Александр Черваков - Две стороны. Часть 3. Чечня

– Мамай, ты чё делаешь? – крикнул ему ничего не понимающий часовой.

– Тихо! – прошипел сержант, прыгнул в окоп, передернув затвор и направил автомат в направлении, откуда могли появиться ищущие его офицеры. В голове его клубился кавардак мыслей, пронизанных страхом наказания. И страх этот был вызван смесью алкоголя и анаши.

Если бы Мамаев просто напился водки, то он бы, может, и прятаться не стал, ведь водка делает человека «храбрым». Но вот у анаши есть такой побочный эффект, когда человека охватывает чувство беспричинного страха и беспокойства, а водка еще более усилила эти ощущения.

Контрактник лежал, его колотило от непонятного ужаса, и он судорожно сжимал холодный автомат в немеющих пальцах. Вдали сержант заметил два силуэта – один худой, высокий, второй поменьше, шире в плечах, направлявшихся в сторону вагончика. Мамаев нацелил автомат сначала на одну приближающуюся фигуру, потом перевел прицел на другую. Палец дрожал на спусковом крючке, всё ближе слышны обрывки разговора и шаги, заглушаемые пылью и высохшей травой. Уже можно понять, что это комроты Абдулов, а рядом с ним начштаба Кукушкин.

Страх нарастал с каждой секундой. Когда до позиции Мамаева оставалось около десяти метров, его нервы не выдержали. Сержант выскочил из окопа, кинулся сначала в сторону идущих навстречу офицеров, потом повернул голову к ничего не понимающему часовому: «Передай им, что я хотел жить!» – прокричал Мамаев и, приставив дуло автомата снизу к подбородку, нажал на курок. В ночи грохнуло два выстрела, темя Мамаева разлетелось, устремив в чёрное небо его шапку, мозги и кусочки черепа. Сержант рухнул на землю, заливая всё вокруг кровью.

Абдулов и Кукушкин поначалу стояли как вкопанные, пытаясь понять, что произошло и еще не осознавая, что они были оба на волосок от смерти. Потом вместе с часовым бросились к телу Мамаева. Тот еще дышал. По тревоге подняли медиков и на медицинском МТЛБ контрактника срочно повезли в госпиталь Грозного, но он скончался по дороге, так и не приходя в сознание.

Щербаков про это ничего не знал, лейтенант ушел с мероприятия пораньше и всю ночь проспал на трансмиссии.

«Саша, задание тебе, – после утреннего построения сказал Кукушкин, – ты же рисуешь хорошо. Вот иди и рисуй подробную схему, где этот придурок застрелился. Скоро из военной прокуратуры приедут, им схема нужна будет. Только рисуй всё подробно, чтобы на нас с Абдуловым эту фигню не повесили».

Щербаков пошел на место, где еще недавно лежал контрактник. С помощью одного из танкистов они огородили место самоубийства колышками, натянув на них бечевку. Далее лейтенант подробно зарисовал, где лежало тело, на каком расстоянии от него валялись две еще пахнувшие порохом гильзы и окровавленная шапка. Схему Александр отнес в штаб, куда к обеду приехал военный следователь майор.

Вскоре дело закрыли. Родным Мамаева тело отправили в закрытом гробу с формулировкой «погиб при исполнении воинского долга».

Через неделю новое происшествие, и снова связанное с ремвзводом. На вечернем построении при перекличке выяснилось, что двое солдат-срочников из ремонтного взвода отсутствуют. После построения стали их искать, но ни в расположении ремвзвода, ни в других подразделениях пропавших солдат не обнаружили. Вместе с солдатами пропали их автоматы. Стремительно темнело, солнце скрылось за Терским хребтом, окутав мраком разрушенный Грозный. Кто-то из солдат-ремонтников признался, что слышал, как эти двое собирались в город «вымутить ништяков у ментов или омоновцев». Обеспечивали продовольствием сотрудников милиции и ОМОНа лучше, поэтому они, по возможности, делились едой или сигаретами с солдатами-федералами.

По рации связались с ближайшими блокпостами, на которых несли дежурство сотрудники МВД, сообщили ориентировки и приметы беглецов, но ни на одном из блокпостов солдат не видели. На следующий день разведка на БРДМ спустилась вниз в Грозный, опрашивали местных жителей на рынках, в частом секторе – пропавшие как сквозь землю провалились.

Через несколько дней безуспешные поиски прекратили, решили, что солдаты стали дезертирами или «СОЧинцами» (СОЧ – самовольное оставление части) и подались домой, там их ловить и нужно. Сообщили об инциденте в военкоматы беглецов по месту призыва и уже почти забыли об этом происшествии, но через две недели поступило сообщение – чеченскими милиционерами-гантамировцами найдены два трупа в одном из заброшенных зданий Грозного. Сбежавших солдат опознали только по татуировкам – на трупах была гражданская одежда, а их тела сильно объедены собаками и крысами. Судя по характеру пулевых отверстий, перед смертью солдат поставили на колени лицом к стене и застрелили в затылок.

Происшествия, когда солдаты погибали вне боевых действий по собственной глупости, беспечности или неосторожности случались не только во 2 МСБ, но и во многих других подразделениях федеральных и внутренних войск. Таких солдат отправляли в закрытых цинковых гробах домой с непременной формулировкой: «Геройски погиб при выполнении воинского долга…», в большинстве случаев написав на него представление к какой-нибудь медали. Делалось это по разным причинам. Во-первых, никто не хотел «бросать тень» на своё подразделение и таскаться по военным прокуратурам на допросы, когда солдат и офицеров и так не хватало. Во-вторых, так проще объяснить родным военнослужащего его гибель. В общем, руководствовались принципом «война всё спишет». И она списывала. Только сослуживцы знали, как на самом деле погиб солдат, и что смерть его была вовсе не геройской. Напротив, своими необдуманными действиями он ставил под угрозу жизнь своих товарищей по оружию. Случалось, именем такого «героя» называли улицу в его родном поселке или школу, где он учился, а родственники погибшего могли так и не узнать правду. Но, может, оно и к лучшему…

***

Иногда удавалось съездить на переговорный пункт в Толстой-Юрт, за Терский хребет. Спутниковая связь стоила дорого, однако желающих сделать звонок домой военнослужащих из разных подразделений со всего Грозного приезжало много. Порой просто не хватало времени, чтобы настала твоя очередь позвонить. Особенностью связи через спутник являлось то, что когда ты произнес свою фразу в трубку, собеседник на другом конце провода слышал тебя с задержкой в несколько секунд.

Про вывод 1-го и 2-го МСБ из Чечни постоянно ходили какие-то слухи. Говорили, что формируют некую 42-ю дивизию, которая придёт на замену, но сроки замены постоянно откладывались. Тем временем командир танкового батальона Купцов каждый раз, увидев Щербакова, начинал его уговаривать подписать контракт на дальнейшую службу в армии, порой говорил, что контракт уже подписали за Щербакова. Командир полка Шугалов тоже при случае предлагал Щербакову продолжить службу по контракту, но Александр всё время отказывался или обещал подумать (чтобы отстали) – в армии он оставаться категорически не собирался. Отслужить два года от звонка до звонка – и всё!