Александр Черваков - Две стороны. Часть 1. Начало

– Лейтенант, во-первых, они тут у тебя херней занимаются, а не ремонтом, а во-вторых, чем конкретно они должны заниматься? Что ремонтировать и обслуживать?

– Товарищ майор, – начал оправдываться Щербаков, – я тут всего второй день служу, а последний раз учил всё это в институте лет пять назад…

– А я двадцать лет назад всё учил! – перебил его майор. – Всё помню! Понаберут по объявлению! – повысил голос усатый. – Сиди тогда и читай инструкцию!

Развернувшись, майор зашагал в сторону КПП, оставив застывшего около танка Щербакова и замерших на трансмиссии и под танком солдат.

К вечеру, устав от периодических перекуров у забора с колючей проволокой перед табличкой «Курение на территории автопарка строго запрещено!» и листания инструкции по обслуживанию танка, Щербаков с радостью направился к столовой на ужин вместе с выспавшимися за день бойцами. Гороховое пюре с котлетой и чай, в котором сейчас чувствовалось присутствие сахара, он проглотил с бо́льшим аппетитом.

К казармам подходили, когда на востоке показались первые звезды, а нежно-розовый закат обещал, что день завтра опять будет жарким. Щербаков докуривал последнюю сигарету – за день всю пачку «расстреляли» солдаты. Зайдя в общежитие, Сашка увидел спящего на кровати Баранкина. Александр, не снимая ботинок, повалился на свою кровать и пролежал так до вечерней поверки, с обидой вспоминая наоравшего на него в автопарке майора.

На вечернем построении Сашка уже уверенно стал на своё место. Процедура поверки снова повторилась. Шугалов, по обыкновению, надавал «нагоняев» некоторым офицерам, Сенчин поставил очередные задачи на вечер и следующий день, после чего все дружно разошлись по своим подразделениям. За день форма Сашки пропиталась потом и степной пылью, хотелось помыться.

– А где тут искупаться можно? – спросил Щербаков у Баранкина.

– Душ по коридору и направо.

Сашка, отыскав в своей сумке полотенце и «мыльно-рыльные», отправился в душ. В небольшом помещении, обложенном дешевым желтоватым кафелем, находилось несколько открытых кабинок с торчащими из стены душевыми трубами. Раздевшись, Александр повернул красный кран, но оттуда полилась обжигающе ледяная вода. Отскочив, он ждал, когда холодная вода сольется, однако брызги, отлетавшие от кафельного пола, оставались студёными. Под колющими струями воды он закрутил красный кран и открыл синий, из него хлынули такие же ледяные струи. В конце концов, кое-как помывшись холодной водой и постирав нижнее белье, Щербаков возвратился на свою койку. А как хорошо было дома – сколько хочешь лежи в горячей ванне. Сашка даже умывался раньше только тёплой водой, подолгу стоя перед раковиной и грея руки под теплыми струями.

– У вас что, горячей воды вообще нет? – он снова обратился к Васе Баранкину.

– Вообще. Осенью будет, а сейчас котельная не работает. Солдаты раз в неделю моются в бане или в речке купаются, если разрешат. А недавно у одного «бэтэров» нашли. Где он их подцепил – непонятно.

– А кто такие «бэтэры»? – спросил Александр у Васи.

– Ну, они такие маленькие, сидят и смотрят, – выпучив глаза, неопределенно пояснил Баранкин.

Щербаков не чаял, когда же закончится этот вечер, но вечер только начинался.

– Ну что, Саша, нужно обмыть твой первый день службы в армии, – появившись в дверном проеме офицерского общежития, сказал старший лейтенант Сенчин. – Давай тащи выпить, а мы тут пока закусь сообразим.

После отбоя Сашка, уже самостоятельно, отправился за водкой к домику с зелеными воротами. Та же бабулька, привычно поворчав, выдала Щербакову в приоткрытую щель калитки две бутылки «Столичной» (чтобы два раза не ходить) и две пачки «Winston». Проторенной тропинкой он пошел назад в общежитие.

Импровизированный стол украшала скромная закуска, мало чем отличавшаяся от вчерашней. На краю те же четыре мутноватых граненых стакана и железная эмалированная кружка. Лейтенанты Звонарев, Иващенко и старлей Сенчин сидели на своих местах в предвкушении вечера. Баранкин, по обыкновению, закрылся каким-то журналом в углу на кровати, предварительно проиграв бой за свой радиоприемник. Началось всё опять с торжественного тоста Китайца, посвященного Щербакову.

– Ну чё, Саша, рассказывай, как день прошел, – Сенчин подцепил погнутой ложкой кусок говяжьей тушенки.

Щербаков вкратце рассказал о своём первом дне службы.

– Саня, солдат надо гонять! Знаешь армейскую пословицу – «Что ни отдых, то активный, что ни праздник, то спортивный». А они у тебя весь день балду пинали. Я еще Бабаю втык дам! Начни с малого – со «слонов».

– С каких слонов?

Остальные офицеры дружно заржали.

– «Слоны», это солдаты, которые прослужили шесть месяцев. С дедами тебе сейчас сложновато будет. Они уже полтора года, минимум, прослужили – всё знают, на любой случай «отмазку» найдут. Но их тоже гонять надо, а то на шею сядут, потом не сгонишь. Да и «черпаки» по году отслужили, тоже «не лыком шиты». А на «слонах» и «духах» проще всего навыки командования отрабатывать.

Далее посиделки продолжились в обычном режиме – с рассказами различных солдатских историй и армейских баек и поглощением «Столичной». Полвторого ночи, когда вся компания азартно резалась «в дурака», в дверях появился Олег Евгеньевич Шугалов и разогнал всех по койкам, пообещав, что сегодняшний банкет был последним.

Наутро Щербаков проснулся (вернее, его разбудил Баранкин) с больной головой и общим измочаленным состоянием организма.

Как потом выяснил Сашка, на территории военного полигона досуг младшего офицерского состава состоял из распития алкогольных напитков (если имелась возможность их достать), игры в карты или сна. Трата денег на газеты или журналы считалась «бессмысленным расточительством» и без того небольшой зарплаты, поэтому основная её часть уходила на водку, пиво и сигареты. Что такое телевизор, Щербаков вспоминал, как что-то далекое и нереальное. За день офицеры так уставали, по жаре отмеряя огромные расстояния между объектами, что сил на какие-то интеллектуальные занятия уже не оставалось. Из новых знакомых исключение составлял лишь Вася Баранкин, любивший что-нибудь почитать перед отбоем. Еще удивил Щербакова тот факт, что несмотря на употребление алкоголя и ночные посиделки, боеспособность подразделений при этом не страдала никоим образом – подъем в шесть утра, задачи ставятся и выполняются, занятия, стрельбы и работы проводятся в полном объеме. Этот факт не раз подтверждался и в будущем. Более культурные мероприятия каждый офицер осуществлял по-своему, когда удавалось вырваться на выходной в город. Старшие офицеры проявляли себя не так активно в алкогольных делах, во всяком случае, шума из их крыла не доносилось и на их работоспособности это также не сказывалось.