Леонид Дроздов - Петр Машеров: падение вверх

Конечно, утверждает Ольга, в течение этого года Павел оказывал сильное влияние на Петра и как педагог. Он стал его главным воспитателем .

В 1936 году Петр окончил первый курс пединститута. Ему исполнилось восемнадцать. Веснушки, которые одолевали его с детства, а в семнадцатилетнем возрасте уже здорово портили ему настроение, к удивлению всей семьи и огромной радости самого Петра куда-то исчезли. Высокий, стройный, красивый, с веселым взглядом серых глаз и обаятельной улыбкой, присущей только ему, Петр прибыл в деревню Ширки на каникулы.

Его лучший друг и доверенное лицо во всех вопросах, родной брат, приехал на месяц позже: сдавал госэкзамены в Могилевском пединституте, где заочно учился. Их совместное времяпрепровождение продолжалось.

После ужина Павел с Петром часто рассматривали звездное небо — Петр увлекся астрономией. Потом они шли спать на сеновал к своему родному дядьке Михалке. За ними, бывало, увязывалась и младшая сестренка. Они часто рассказывали ей забавные, а порой и страшные истории. Петр — из «Вечеров на хуторе близ Диканьки», а Павел, судя по всему, из невероятных приключений Робинзона Крузо. Скорее всего, их младшая сестра никогда не читала эту книгу. Ибо, даже будучи в весьма солидном возрасте, она передает ее содержание очень кратко: «…как какие-то племена приносили в жертву своих соплеменников». Хотя это могла быть и какая-то другая подобная книга. Однако в данном случае нам важны иные истории, которые врезались в память младшей сестре Петра Машерова.

В один из вечеров на сеновале братья, как обычно, повели задушевную беседу, но она не походила на прежние страшилки. Петр решил, что сестра заснула (хотя у той ушки были на макушке), и признался Павлу: «Ты знаешь, Павлуша, мне нравится одна девушка, она очень красивая». «А кто же это?» — поинтересовался Павел. «Анна Тимофеевна, учительница, которая учит нашу Олю». «Эта та, которая квартирует у нашей тетки Арины?» — уточнил Павлуша. «Да», — ответил Петр. «А, ты знаешь, Петя, я ее видел, она мне тоже нравится». «Ну, брат, ты хоть и старший, в данном случае я тебе не уступлю», — дал отпор Петр и они оба захохотали. «А где ты с ней познакомился?» — спросил Павел.

И Петр рассказал историю про зимние каникулы, про свадьбу их двоюродной сестры: как они рядом сидели за столом; как без спиртного пьян был от любви — до головокружения; как обжигало каждое прикосновение к руке Анны; как хотел смотреть ей прямо в глаза — и не мог, потому как боялся, что она прочитает в них слишком откровенные желания; как по телу пробегала сладостная дрожь. Это было какое-то новое чувство, неизведанное, а поэтому такое манящее и сладостное.

Рассказал Петр и как он весной решил сходить на свидание к Анне Тимофеевне в деревню, где жила их родная тетка Арина. Как раз у нее и жила Анна. Петр говорил, что после той встречи на свадьбе он уехал в институт и с учительницей больше не встречался. И вот весной, приехав как-то домой, решил сходить на свидание. Нагладил брюки, белую рубашку, надел выходной пиджак и вечерком отправился по знакомой тропинке в Бельки. Рассуждал младший Машеров примерно так: если учительница его забыла, то он сделает вид, что пришел навестить тетку.

