Леонид Дроздов - Петр Машеров: падение вверх

Хочу обратить ваше внимание, мой внимательный читатель, последний приказ цитируется по книге В. Якутова. И в нем, очевидно, допущена описка в датах. Однако сути дела она не меняет. Партизан Кошемеченко был расстрелян. Так что на совести Петра Машерова смерть как минимум троих партизан из его отряда. Ибо он лично принял решение об их судьбе.

Формально Машеров был прав. Последняя фраза в присяге белорусского партизана давала ему полномочия расстреливать своих бойцов за любое нарушение этой самой клятвы. Текст ее гласил:

«Калі ж я па сваей слабасці, трусасці або па злой волі парушу сваю прысягу і здраджу інтарэсам народа, няхай памру я ганебнай смерцю ад рук сваіх таварышаў» [557] Всенародное партизанское движение в Белоруссии в годы Великой Отечественной войны (июнь 1941 — июль 1944). Документы и материалы: в 3 т. Минск: Беларусь, 1967. Т. 1. С. 5. .

Формулировка ее самая широкая и неопределенная. За словами «интересы народа» сумели уместить целый уголовный кодекс, а меру наказания выбрали только одну — позорную смерть от рук товарищей.

Нет, я, конечно, не оправдываю пьяниц и воров. Однако расстреливать за кражу ведра пшеницы или женского ридикюля все же перебор.

Было в партизанской практике Машерова и еще несколько случаев проявления жестокости, которые на долгие годы испортили отношения между Витебским подпольным обкомом партии, БШПД и ЦШПД с одной стороны и руководством партизанской бригады имени К. К. Рокоссовского с другой. Романов и Машеров порой расстреливали не только рядовых, но и лиц начальствующего состава, вплоть до командиров партизанских отрядов. Правда об одном таком эпизоде всплыла только после смерти А. Романова.

Перевод бригады имени К. К. Рокоссовского в июне 1943 года из Витебской в Вилейскую область вызвал новый всплеск разногласий с Россонским подпольным райкомом партии и областными представителями. К слову, на этом переходе настоял БШПД, а инициировал его Россонский подпольный райком партии во главе с Ефремом Василевичем, которого поддержал Витебский подпольный обком партии.

Когда бригада ушла из Витебской области и вышла из района, где не было немцев, проверили личный состав. Обнаружилось, что нет нескольких партизан. Провели короткое расследование. По его результатам Романов отправил в Москву телеграмму хлесткого содержания, наделавшую шума в ЦШПД:

Пономаренко, Калинину.

Перед переходом бригады в новый район Ефрем Василевич без моего согласия переманил начхоза бригады Токлёнка к себе. Последний удрал, не спросив разрешения. Этот проступок явился примером и поводом для дезертирства еще шестнадцати человек, причем шестерых-десятерых из них переманил Роман Охотин. Все эти люди настроены местнически и не желали подвергать себя излишним опасностям. Весь личный состав возмущен дезертирством и разлагающими действиями Василевича, поощряющего это. Борьбу за дисциплину и наше противодействие его тенденциям: без нашего ведома вмешиваться во внутренние дела бригады и распоряжаться коммунистами, Василевич облекает в политическую форму действий, якобы направленных против ЦК КПБ (б).

Протестуя против клеветы, прошу призвать к порядку не совсем грамотного секретаря Россонского РК партии, насаждающего „преступный демократизм“ в партизанских рядах, способствующего разложению дисциплины в неподведомственной ему бригаде, скомпрометировавшего себя в борьбе с карателями и желающего скомпрометировать других. Со своей стороны, в прежнем районе мной была оставлена группа во главе с заместителем комиссара Кудашовым, которому приказано собрать всех дезертиров и направить в бригаду. При повторных попытках дезертирства — расстреливать. Токлёнка приказал расстрелятьи конфисковать его имущество.

30.06.1943 г.

Романов [558] Судленков И. Забвению не подлежит // Во славу Родины. 2014. 18 апр. .

С этой телеграммой был согласен и Машеров, подчеркивает автор очерка о Романове полковник И. Судленков.

Пикантность этой ситуации в следующем: согласие Машерова на расстрел Токлёнка означает, что подпись комиссара тоже стоит под этим расстрельным приказом. Ибо, как мы уже убедились, такого рода приказы подписывались коллегиально: комбриг, военком, начштаба. Напомню, речь в данном случае идет о том самом Токлёнке, который был членом ВКП (б), секретарем первичной партийной организации отряда имени Щорса, а затем дорос до начальника хозяйственного взвода бригады. Именно он, Токлёнок, 21 июля 1942 года не только голосовал за прием Машерова кандидатом в ряды коммунистической партии, но и поставил свою подпись в протоколе о принятии Петра Машерова кандидатом в члены ВКП (б). К этому факту добавить нечего. Он говорит сам за себя. Чувством благодарности Машеров не обладал. Ведь стать членом партии для него — сына врага народа — означало то же, что пройти сквозь игольное ушко. И Токлёнок был одним из тех, кто помог ему в этом.

По приказу командира бригады А. Романова были также расстреляны бывший командир Сергеевского отряда Александр Овсянников по кличке «Батя» и боец этого же отряда Полканов. Батя — тот самый командир, который любил выпить [559] Инсафутдинов Р. И. Указ. соч. С. 90. , но и воевать умел. Именно он показал себя с лучшей стороны при знаменитом штурме моста на станции Бениславской и после ранения Петра Машерова активно участвовал в рукопашном бою [560] Ланевский Г. А. Указ. соч. С. 98, 99. . На этом настаивает партизан отряда имени Щорса Геннадий Ланевский, находившийся рядом с ним в тот момент.

Причиной же расстрела Александра Овсянникова стало невыполнение отрядом задания командования бригады и гибель группы подрывников под управлением героя взрыва моста через реку Дриссу Петра Мандрыкина. Сергеевский отряд, командиром которого был назначен П. Мандрыкин, распался на две группы, и раскол этот обусловил именно бывший командир Александр Овсянников. Его не устраивало смещение с должности и новый расклад в командовании отрядом. Он вместе с дружками позволял себе самовольные отлучки и другие вольности и фактически не выполнял приказы Петра Мандрыкина. Во всяком случае, А. Романов в своих воспоминаниях указывает на это. Более того, он пишет, что в результате тщательного расследования было выяснено, что этот «командир» и Полканов давно изменили Родине. Гитлеровцы завербовали их на службу. Организовав им «побег», фашисты направили их к партизанам. И заключает:

«Предателей Родины постигла суровая кара партизанского приговора — расстрел» [561] Романов А. В. Указ. соч. С. 193–196. .

Романов, не изменяя своей практике, провел решение о расстреле как коллегиальное, через голосование на общем собрании. Тем не менее комиссар Сергеевского отряда Инсафутдинов спустя почти полвека публично предъявил командиру партизанской бригады имени К. К. Рокоссовского А. Романову счет. В своей книге он написал: