Владимир Егоров - Курсанты

Первый курс нам пришлось осваивать сжав зубы. Настолько тяжёлыми были условия, которые нам создали в училище. Мы тогда ещё не понимали, что это такая система воспитания. Нас приучали держать себя в руках и выполнять поставленную задачу. В данном случае – учиться и усваивать большой объём учебного материала при больших физических нагрузках, в состоянии постоянного недосыпания и лёгкого голода. Некоторые избалованные на гражданке ребята не выдержали и ушли из училища. Поняли, что такая жизнь не для них. Но из нашей группы, где были собраны ребята, окончившие школу с медалью, никто не ушёл.

1-й курс. Курсанты нашей группы: Гусаров, Киров, Обожин, Шишкин, Чудный, Аверьянов, Стрижаков, Егоров, Бабичев, Шемидько и Баглаев

После весенней сессии, безо всякого перерыва на отдых, нас отправили на тренировочную базу на остров Западный Берёзовый. Это в Финском заливе, там целый архипелаг под названием Берёзовые острова. Как сказал нам на прощание перед отправкой капитан первого ранга С. П. Лисин: «Это замечательный уголок, созданный самой природой». Рядом наш городок Приморск и финская граница. Насколько я помню, там с десяток больших и маленьких островов, все покрыты сосновым и берёзовым лесом. Людей там нет. Острова разделены проливами разной ширины. По берегам островов местами песчаные пляжи, а местами камни и огромные гранитные валуны. Вода очень чистая. В одном месте мы, когда ходили на шлюпке под парусом, обнаружили остов большого парусного военного корабля. Набор корпуса был сделан из дуба и поэтому не сгнил. По нашим подсчётам, этому кораблю было не меньше ста пятидесяти лет. Бывали и менее древние находки. За 25 лет до этого здесь была война, и кое-что сохранилось с тех дней. Несколько раз мы видели в воде вблизи берега черепа людей, старые русские каски. И между этими артефактами спокойно плавали большие чёрные угри.

Берёзовые острова в Финском заливе

Жизнь на тренировочной базе была напряжённая. Вставали в 7 утра, сразу лёгкая физзарядка. Потом лёгкий же завтрак: как правило, оладушки с чаем или просто много чёрного хлеба с маслом и чай. Кормили здесь по сравнению с училищем до отвала. Но зато с утра до ночи – сплошной силовой спорт. Утром до обеда – шлюпочные учения. Есть такая знаменитая шестивёсельная шлюпка типа Ял-6. Мне она с детства родная. Ходили вокруг островов на вёслах до изнеможения. Когда уже руки и спина не выдерживали, ставили мачту, поднимали рей с парусами (разрезной фок) и ходили под парусом. Сначала с нами ходили штатные боцмана для обучения. Но наш боцман увидел, что я с этой лодкой на «ты», и сказал, чтобы я сам ходил с ребятами и обучал их, как надо правильно грести и ходить под парусом. Я до сих пор помню всех ребят, кто был в моей команде: Лёша Обожин, Толик Лихачёв, Женя Воробьёв, Володя Жданов, Олег Кореньков, Женя Логинов и я седьмой. Все, кроме Логинова, из нашей группы медалистов. Странное дело, но жизнь показала, что у ребят, которые хорошо учатся и школу закончили с медалью, не только с головами хорошо, но и здоровье лучше, чем у троечников. Все эти ребята до сих пор живы, хотя потери в целом среди личного состава роты сейчас, через 50 лет после окончания училища, процентов 60, не меньше.

Березовые острова

Так вот, походив «немного», часа три-четыре, под парусом и на вёслах, мы возвращались к обеду на родной остров. Пропускать обед у нас было как-то не принято, поэтому иногда, чтобы успеть занять своё место за столом, мы налегали на вёсла и последние одну или две мили шли с рекордной скоростью. Прибыв к нашей базе, нужно было вытащить шлюпку из воды на песок. Мы клали вёсла в лодку, сами выпрыгивали в мелкую воду, каждый со своего борта, и волоком, с криками «Три-четыре!», вытаскивали лодку на берег. Шлюпка эта в мокром виде весит 700—800 кг. Бывало, что сил уже нет, и даже считалка «Три-четыре!» не помогает. На этот случай курсанты придумали усиленную считалку – «Восемь-десять-раз!!» По этому крику мы автоматически дружно делали повышенное усилие и всё-таки выволакивали шлюпку на своё место на берегу. Но однажды и усиленная считалка не помогла. Была плохая погода с ветром и волнами. Мы так наломались на вёслах, что нас самих уже впору было выносить из шлюпки на руках. Мы подошли к берегу, как обычно вылезли в воду, подтянули шлюпку к урезу воды. Дальше только наполовину вытащили на сухое и силы иссякли. Тут один из нас крикнул спасительное «Восемь-десять-р-р-раз!» Но шлюпка ни с места. Ребята недоумённо переглянулись. Что делать?

ЯЛ-6

Это длилось только секунду. Я понял, что как старшина шлюпки должен что-то придумать и крикнул в отчаянии: «НУ! СЕМЬ-ТРИНАДЦАТЬ-Р-Р-РАЗ!!!» – и шлюпка послушно проползла по песку и встала на своё место. А мы захохотали сами над собой и пошли по песку обедать.

Приходилось и так шлюпки переносить

Сели за обеденный стол (столы стояли на воздухе под навесом) и рассказали остальным, что нами только что открыта новая мобилизационная считалка для особых случаев – «Семь-тринадцать!» С тех пор в этих особо тяжёлых случаях в нашей роте стала употребляться эта считалка. Я, например, несколько раз слышал, как наш курсант Витя Киров, открывая перед экзаменом в 12 ночи очередной конспект, произносил про себя: «Ну, семь-тринадцать…»

ЯЛ-6 под парусами

Вот она, родная «шестёрка»

Однажды у нас на острове случился лесной пожар. Как-то в субботу наши командиры решили съехать на материк на пару дней по случаю дня рождения начальника базы. За старшего на острове оставили нашего Сашу Стрикицу, старшину группы. Первый день прошёл как обычно, по расписанию тренировок. Вечером, после отбоя, некоторые курсанты пошли спать, а некоторые пошли в лес посидеть у костров и попеть песни под гитару. Мы с моим другом Олегом Кореньковым тоже пошли, посидели немного у костра, потом затушили его и пошли спать.