Настроение в предвкушении встречи с Анной у Петра было отменное. Да еще и весна, птицы поют! Юноша не шел, а буквально летел, словно окрыленный. Его силы умножились в разы. Но неожиданно набежали тучки, и посыпал мелкий теплый дождь. Возвращаться Петр не стал. Не было такого препятствия, которое помешало бы ему увидеть свою первую любовь. Желание близости превозмогало. Когда он подошел к дому тетки Арины, уже стемнело. В доме горел свет, через освещенные окна без занавесок Петр увидел, что тетка готовит ужин, а учительница стоит рядом с ней и они о чем-то говорят. Петр вышел на свет — промокший до нитки, белая рубаха в синих подтеках, бортики пиджака мятые, подкладка полиняла на весеннем дожде, а бортовка дала усадку. Постояв еще немного под окном, он тяжело вздохнул и отправился восвояси, потому как предстать в таком виде перед своей возлюбленной не решился. «Вот так, брат, первое мое свидание не состоялось из-за линяющей подкладки», — закончил свой рассказ Петр. Теперь ему был смешно, а тогда обида душила до слез [532] Там же. С. 56–58. .

Однако любовная история между Петром Машеровым и Анной Тимофеевной на этом не закончилась. Как-то летом Петр с сестрой сидели в саду и грызли ранние сладкие яблоки. Вдруг Ольга заметила, что к ним идет ее первая учительница. Девчушка сначала растерялась, ведь Анна Тимофеевна никогда раньше их дом не посещала, а потом побежала рассказать брату чрезвычайную новость. Едва заслышав о столь удивительной посетительнице, Петр смутился и даже покраснел.

Он вскочил, босой, в обычной домашней одежде, подошел к ней, извинился и побежал в дом переодеться. Сестра тем временем напоила Анну Тимофеевну родниковой водой. Как ранее Петр, Анна тоже придумала для себя легенду: будто шла из райцентра Богушевска и по пути заглянула к ним испить воды. Надо полагать, любопытство Ольги было удовлетворено. Через какое-то мгновенье вышел Петр. Он был в беленькой рубашке, брюки с рантиками — не придерешься. Они немного поговорили, Анна полюбовалась цветами в палисаднике у дома Машеровых, и Петр пошел ее провожать. Такие вот дела. Кровь играла у обоих, Петр и Анна думали об одном и том же. Значит, сделала вывод Ольга Пронько, первая учительница не забыла ту встречу и знакомство с Петром на свадьбе и решила напомнить о себе сама.

Были между ними и другие встречи: летом — в Бельках, зимой — в Витебске. Анна Тимофеевна специально приезжала в областной центр к студенту-возлюбленному. О своих приездах она сообщала Петру через «связную» Лиду, сестру Семена Врагова, мужа Матрены — старшей сестры Машерова. Лида тоже училась в пединституте и, как и Петр, жила в этой семье. У Матрены и Врагова — сотрудника НКВД — в Витебске была двухкомнатная квартира. Судя по всему, Семен Врагов и был тем человеком во власти, который поддерживал и Павла, и Петра Машеровых [533] Там же. С. 31. .

Отношения Петра и Анны Тимофеевны длились больше двух лет, и, казалось, ничто не сможет нарушить их красивую романтическую любовь. Но только казалось. Уже в следующем (1937-м) году молодые люди расстались. В семье не понимали, что между ними произошло, а Петр ничего не объяснял. А дело было в том, что девушка хотела определенности, разовые встречи ее больше не устраивали. Петр же долгосрочных планов не строил.

За Анной Тимофеевной еще до Машерова ухаживал учитель физики из Машкантов. Об этом знал и Петр, так как обычно встречи Анны и его соперника проходили на глазах у родной тетки Петра, у которой Анна жила. Однако после знакомства с Петром встречаться с учителем на квартире у тетки Анна прекратила. Но тот ее в покое не оставлял, более того, стал настойчиво предлагать руку и сердце. Этот соперник-учитель (по иронии судьбы он, как и Машеров, преподавал физику) был старше Петра. Он работал уже лет пять и хотел устроить свою личную жизнь. Петр же был еще молод, учился в институте, мечтал об аспирантуре и о женитьбе даже не помышлял. И вот Анна решила определиться: держать синицу в руке или ждать журавля, который, как высказалась о своем брате Ольга Пронько, «свободно парил в небе».