Марат Гизатулин - Булат Окуджава. Вся жизнь — в одной строке

А редактор наш не мог скрыть своего удовлетворения. Спрашивает у меня: «Ну, как новый литсотрудник?» «Хороший!», — отвечаю ему. «Вот то-то же…»

Булату всегда нравилось улаживать конфликтные ситуации. И он это с достоинством умел делать. Спокойно, рассудительно, защищая авторитет газеты, строго ставил на место рассерженных «опровергателей».

Булат Окуджава работал до газеты учителем. Он им оставался всегда. Мне казалось, что ему было очень приятно видеть и чувствовать, как любят его ребята. В школе уже не работал он, так они шли к нему в редакцию и здесь продолжали свои литературные споры, читали стихи, слушали учителя и доверяли ему свои первые опыты.

Все мы знали, какой он душевный человек. Пусть я припомню, может быть, пустяковый случай, но тогда это было для меня важно. Заболел маленький сын. Температура, жалуется на ухо. Надо идти в больницу, а на улице мороз. Можно усугубить болезнь. Специалисты-врачи тогда на дом не ходили. «Как же так? — возмутился Булат. — Это же неправильно, надо добиться». И засел за телефон. Одному, другому позвонил, и всё получилось. Сумел доказать. Для меня это незабываемо.

Что скрывать, у газетчика бывают и горькие минуты. Один раз похвалят, а два — поругают. Так иногда получается, что словно «из седла» тебя выбьют и в себя придёшь не сразу. Тут был незаменим юмор Булата. Скажет примерно так: «Представь себе, что ты на Марсе и смотришь оттуда на Землю. Видишь маленькую точку. А „Молодого ленинца“ и вовсе не видно». Посмеёмся, и всё возвращается в свою колею, работа продолжается. Могу сказать, что мне посчастливилось работать в таком дружном коллективе, где были один за всех и все за одного, где трудились вдохновенные. Таким я помню Булата Окуджаву. В нём светилось непередаваемое обаяние. И всё хорошее в нём органично сочеталось. Иного Булата я себе не представляю, даже при сегодняшней его известности. Думаю, что слава и успех не изменили его. Смотрю по телевизору передачи с его участием, читаю его книги, стихи, статьи о нём, слушаю его песни в исполнении автора или известных артистов — и перед глазами встают его газетные будни, с которых начинался поэт. Думаю о том, как приятно было с ним общаться, как всех он притягивал своим дарованием, чистотой своей внутренней жизни и помыслов, простотой в обращении и смелой независимостью суждений.

Большая перемена. По коридору пятой средней школы г. Калуги стремительно мчится группа шестиклассников. Разбегаются малыши. У окна плачет девочка, сбитая кем-то из бегунов. Дежурный преподаватель пытается их остановить. Верховоды попадают к завучу. Среди них Володя Родин. Ему 13 лет. Он коренаст, крепок, подвижен. Из-под светлых бровей смотрят внимательные чуть лукавые глаза. Воротник у него нараспашку, волосы всклокочены.

— Опять Родин! Когда ты прекратишь эти безобразия?

Володя молчит.

— Для чего вы устраиваете беготню?

— Мы соревнуемся… Кто первый добежит…

— Но ведь коридор не место для этого.

Он согласен. Кивает головой. Сколько раз вот так же он соглашался, а через день или два можно было слышать снова:

— Родин опять мешал вести урок. Натаскал в класс снегу!

А однажды милиционер привёл в школу двух шестиклассников. Володя с товарищем кидали снежки в фонарь, соревнуясь, кто метче, кто скорей попадёт.

Кто-то из учителей предлагает его исключить, кто-то советует наказать, большинство задумывается.

Классный руководитель Лидия Алексеевна Лылова волнуется не меньше других. Она чувствует себя виноватой. Перед ней мальчик, её ученик, энергичный, подвижной, как все дети, не чурающийся товарищей, но она не смогла найти к нему дороги. Прошло уже больше года, а он так же далёк от неё, как и в первые дни.

Учительница чувствует: энергия, изобретательность мальчика направлены не по тому руслу. А ведь у него прекрасные руки. Она вспоминает: в классе как-то сломалась дверь. Нужен был мастер, но Володя сам исправил повреждение. Испортился замок портфеля товарища. Володя унёс портфель домой и возвратил его с новым замком. Потребовалось наклеить таблицы — Володя выполнил и это поручение.

Однажды Володю выбрали вожатым звена. Мальчик соглашается. Идут дни, но звено забыто, а из шестого класса на переменах по-прежнему выезжают «всадники», сбивая встречных. Володя — на первом «коне».

А что сделала пионерская организация, как помогла Володе наладить работу в звене?

— Совет дружины обсудил его поведение, — рассказывает старшая пионервожатая Лидия Алексеевна Капустина, — и отстранил его от руководства звеном.

Но ведь это самое лёгкое — поручить, забыть и, заметив неудачу, отстранить.

Володе обидно, но в то же время он облегчённо вздыхает: с плеч свалилась непонятная обязанность.

И снова — «соревнования» по коридорам, плачущие девочки, которых толкнули впопыхах, снежки, шум в классе, порицания и обещания.

Но странно, не жаловался на Володю лишь преподаватель физвоспитания. На уроках Алексея Васильевича мальчик переставал быть озорником. Лучше всех организовывал ребят, в играх и упражнениях был неутомим, и если класс делился на две соревнующиеся группы, то возглавляемая Володей обычно выигрывала.

И конечно, не случайно Алексей Васильевич согласился с предложением шестиклассников — выбрать Володю физоргом класса.

Новые обязанности Володе по душе. Он развивает активную деятельность. Интересно проходят уроки физвоспитания, а на сборе дружины гимнастическая группа под его руководством выступает с пирамидами.

Об этом рассказывают преподаватели. Володя отмалчивается.

— Что же ты делаешь как физорг?

Ему явно не хочется хвастаться.

— Как вам сказать… пока ничего особенного.

Он задумывается, потом говорит:

— Думаю повести ребят на лыжах в поход!

Он говорит о своём деле серьёзно, без обычной детской торопливости. Видно, что это увлечение — не просто очередная забава.

Конечно, вопрос ещё далеко не решён. Чудесных превращений не бывает. Да, поведение Володи улучшилось, хотя не обходится и без срывов; лучше стало и с успеваемостью.

Очень ещё часты случаи, когда воспитательная работа с подобными «озорниками» сводится к отдельным мерам. Школьник мешает вести урок — с ним беседуют, его предупреждают; он бегал по коридору, разбил случайно стекло — с него берут честное слово. Усиливаются проступки — усиливаются и меры воздействия, и наконец, его причисляют к неисправимым.

В работе с детьми часто отсутствует умение докопаться до причин озорства, найти их в разрозненных и на первый взгляд не имеющих связи поступках.

А ведь в основе некоторых проступков Володи лежало невыявленное стремление к спорту, которому нужно было дать надлежащее направление и развитие.