Михаил Захарчук - Коронная дата Великой Победы. 75-дневная Вахта Памяти в честь 75-летия знаменательной даты

– Нет ли у вас чувства неудовлетворённости тем, что в каких-то ролях не удалось сняться?

– Как сказать. Поначалу, например, я сожалел, что отказался сняться у Столпера в роли Серпилина. А увидел Папанова – Серпилина и понял: я бы так не смог. Была возможность сыграть роль Юры Деточкина в «Берегись автомобиля», ведь это я рассказал Рязанову и Брагинскому такую историю. Не получилось. Не думаю, что без моего участия фильм пострадал. Я даже не в претензии на то, что авторы фильма нигде не обозначили того момента, что идея-то моя. Нет, тщеславие у меня развито слабо. И, может быть, поэтому прихожу к не очень для себя утешительному выводу: на роль Лопатина мне не следовало бы соглашаться…

Помнится, когда я такое услышал из уст Юрия Владимировича, чуть было не потерял дар речи. Ведь фильм «20 дней без войны» по К. Симонову тогда с оглушительным успехом прошёл по экранам страны. Игра Никулина и Гурченко критикой была признана великолепной. И вдруг такое необычное признание главного героя…

– Понимаешь, в чём тут дело, – продолжал Никулин, – Герман работает «под хронику», его картины предельно проникнуты духом того времени, о котором идёт речь, и это достойно всяческих похвал. Но нас-то с Людой Гурченко, с нашей элементарной узнаваемостью, люди никак не соотносят с той порой. Это просто невозможно. Тут хоть наизнанку вывернись, но всё равно у зрителя останется пусть и крохотное, но недоверие. Надо было Герману найти на главные роли артистов с периферии, и тогда бы его «документализм» сработал по полной программе…

Можете себе представить, читатель, какую журналистскую стойку я тогда взял. Сенсация плыла в руки! Однако Никулин быстро остудил мой профессиональный порыв. Герман, сказал, человек хороший и профессионал сильный. Со временем он сам поймёт, что допустил ошибку. А я, поскольку соблазнился ролью, не имею права задним числом казаться умнее, чем есть на самом деле. И вообще, может быть, я ошибаюсь…

Как и всякий мудрый человек, Никулин почти всегда сомневался, не рубил сплеча, был терпеливым и снисходительным.

Всем известно, что Юрий Владимирович любил макароны с котлетами и анекдоты. Рассказывал последние виртуозно и мастерски. Среди моих знакомых таким умением могут похвастаться разве что Аркадий Арканов и Леонид Якубович. Но оба они всегда преклонялись перед мастерством Никулина. Причём главное достоинство Никулина-рассказчика состояло в том, что он всегда вспоминал нужную байку в нужное время. А ещё умел сказать точно в цель и свою собственную юморную находку. Вот никулинские словесные меткости, что называется, не в бровь – в глаз, записанные мной в разные годы:

«Мужику надо пить вино, чтобы сохранить свой железный мужской организм. Если пить только воду – железный мужской организм заржавеет».

«Я за всю жизнь свою лишь раз снялся в заграничном фильме – “Андрей Рублёв”. Лет двадцать его только за рубежом и показывали».

«Чаплин – автор цитат всех комедий всех времён и народов».

«Раневская была посредственной актрисой. Утверждают, что, когда она уходила со съёмок, о ней никто даже не сплетничал».

«Сейчас все помешались на евроремонте. И я придумал: “Евроремонт тульских самоваров”».

«В жизни старость только раз бывает. Как и восемнадцать лет».

«На мой юбилей цирковые заказали торт в семьдесят пять свечей. Я им сказал: зря вы, ребята, так старались. Мне уже столько лет, что игра не стоит свеч»…

Когда я стал редактором журнала «Вестник противовоздушной обороны», то предложил Никулину вести рубрику анекдотов. Почти не раздумывая, он отклонил моё предложение. Необыкновенно совестливый и щепетильный человек, Никулин стал доказывать, что из этических соображений не может пойти на сотрудничество, поскольку в то время вёл подобную рубрику в «Огоньке» Виталия Коротича.

– Ну, ты сам подумай, зачем мне на два фронта работать. Не ровён час, ещё скажут, что я деньгу заколачиваю.

Стал я убеждать артиста, что такие подозрения никому даже в голову не смогут прийти.

– А потом, Юрий Владимирович, кто ж вас осудит за то, что хоть как-то скрасите службу воинов – своих однополчан.

– Пожалуй, ты прав. И Толе Вобликову будет приятно, – согласился Никулин и почти три года добросовестно давал байки для журнального юмористического раздела, носившего название «Мы с Никулиным вдвоём…». Более того, сам предложил для победителей нашего конкурса эрудитов в качестве призов – билеты в свой цирк, и несколько счастливцев такие билеты получили.

За долгие годы нашего знакомства Никулин всего лишь раз отказал в моей просьбе. Точнее даже, просьба исходила не от меня, а от командования Войсками ПВО, которое решило поздравить артиста в день его семидесятипятилетия.

– Извини, – сказал с виноватой миной на лице, – но ничем не могу помочь. Если бы старшим на этом мероприятии был Лужков, я бы с ним переговорил, мы давно приятельствуем. Но тут Черномырдин хозяин, а с ним я не на короткой ноге. Да и неудобно как-то. Скажут: Никулин сам за себя хлопочет.

Когда мы презентовали в Доме кинематографистов женский выпуск «Вестника ПВО», Юрий Владимирович сильно занемог. Зная об этом, я даже не стал его вторично просить посетить наше торжество. Каково же было моё удивление, когда Никулин, бережно поддерживаемый женой, появился в дверях Дома кино. В перерыве Татьяна Николаевна рассказала:

– Я не хотела его пускать. Не послушал меня. Наглотался лекарств, велел подать парадный пиджак с орденами и медалями и заставил собраться. Надо, говорит, ребят поддержать, да и Вобликову обещал, что приду.

Выходил на сцену, поздравлял сотрудников журнала и всех воинов ПВО. Несколько анекдотов рассказал. Слушая его, я аж прослезился. Ну кто бы ещё из артистов с куда меньшей славой повёл себя так по-человечески замечательно и трогательно! После банкета, где Юрий Владимирович, приняв рюмку, уехал, я рассказал обо всей истории с болезнью Никулина главнокомандующему нашими Войсками ПВО генерал-полковнику Виктору Алексеевичу Прудникову. Тот попросил у меня рабочий телефон артиста и на следующий день выразил Юрию Владимировичу благодарность от себя лично и от всех воинов ПВО.

…Напротив парадного входа в новый цирк на Цветном бульваре стоит бронзовая скульптура: Никулин в клоунском костюме выходит из авто № 91–63 ЮАР. Именно в такой машине снималась знаменитая тройка Трус, Балбес, Бывалый из кинофильма «Кавказская пленница». Редкий случай в столице, когда бы памятник так точно соответствовал своему предназначению. Дело даже не в том, что, конечно же, великий артист и клоун заслуженно увековечен в бронзе. Просто, если бы не он, нового цирка никто бы не стал строить. А Никулин с Ириной Бугримовой записался на приём к председателю Совета Министров СССР и «пробил» нужную сумму в валюте.