Дэвид Шефф - Красивый мальчик. Правдивая история отца, который боролся за сына [litres]

Вот так: есть, и всё.

Тем не менее вера в то, что наркозависимость – это болезнь, мне помогает. Доктор Нора Волкова, директор Национального института по проблемам злоупотребления наркотиками, как-то сказала: «Я изучала зависимость от алкоголя, кокаина, метамфетамина, героина, марихуаны, а совсем недавно – проблему ожирения. В непреодолимом влечении есть некая закономерность. Я никогда не встречала наркозависимого человека, который хотел бы быть наркозависимым. Что-то должно было произойти в его мозге, что и привело к развитию этого состояния».

Однажды к нам в гости приехал дедушка Ника. Это было много лет назад, когда мы с Вики жили в Лос-Анджелесе. По пути из аэропорта он попросил остановиться у магазина, чтобы купить сигареты. Как он ни старался скрыть это от нас, мы увидели, что он держит бутылку бурбона в бумажном пакете. К концу ужина бутылка была пуста. Через два года он скончался. Он был добрым, любящим и работящим семьянином, фермером, который испортил свою жизнь самым трагическим образом. Но поскольку причиной этого был алкоголь, а не метамфетамин или героин, процесс деградации растянулся на десятилетия. Ему было за шестьдесят, когда он умер. «Алкоголь наносит такой же вред, но за более длительный период времени, – сказал кто-то на собрании. – Наркотики достигают цели гораздо быстрее. Вот и вся разница».

За исключением различий в степени действенности и токсичности предпочитаемых наркотических веществ, в конечном счете вопрос различия между употребляющими наркотики и алкоголиками утратил практическое значение и стал представлять чисто теоретический интерес. И наркоманы, и алкоголики заканчивают жизнь в одном и том же месте, они так же истощены физически и психически, они так же одиноки – и так же умирают.

Я начал читать роман «Возвращение в Брайдсхед» [26] «Возвращение в Брайдсхед» – роман Ивлина Во (1945), в котором отразилось его увлечение католицизмом. Прим. ред. , и меня поразило то, что более шестидесяти лет назад Во писал: «С Себастьяном все по-другому. Джулия говорит о своем брате: “Он сопьется, если не найдется кто-нибудь, кто его остановит… Это в его крови… Я вижу это по тому, как он пьет”. Брайдсхед отвечает: “Невозможно остановить человека, если он хочет напиться. Моя мать не могла остановить моего отца”».

Стоит изменить несколько слов, и прозвучит так, будто они обсуждают моего сына: «С Ником все по-другому. Он станет наркоманом, если не найдется кто-нибудь, кто его остановит… Это в его крови… Я вижу это по тому, как он употребляет наркотики». – «Невозможно остановить человека, если он хочет поймать кайф».

После того как ты некоторое время участвовал в программах реабилитации, ты никогда не будешь воспринимать по-прежнему пьяницу или наркомана – будь то на вечеринке или в качестве персонажа книги или фильма. Разглагольствования Хантера Томпсона о его богатом опыте по части употребления наркотиков и пьянства уже не кажутся мне забавными и увлекательными. «Боже, эта сцена прочистила мне мозги! Мне нужен какой-нибудь наркотик. Что ты сделал с мескалином?» Они звучат слишком пафосно. Нет ничего забавного в Нике Чарльзе из фильма «Тонкий человек», который без конца пьет мартини: опрокидывает бокал за бокалом за завтраком, во время обеда, за ужином, в промежутках между приемами пищи, до и после каждой трапезы. «Послушай, дорогая, давай что-нибудь поедим, – говорит Ник. – Я умираю от жажды». В одном из фильмов этой серии Нора в шутку говорит, что ее муж алкоголик. Он и есть алкоголик. Многие были очарованы фильмом «На обочине», вышедшим в 2004 году, о страстном любителе и знатоке вина, но у меня он вызвал отвращение. В моем понимании это просто история о жалком, несчастном алкоголике.

Существуют так называемые функциональные алкоголики, и точно так же есть функциональные наркозависимые, которые функционируют, по крайней мере до тех пор, пока в состоянии это делать. Возможно, единственное, чем они отличаются от пропойц и обдолбанных бомжей, живущих на улицах, – это наличием денег, достаточных для оплаты жилья, коммунальных услуг, еды и очередной выпивки.

Есть мнение, что отнесение наркозависимости к категории заболеваний мозга, а не поведенческих расстройств, дает зависимым, употребляющим алкоголь, крэк, героин, метамфетамин или рецептурные наркотические препараты, возможность оправдать свои рецидивы. Алан Лешнер, бывший директор Национального института по проблемам злоупотребления наркотиками, сейчас занимающий пост исполнительного директора Американской ассоциации содействия развитию науки, придерживается мнения, что наркозависимых нельзя освобождать от ответственности за свое поведение. «Опасность определения наркозависимости как болезни мозга в том, что в глазах окружающих это делает вас несчастной жертвой, – писал доктор Лешнер в журнале «Вопросы науки и техники» (Issues of Science and Technology) в 2001 году. – Но это не так. Прежде всего она начинается с добровольного, сознательного поступка; значит, по сути, вы сами себе ее дарите».

Доктор Волкова с этим не согласна. «Если мы говорим, что у человека болезнь сердца, разве мы исключаем его ответственность за развитие болезни? Нет. Мы заставляем его двигаться. Мы хотим, чтобы он не переедал, бросил курить. Тот факт, что человек болен, говорит об изменениях в организме, в данном случае в мозге. Как и при любом заболевании, вы должны участвовать в процессе лечения и восстановления. А как насчет тех, у кого высокий уровень холестерина, но они продолжают есть жареную картошку? Разве мы говорим, что болезнь не имеет биологической основы, так как на нее оказывает влияние наше поведение? Никто не начинает употреблять наркотики в надежде стать наркоманом. Им просто нравятся наркотики. Никто не надеется схватить инфаркт, они просто любят жареную курицу. Сколько еще времени мы будем тратить энергию и возмущаться, рассуждая о том, что люди сами вызвали у себя болезнь? Это может быть болезнь мозга, и вы сами могли навлечь ее на себя, и вы сами – лично – должны что-то делать, чтобы вылечить ее».

Я стараюсь не винить Ника.

Я не виню его.

Но иногда все-таки думаю, что это его вина.

В это солнечное июньское утро, несмотря на обещание, данное Джасперу и Дэйзи, Ник не пришел на их выпускную церемонию.

Директор школы, в коричневом спортивном пиджаке и ярком галстуке, с теплой улыбкой и глазами, выражающими безграничную любовь к своим подопечным, с ласковым голосом, светился от радости. Так же как дети и их родители. Стоя у микрофона, он руководил церемонией, поочередно выкликая один класс за другим. Следуя его указаниям, дети вставали и все вместе поднимались с места на следующий ряд, расположенный выше. Джаспер – в белой рубашке с воротничком, каштановые волосы начесаны на лоб, весь сияет. Теперь он стал третьеклассником.