Дэвид Шефф - Красивый мальчик. Правдивая история отца, который боролся за сына [litres]

В один из таких вечеров в октябре 1993 года мы с Карен, которая уже была на седьмом месяце беременности, сидели за столом с ее родителями, братом и сестрой. Ник играл во дворе с Брутом. И тут Нэнси выдала последние жуткие новости. Место действия – Петалума, городок в получасе езды к востоку от Инвернесса. Двенадцатилетнюю девочку похитили прямо из ее комнаты. У нее был «ночной девичник». Мать была дома.

Через день фотографии Полли Клаас с длинными каштановыми волосами и добрыми глазами уже были расклеены на окнах всех магазинов и телефонных столбах городка. Вскоре психопата арестовали. Он привел полицейских к телу Полли. Все знакомые родители скорбели, и мы старались не отпускать детей далеко от себя.

Дети, с которыми Ник ездил в школу, помешались на этом убийстве. Одна девочка говорила, что она бы заорала и убежала. Другая возражала, что ей не удалось бы этого сделать: «Парень был здоровенный, выше семи футов». Ник некоторое время молчал, потом сказал: «В любом случае нужно кричать и стараться убежать. Нужно пытаться вырваться». Один из мальчиков считал, что у преступника наверняка был сообщник: «Парень, который ее похитил, сделал это для банды, связанной с детской проституцией». Все замолчали, пока Ник не спросил, правда ли, что убийца был ростом семь футов. Девочка подтвердила: «Семь футов восемь дюймов».

Мы с родителями обсуждали беспокойный сон и ночные кошмары наших детей, а дети реагировали шуточками, услышанными в школе. Мы узнавали о них, когда везли детей домой. Не всегда они касались Полли Клаас, но тоже были основаны на жутких историях, почерпнутых из новостных передач.

«Что сказал Джеффри Дамер Лорене Боббит?»

Пауза, ухмылка, затем: «Ты что, будешь это есть?»

«Мать Джеффри Дамера говорит: “Джеффри, мне совсем не нравятся твои друзья”, – а он ей отвечает: “Ну что ж. Тогда ешь одни овощи”».

Ник никогда не читал газеты и не смотрел новости по телевизору, но невозможно было совсем не обращать внимания на эти будоражащие события, потому что дети – в машине по дороге в школу и из школы, на игровой площадке – проявляли к ним повышенный интерес и постоянно всё это обсуждали.

Джаспер родился в начале декабря.

Нэнси с Доном привезли Ника в больницу посмотреть на малыша, когда ему было всего несколько часов от роду. У Джаспера распухли глаза из-за каких-то капель, которые ему закапали. Ник сидел в розовом мягком кресле рядом с кроватью Карен и держал ребенка, завернутого в одеяло и напоминающего буррито. Он долго вглядывался в него.

Все мы быстро забываем, насколько новорожденные дети крошечные и хрупкие. Мы вернулись в Инвернесс и, когда Джаспер спал, все время проверяли, дышит ли он. Его присутствие среди нас казалось эфемерным, и мы тревожились, как будто он мог куда-то ускользнуть.

Мы изо всех сил старались сделать так, чтобы Нику было легче принять произошедшие в семье перемены. Казалось, что ему нравилось играть с Джаспером, что он очарован малышом. Не выдавал ли я желаемое за действительность? Может быть. Я же знал, что ему трудно. Даже при самых благоприятных обстоятельствах вторая семья, как правило, вызывает некоторый страх у детей от первого брака. Мы старались ободрить и поддержать Ника, а он, должно быть, пытался понять, какое место этот новый ребенок займет в нашей жизни.

Мы с Карен больше уставали. Джаспер отказывался спать дома, но тут же отключался, стоило ему оказаться в машине. По этой причине мы совершали с ним долгие поездки, чтобы заставить его хоть немного поспать. В остальном у нас мало что изменилось. Как только выдавалось свободное время, мы с Ником, часто в компании его друзей, занимались серфингом. Вместе играли на гитаре и слушали музыку.

В канун нового, 1994 года мне достались билеты на концерт группы Nirvana в Колизее в Окленде. Мы с Ником прилетели туда из Лос-Анджелеса. Это был незабываемый вечер. Курт Кобейн устроил потрясающее, блестящее и бередящее душу шоу. Он пел:

Прошло три месяца. Мы с Ником и Карен сидели в гостиной, обшитой небесно-голубыми панелями в обрамлении из красного мамонтова дерева. Мебели в комнате было немного: два одинаковых дивана, обитых красным китайским шелком, который Карен отыскала в комиссионном магазине, с разномастными декоративными подушками – тоже из комиссионки. Мы наблюдали за Джаспером, который лежал на детском одеяльце. Он научился переворачиваться на спину и пытался ползать, но пока безуспешно. В какой-то момент Джас встал в правильную позицию, на четвереньки, запыхтел, наклонился вперед и расплакался. Наконец он все-таки освоил этот сложный процесс, но ползал боком, как краб.

Утром Ник пошел в школу, как обычно. Но когда он пришел домой, я по его лицу догадался, что он расстроен. Он бросил рюкзак на пол, поднял глаза и рассказал, что Курт Кобейн выстрелил себе в голову. Позже мы слышали из комнаты Ника голос Кобейна:

Закончилось лето, и Ник пошел в седьмой класс. Энн Ламотт [11] Энн Ламотт – популярная в США писательница, автор художественных и публицистических книг, многие из которых стали бестселлерами. Прим. ред. писала: «Седьмой и восьмой классы были для меня и для всех хороших и интересных людей, которых я когда-либо знала, тем, что создатели Библии подразумевали, упоминая “ад” и “бездну”… Не осталось ни тени надежды на ощущение, что с тобой все хорошо. Не было хорошо. Ты внезапно оказался одним из персонажей Дианы Арбус [12] Диана (Дайан) Арбус – известный американский фотограф, прославившаяся, в частности, снимками необычных людей, в том числе с физическими и интеллектуальными нарушениями, фриков, маргиналов. Прим. ред. . Это была весна для Гитлера, Германия» [13] Вероятно, аллюзия на фильм Мэла Брукса «Продюсеры» 1968 года, известный также под названием «Весна для Гитлера» и включенный в американский Национальный реестр фильмов, имеющих «культурное, историческое и эстетическое значение». По сюжету мюзикл, запланированный создателями как заведомо безвкусный, кощунственный и потому провальный, получает неожиданный успех у зрителей. Гитлер там показан сумасшедшим фигляром. Прим. ред. . В наши дни у родителей более серьезные поводы для тревоги, чем подростковая неуклюжесть и жестокость. Знакомая директриса младшей средней школы говорила мне, что не понимает, в чем дело, но с ее учениками что-то явно не так. «У меня в голове не укладывается все то, что они делают с собой и друг с другом», – жаловалась она. Когда-то учителя государственных школ относили к наиболее серьезным проблемам с дисциплиной неуместные высказывания, жевание жвачки, беготню по коридору, нарушения дресс-кода и привычку мусорить. Прошло больше пятидесяти лет, и вместо этих смешных проблем появились наркотики и алкоголь, беременность, самоубийства, изнасилования, кражи и жестокие драки.