Малика Медова - Изобилие в твоем сердце

– Рано еще, это предвестники, подождем еще пару дней и тогда решим, ехать нам в роддом или нет, – сказала я.

Муж согласился. Я была привязана к сыну и дому, и для меня было трагическим событием оставить сына у родственников, пока я в роддоме. Я тянула время до последнего, пока схватки не начнутся дома, и вот этот день настал. Воды отошли, и муж отвез меня в больницу, была ночь, и в девять утра я родила дочь. Муж уже стоял под окном с огромным букетом алых роз, и пел песню «Миллион алых роз», играя на своем аккордеоне. Все врачи и медсестры были рады бесплатному концерту, после его дебюта в роддоме ко мне относились с особым почтением и вниманием. Да, он любил, когда его талантом восхищались, он не скрывал свое тщеславие. Ему это доставляло большое удовольствие, в его жилах закипала кровь, адреналин брал над ним вверх.

Через пять дней он забрал меня из роддома домой. Сын ждал моего возвращения с нетерпением, ему было интересно посмотреть на маленькую сестричку, он с трепетом смотрел на нее, гладил ее по голове и целовал каждый ее пальчик. Он полюбил свою сестричку и не отходил от нее. Сын был старше на 3,5 года, но чувствовал себя ответственным, я не ожидала от него, что он будет заботиться и помогать мне.

Так мы жили все вчетвером в любви и понимании. Дочка росла и не доставляла мне особых хлопот, она была спокойным ребенком. Жизнь шла своим чередом. Соседи, жившие рядом с нами, продавали свой дом с небольшим участком, муж договорился с ними, что мы купим у них этот участок, чтобы со временем построить большой дом, и они продали нам его. В нашем районе стали продаваться дома, и люди постепенно стали уезжать. Сначала стали уезжать немцы, потом русские, украинцы, армяне и все в течение года. Наши соседи начали рассказывать, что скоро может поменяться власть, и вместе с ней может произойти все, что угодно. Муж работал с утра до позднего вечера, я занималась воспитанием детей и домом. Я отпросилась у мужа, чтобы навестить маму, и он отвез меня на пару дней. Мобильной связи не было в то время, и мы ездили в гости без приглашения и предупреждения. Мама была рада видеть нас, она сказала мне, что надо будет поговорить, когда дети уснут в спокойной обстановке. Я уложила детей и младшую сестричку, мы закрыли в кухне двери, сели пить чай.

– Ты только не переживай и не волнуйся, – сказала мама.

– Хорошо, – ответила я.

– Все, что я буду говорить, воспринимай, как предупреждение, возьми себе на вооружение и подготовьтесь к отъезду.

– К какому еще отъезду и куда? – спросила я.

– Не перебивай, а слушай. Скоро здесь в Чечне будет война.

– Какая война?!

– Самая настоящая, – ответила она. – Надо, чтобы ты вывезла детей и сестричек своих заранее.

– О, чем ты говоришь?!

Да, мама обладала даром ясновидения и яснослышания, и до меня стало доходить то, что она говорит – так и будет. Единственно, что она не могла сказать точно – это дату начала войны. Страх парализовал все мое тело, меня начало трясти, и слезы хлынули из глаз.

– Возьми себя в руки и не реви, еще успеешь нареветься. Если сделаешь то, что я говорю, выживете все, а я в этой войне погибну. Мама говорила и говорила, но я ее уже не слышала: перед моим взором пролетела вся моя короткая жизнь, я думала о детях, о сестрах, о любимых и дорогих мне людях, думала в целом обо всем нашем многострадальном народе. Вспомнила рассказы и страдания моей прабабушки, как их изгнали из родных мест и жилищ в 1944-м году 23 февраля. Когда она вспоминала этот день, в ее глазах всегда были слезы. Как их загнали в эшелоны: стариков, женщин и детей и отправили в Казахстан. Она познала голод, холод, унижение, но самое страшное – она потеряла двоих детей. Несмотря на всю боль, что она испытала, она не утратила способности любить жизнь и людей. Ее сердце было полно любви, а в глазах был особый свет. Вернувшись в сознание, я спросила у мамы: откуда ей пришла такая информация? Она ответила, что во сне к ней являлся старик, который предупредил ее заблаговременно, и, чтобы потомки остались живы, она должна сообщить всем.

– Вот я и сообщаю тебе, доченька моя.

У меня не укладывалось в голове, что в мирное время, когда цивилизация повсюду, может быть война. Вернулись домой с детьми, муж заметил сразу, что со мной что-то не так. Спросил:

– Что с тобой, почему ты такая задумчивая и невеселая?

– Веселиться особо нечего, – буркнув в ответ, я стала накрывать ужин.

После ужина муж настаивал, чтобы я поговорила с ним, он думал, что мама на меня плохо повлияла. Нет, мама здесь как раз ни при чем.

– Ты знаешь вообще, что происходит в городе, – спросила я? – Говорят, что скоро будет переворот, и будет война? Я сижу постоянно дома и не знаю, что происходит за пределами наших ворот.

– Да, знаю, – ответил муж. – В центре города бастуют люди, и совет старейшин сидит возле горисполкома, требует отставки премьер-министра.

– Нам надо выехать, и желательно – чем быстрее, тем лучше.

– Нет, мы никуда не поедем, я не могу уехать, тем более, ничего на самом деле не происходит. Народ бастует, и это нормально, все наладится, вот увидишь. Ты, главное, не думай о плохом, если будет действительно опасно, то мы успеем уехать. Будем жить, как и жили, дальше будет видно, – сказал муж.

– Хорошо, – ответив ему, я немного успокоилась. Утро вечера мудренее, завтра наступит новый день, и мои мысли о войне, надеюсь, улетучатся.

Муж, как обычно, ходил на работу, я занималась домашними делами и воспитанием детей. Я пошла к соседке, чтобы узнать, что думает ее семья, что говорит ее муж по поводу обстановки в городе. У них было три сына и одна дочь, все дети были дошкольного возраста, она всегда готовила пирожки и пончики. Соседка смеясь, всегда говорила, что ее пацаны любят поесть, и ей приходится стоять у плиты с утра до вечера. На Кавказе каждая женщина готовила из теста всякие блюда, это традиционно. Если женщина не умела приготовить что-то из муки, ее считали плохой хозяйкой. Я не выдержала и спросила у нее:

– Что ты думаешь по поводу разговоров о надвигающейся войне?

Она от неожиданности уронила лопатку, с помощью которой переворачивала пирожки.

– Я стараюсь не думать об этом, – ответила она.

– И как, получается? – спросила я.

– Не очень, даже не представляю, что делать. Я поняла, что вы тоже в курсе. Я только вчера узнала об этом.

Так с каждым днем слухи о войне стали чаще слышны. Как можно быть спокойной, когда везде и всюду об этом говорят? По местному телевидению стали призывать народ к независимости и свободе. Обстановка накалялась, и муж настоял, чтобы мы уехали на неделю из города в село к его матери и братьям.

– Давай, я отвезу тебя с детьми, побудешь там, сменишь обстановку, и через неделю я за вами приеду.