Эдиге Валиханов - Кенесары

Посольство, которое было направлено со стороны киргизских манапов к Кенесары-хану, возглавил известный манап Калигул. В конце концов обе противоборствующие стороны признали, что киргизы и казахи будут дружественной и самостоятельной стороной, но по всем важнейшим делам будут советоваться с Кенесары, прислушиваться к его голосу.

Перемирие, однако, было недолговременным. Уже к 1847 году оно было нарушено, а поводом послужило то, что киргизские манапы решили во что бы то ни стало отомстить одному из батыров Кенесары — знаменитому в Джетысу батыру Саурыку. Во время отдыха Саурык-батыра 70–80 киргизов напали на его отряд, перебили его джигитов, убили его самого и угнали более 700 лошадей. Нападение киргизских манапов на одного из полководцев Кенесары Касымова, конечно, вызвало новые военные действия, которые предпринял Кенесары против киргизов.

К весне 1847 года война была в самом разгаре. Одно из самых последних сражений Кенесары с киргизскими войсками происходило в горах Кекли, недалеко от Бишкека. Испокон века это место, в особенности местность Майтобе, считалось у киргизов достаточно кровавым. И именно в этом месте сошлись две армии, одну из которых возглавлял киргизский манап Ормон, а другую — Кенесары-хан. Ориону в этой битве в какой-то степени оказало помощь то, что и Рустем-султан, и Сыпатай-батыр в ночь перед большим сражением ушли от Кенесары-хана, мотивируя это тем, что необходимо окружить киргизов с другой стороны. Однако они не переправились через реку и фактически не участвовали в бою. Кроме того, кокандские властители предложили Ормон- хану свой довольно большой отряд. И получилось так, что Кенесары Касымов со своими отрядами и людьми оказался в полном окружении. Он предпринял тогда очень важное, с военной точки зрения, решение — вместо того чтобы на лошадях пробиваться сквозь строй противника, когда большая часть могла погибнуть, Кенесары предложил заколоть всех лошадей, оставив только тридцать, нагрузить на них мясо и другую провизию, а самим пробиваться пешими с пиками в руках. По казахским представлениям, такое решение военной задачи было, конечно, равносильно самоубийству, так как лошадь — это второе «я» степняка.

Кенесары, его ближайшие спутники и сподвижники, в том числе Наурызбай-батыр, во главе своих отрядов решили выйти из окружения. Но на них обрушились удары киргизских войск. В одном из документов пишется, что сотни бойцов Кенесары, засасываемые предательской рекой, потонули под ударами наседающих каракиргизов, но, погибая, они выручали своего любимца — султана Кенесары Касымова. Жертвуя собой, они спасли Кенесары-султана, перебрасывая его с одной тонущей лошади на другую.

Взяв затем в плен Кенесары Касымова, киргизы решили лишить его жизни. Вот как описываются последние мгновения жизни Кенесары перед казнью: «Кенесары, взглянув тогда на собравшийся народ, на далекие горы, на высокое небо, откуда лились ласковые лучи веселого солнца, взглянув кругом себя, запел песню. Долго лилась его песня среди собравшейся толпы, и словам сим долго внимала толпа, не имея ни сил, ни желания оторваться от властных слов его песни, что глубоко западали в душу каждого, кто слушал их. В песне своей исполнил он всю свою жизнь в родных и привольных степях в кругу родного аула».

В октябре 1847 года главный манап Джантай Карабеков написал пограничному начальнику о своей войне с Кенесары и о его гибели: «Мятежника же Кенесары схватил мой человек по имени Калча и первым известил меня о том. После чего он — Кенесары уведомил, чтоб показать ему лицо и из награбленного имения торговцев предложил 60 навьюченных в тюках верблюдов, с тем чтобы его отпустили. Но я за сделанные многим народам злодеяния и равно, чтобы доставить обиженным спокойствие и благоденствие, не польстившись сказанным имением, умертвил его, тем самым оказав услугу государю. Потом брату моему Калыгулу отдав голову, при письме, с печатью на оном, отправил султану Рустему и бию Сыпатаю, на тот конец, чтобы они о том известили Вас, господин генерал».

Таким образом погиб не только сам великий герой, погибло все его дело. Но надо сказать о том, что память о Кенесары Касымове осталась в сердцах многих и многих потомков. И много десятилетий спустя эта память воплотилась в новых исследованиях, созданных казахскими историками на тему народно-освободительного восстания Кенесары Касымова.

Как свидетельствуют некоторые архивные документы, вместе с Кенесары Касымовым попали в плен и погибли его брат, двое его сыновей и до 15 султанов. Тем самым закончилась кровавая борьба между Кенесары и киргизскими войсками. Победителей в этой войне не оказалось. Некоторое время спустя, через каких-то 10–15 лет, киргизы в хитросплетениях политической игры сами оказались игрушкой в руках властей.

Конечно, когда посылались посольства киргизов к Кенесары, когда они молили о том, чтобы он не воевал с ними, а стремился создать подобие союзнического государства, то Кенесары это отвергал. Эти свидетельства и сказания были записаны не только со слов казахских родоправителей или казахских шежире, но это было записано и со слов киргизов, которые, конечно, в душе своей сочувствовали Кенесары. Потому что он воевал за самые благородные и высшие цели — за свободу и независимость каждого, в том числе и киргизского народа.

Но кто же из родоправителей-казахов поддерживал Кенесары Касымова? Достаточно долгое время его поддерживал султан Рустем, некоторые другие родоправители, в том числе один из героев национально-освободительной борьбы батыр Саурык. Кроме того, его поддерживал один из батыров-дулатовцев Сыпатай. Но здесь отношения были очень сложными. Никто из родоправителей не хотел подчиняться единому хану, никто не хотел иметь над собой власть единого хана, потому что само по себе подданство кокандцев, которые чуть ли не ежемесячно меняли своих наместников и старались собирать побольше налогов, при этом льстя родоправителям, конечно, воспитало целую плеяду людей, которым было комфортно жить в условиях множественного подчинения. У каждого из родоправителей были собственные амбиции по поводу того, кто из них может стать главенствующим лицом в тех или других родах. Это не говорит о том, что те люди заведомо были предателями Кенесары и его дела, но они были людьми своей эпохи. И это исторические реалии судеб казахского народа в тот период. В целом, сами условия приводили к тому, что раздоры стали одной из основных составляющих жизни казахского аула, особенно на юге Казахстана, и раздоры эти были значительны.

Имел ли Кенесары какие-либо отношения с китайскими правителями? Возможно, имел, а может быть, и нет, сейчас судить об этом очень сложно. Кенесары Касымову необходим был мощный союзник, но он его нигде не находил. Он не нашел его ни в лице азиатских правителей, ни в лице собственных родоправителей, амбиции которых при каждом удобном случае поднимались до невероятных высот. Он не нашел своих союзников в лице манапов, которые в конце концов стали проявлять к нему враждебность. Он не нашел союзников в лице многих своих сородичей султанов-чингизидов. Но обратиться к простому народу, стать действительно народным вождем, как нам хотелось бы видеть, он не смог. И хотя он действительно был народным героем, все-таки над ним довлела печать чингизида, властителя подчиненного ему народа, что не позволило ему опереться на широкие массы, которые ему верили, но и опорой ему не стали, поскольку они верили в него как в традиционного хана. В этом состояла огромная трагедия казахской степи, когда традиционность тянула назад, в былые времена, все помыслы, намерения и надежды тысяч и тысяч людей Казахстана.