Дэвид Шефф - Красивый мальчик. Правдивая история отца, который боролся за сына [litres]

Мы с Карен ходили на школьные художественные выставки и театральные постановки. Ник исполнял роль Виолы в пьесе «Двенадцатая ночь» и Джорджа Гиббса в «Нашем городке». Родителей также приглашали послушать устные доклады детей о зарубежных странах. Ник, которому поручили сделать доклад о Боливии, показывал страну на самодельной карте, рассказывал о ее истории, топографии, сельском хозяйстве и национальном валовом продукте, а в конце спел песню, которую сам сочинил, аккомпанируя себе на гитаре. «Оливия, о Оливия, ты живешь в Ла-Пасе, в Боливии. Моя Оливия».

Он нарисовал серию комиксов, главный персонаж которых, Суперкорова-мститель, давал уроки правильного питания. Выполняя задание по естественным наукам, он оснастил нашу ванну и душевую кабину ведрами и линейками, чтобы измерять количество воды, которая там расходуется. (Выяснилось, что душ экологичнее ванны.) Для другого научного проекта Ник тестировал бытовые чистящие средства и растворители на пропитанных маслом перьях, чтобы выяснить, что лучше использовать для отмывания птиц после разлива нефти. Победителем вышла жидкость для мытья посуды Dove. Он испек яблоко в духовке и через окно в дверце наблюдал за процессом распада, а затем описал процесс от лица яблока: «Я страдаю от обезвоживания. Я вздыхаю: “Эй! Есть кто-нибудь снаружи? Кто-нибудь меня слышит? Мне становится очень жарко”…».

Каждый день утром и после полудня чья-то машина курсировала между школой и Пойнт-Рейес-Стейшн. Когда подходила моя очередь везти детей, я во время поездки просвещал Ника и его друзей, рассказывая о творчестве Вана Моррисона и группы The Kinks и гитарных соло рок-музыкантов Йормы Кауконена, Джимми Пейджа, Джеффа Бека, Робина Трауэра, Дуэйна Оллмэна и Ронни ван Занта (не обходилось без игры на воображаемой гитаре). Ник с друзьями часто играли в жалобщиков – изобретение Карен. Ник, имитируя Боба Юбанкса, ведущего телешоу «Молодожены», разъяснял правила игры. Соревнующиеся получали баллы по шкале от одного до десяти за истории, в которых они могли выговориться. Как правило, дети жаловались на то, как их раздражают братья и сестры, придурки в школе, противные учителя и ужасные родители. Прозаические жалобы получали средние баллы. Признание в том, что тебя мучают кошмары после просмотра фильма ужасов, где были зарезаны девочки-подростки и заживо похоронили мужчину, награждалось восемью баллами. Когда одна девочка рассказала о том, как ее похитил собственный отец, ей все аплодировали, и она получила десять баллов. Столько же баллов дали мальчику за яростное обвинение своей матери в том, что, по его словам, она постоянно таскала его за собой, постоянно переезжая с места на место и сменив при этом восемь городов и четырех мужей.

Спустя несколько месяцев обмена подобными историями одна из девочек, когда очередь дошла до нее, выдает следующую жалобу: «Я слишком нормальная. Мои родители никогда не разводились, и я всегда жила в одном и том же доме». Сердобольные слушатели посочувствовали ей и наградили ее десятью баллами.

Карен обратилась в Общество спасения животных, чтобы подыскать щенка, и буквально влюбилась в вонючего истощенного пса с печальными глазами, который сидел, скрестив лапы, на цементном полу конуры. Она дала ему кличку Мундог и принесла домой вместе с меховым шариком – щенком лабрадора шоколадного окраса, которого мы окрестили Брутом. Мундог, никогда прежде не живший в доме, поднимал заднюю лапу прямо на полу и грыз деревянную мебель. Он носился по дому, рыча и лая всякий раз, когда мимо проезжала машина или кто-нибудь подходил к входной двери. И еще он выл на работающий пылесос. А Брут прыгал в траве, как кролик.

Каждую среду мы брали с собой собак и отправлялись на ужин к родителям Карен. Нэнси и Дон жили в похожем на амбар доме с дощатой обшивкой, притулившемся у лесистой стены каньона в получасе езды от Инвернесса. Главная комната была просторной и наполненной воздухом, с раздвижной стеклянной дверью высотой двадцать четыре фута. Две стены с пола до потолка занимали полки, уставленные книгами о ракушках и камнях, деревьях и птицах. Еще здесь были фотографии их троих детей (Карен снимок запечатлел примерно в пять лет: большие карие глаза и сколотые сзади темные волосы), и плоские морские ежи, и оловянные тарелки, и картина с изображением сурка.

Отец Карен, Дон, – врач на пенсии. Карен буквально выросла в машине, ожидая его возвращения с вызовов на дом. Дон выращивал помидоры и тыквы в террасированном саду, но б о льшую часть времени проводил в кабинете на втором этаже, выполняя свою нынешнюю работу: анализируя и оценивая качество исследований, определяющих эффективность новых медицинских препаратов.

Нэнси, с которой они прожили в браке больше пятидесяти лет, каждый день работала в своем саду. У нее серые глаза и седые волосы, подстриженные «под пажа». Это жизнерадостная, привлекательная, мягкая в обращении и импозантная женщина.

Все дети Нэнси и Дона живут поблизости от Сан-Франциско. Так что нет ничего удивительного в том, что в любой день в их доме можно было застать одного, двух или всех детей сразу, которые сидели за столом на кухне, попивая кофе с печеньем и болтая с матерью.

Каждую среду мы устраивали ужины – шумные и запоминающиеся надолго вечера с Нэнси, Доном и их тремя детьми вместе с семьями, а иногда и с их гостями, и всегда с нашими буйными и невоспитанными собаками, которые захватывали лучшие диваны и воровали оставшуюся без присмотра еду с обеденного стола.

Во время этих посиделок Нэнси пересказывала все прочитанные в газетах или услышанные в теленовостях истории о токсичных матрасах, приставаниях к детям, подростковых самоубийствах, отравлениях, ручках магазинных тележек, зараженных бактериями, нападениях акул, автомобильных авариях, ударах электрическим током. В основном это были рассказы об ужасных смертях. Она сообщила о пловчихе, которая утонула, потому что задержала дыхание слишком надолго. О человеке, убитом в Милл-Вэлли, когда на его автомобиль упало дерево и раздавило его. Она рассказала о стремительном росте случаев депрессии, заболеваний, связанных с неправильным питанием, и наркомании среди детей. «Девушка утонула в джакузи, когда ее волосы затянуло в сливную трубу, – поведала она нам однажды. – Я просто хочу, чтобы вы знали о таких случаях и были осторожны».

Все эти предупреждения были призваны повысить нашу бдительность, но ведь невозможно подготовиться ко всем бедам. Одно дело – осторожность, другое – паника, которая не приносит пользы, и избыточная тревожность, которая угнетает и не дает спокойно жить. Но все это было неважно. Поток плохих новостей лился дальше вместе с розмариновым соусом.