Леонид Дроздов - Петр Машеров: падение вверх

«Отряд не выполнил задание, и Овсянникова постигла суровая кара».

Далее он задался вопросом:

«Можно было бы не применять ее?»

И сам ответил на него:

«Думается, да» [562] Инсафутдинов Р. И. Указ. соч. С. 109. .

Иными словами, Инсафутдинов считал расстрел Овсянникова неоправданным.

На мой взгляд, аналогичные выводы можно было сделать и в отношении некоторых расстрельных приказов Петра Машерова. Ближайшие друзья-товарищи Петра Машерова, тот же Инсафутдинов или ранее цитируемый мной главный редактор газеты «Звязда» Аркадий Толстик, переосмысливали действия своего руководства и спустя годы совсем иными глазами смотрели на них. И открыто заявляли о своем несогласии с крайней жестокостью, которую продемонстрировал в годы войны в отношении своих бойцов и Петр Машеров.

Окончательные же выводы вы вправе сделать сами, мой вдумчивый читатель.

Одно из самых лучших человеческих качеств — доброта. Прежде всего доброта — это поступок. Стремление помогать нуждающимся, отзывчивое отношение к тому, кому требуется участие другого, — разве в этом может быть негатив? Разве не заслуживают самых лучших слов способность сопереживать окружающим, желать им блага, оказывать бескорыстную помощь? В целом все верно, но частности бывают и в этом вопросе. Кто-то совершает добрые поступки абсолютно бескорыстно, потому что так велит сердце, пройти мимо не позволяет совесть. А кто-то делает это с определенным умыслом, в погоне за высокой оценкой: что о его поступке скажут знакомые, какой эффект он произведет на окружающих? В основе доброты могут лежать любовь, сочувствие, но в то же время и бесконтрольность, и вседозволенность. И вряд ли можно поставить знак равенства между добротой, которой поделились от избытка власти, и той, которая продиктована потребностью души. Последняя есть доброта в чистом виде, доброта сама по себе. И нет лучшей похвалы, чем слова: вы сама доброта!

Многие авторы утверждают, что Петр Машеров был очень добр. Вот, например, что писал по этому поводу Юрий Смирнов, заведующий отделом науки и учебных заведений ЦК КПБ:

«По количеству добрых дел, которые сделал для общества Петр Машеров, равных ему деятелей также нет. Он творил добро каждодневно, щедро и бескорыстно. Был зачинателем огромного числа добрых дел во всех сферах жизни: и в экономике, и в науке, и в культуре, и в образовании» [563] Петр Машеров. Сын белорусского народа. К 95-летию со дня рождения. Воспоминания и статьи. М.: 2013. 464 с. .

Конечно же, не могла не сделать акцент на этом свойстве Машерова и родная сестра Ольга. В качестве примера его исключительной доброты в молодые годы она приводит следующую историю.

Осенью 1940 года Петру Машерову наконец-то выделили двухкомнатную квартиру в Россонах, в новом доме, через дорогу от школы. Как раз в это время женился его коллега — учитель истории Перегудо. Петр, не раздумывая, одну комнату уступил ему. В семье Машеровых на то время было четыре человека: он сам, мать и две младшие сестры — Ольга и Надежда. Ольга Пронько заключает:

«Таким образом, Петр сделал доброе дело для своего коллеги, а свою семью здорово потеснил».

И далее она задается риторическим вопросом:

«А теперь кто-нибудь так поступит?» [564] Пронько О. М. Указ. соч. С. 85.

Была ли это безвозмездная сделка или учитель Перегудо платил, просто чуть меньше, чем на съемной квартире, Ольга умалчивает.

Далее она пишет, что оставшуюся у них комнату они разделили на две маленькие комнатки и кухоньку. В первой поставили книжный шкаф, письменный стол и диван. Это часть служила кабинетом и спальней Петру Машерову. Во второй они с трудом разместили три узкие кровати. Это была спальня для Дарьи Петровны, Ольги и Надежды.

В общем-то, все не так уж плохо, хоть без указаний на метраж трудно судить, насколько большими или маленькими были машеровские хоромы.

Неизвестно, какова была истинная подоплека этого поступка Петра Машерова. Ольга единственной причиной такого поведения старшего брата называет женитьбу даже не его друга, а всего лишь коллеги и тот факт, что Перегудо с женой нуждались в жилье. И этот поступок в том виде, как его преподнесла Ольга Пронько, безусловно, можно отнести к добрым делам.

Однако Ольга Пронько забывает рассказать о других фактах машеровской доброты в жилищных вопросах. Кирилл Мазуров, который выступил еще одним «паровозом» в жизни Петра Машерова и немало поспособствовал его выдвижению на первые должности в БССР, в одном из интервью довольно прямолинейно и, можно сказать, резко ответил на вопрос журналиста о том, как обставлялся быт руководящих кадров. Его дословный ответ был предельно кратким:

«Когда я работал в Белоруссии, мы дач не строили. Позже появились и там фешенебельные пресловутые охотничьи домики» [565] Мазуров К. «Главной заботой Брежнева был личный авторитет». // Л. И. Брежнев. Материалы к биографии. М.: Политиздат, 1991. С. 210. .

В этом ответе прежде все бросается в глаза желание провести четкую границу между делами самого Мазурова и делами его преемника Петра Машерова. Так о каких «фешенебельных домиках» вспоминает Мазуров? Вероятно, о тех же, о которых пишет собкор «Правды» А. Симуров:

«Бесспорный факт и то, что при нем (Машерове. — Примеч. Л. Д.), а значит, с его согласия были возведены импозантные шестнадцатикомнатныеособняки в „Дроздах“ для первых лиц республики с плавательными бассейнами и саунами, библиотеками, кинозалами и т. п. И все это — имущество, обслуга — содержалось за государственный и партийный счет. Как такое оценить? Скромностью по-машеровски?» [566] Симуров А. Указ. соч. С. 26.

Примерами машеровской доброты пестрят и другие издания. Славомир Антонович приводит такой факт. Однажды у комсомольского работника писателя Федосеенко заболела дочь. Ее вместе с женой положили в больницу. Через какое-то время их выписали. Пришел Федосеенко к своему непосредственному шефу, секретарю ЦК ЛКСМБ по идеологии В. Позняку, и попросил машину. «Мне самому нужна, не могу дать», — ответил тот. Больно и обидно стало писателю. Стоял он в приемной Машерова и грустно смотрел в окно. Вскоре в приемную вошел Машеров. «О чем задумался, Володя?» — поинтересовался он. «Да, вот думаю, куда семью деть. Ребенка и жену выписали из больницы. У Позняка просил машину, тот отказал», — пояснил Федосеенко. «Заходи», — пригласил Машеров. В кабинете первый секретарь ЦК ЛКСМБ снял телефонную трубку, позвонил в гараж своему водителю В. Карпову и распорядился отвезти семью Федосеенко к родителям в Логойский район. «Петр Миронович, вам же самому машина нужна, — попытался возразить Федосеенко, — обед же скоро». «Ничего страшного, пешком дойду, а вы за полдня управитесь», — ответил Машеров [567] Антонович С. Петр Машеров: документальная повесть. Минск: МП «Весник», 1993. 288 с. .