. Надо было хорошо присмотреться, чтобы в этих страшных людях узнать девушек – перед нами двигались просто бесполые скелеты, обтянутые кожей. Они бежали за нашими машинами, тянули к нам свои жуткие костяшки рук. Но мы не могли давать им еду в руки, потому что они кидались прямо под колёса. Хлеб, консервы – всё, что у нас было, мы бросали подальше от машин, прямо на землю.

Через какое-то время мы встречали бывших же узниц совсем в другом виде. Они отъедались хорошими немецкими харчами, наряжались в одежду немецких фрау и уже спокойно разгуливали по немецким городам на высоких каблуках.

«15 марта Сегодня мы вышли в польский коридор Горючего ны хватило и мы остановились Нас с Амосом послали в розведку на ближайшую соше розведать кто по ней движется Но не доходя до соше схватились две женщыны и бежать от нас Я крыкнул Ханды Хох Но одна обернулась два раза выстрелила в меня и бежать Одна пуля попала в сапог а другая мимо. Я резанул с автомата и обе свалились как мешкы Я подошол взял пистолет а документы не схотел брать они были все в крови и мне не схотелось мараться».

– Когда мы видели этих женщин, то хотели у них спросить, как выйти к дороге. А тут такое приключилось. Кто ж мог подумать, что они будут стрелять? От неожиданности сработала обычная реакция разведчика: мгновенно отвечать на первый же выстрел в тебя. Одна из них – молоденькая девушка. У неё не было оружия. Она бежала быстрее другой, не оборачиваясь, и оказалась несколько впереди неё. А стреляла в меня пожилая женщина. Я когда по ней дал очередь, то зацепил и девушку.