Eva Mikula - Пустота Потери

Меня мучил вопрос: «Как я могу одновременно создать семью и управлять бизнесом в таком темпе?». Я находилась на перепутье: семья или работа?

Бьяджио не вдохновляла идея, чем я занимаюсь и работаю в баре-ресторане: «Это не та деятельность, которая тебе подходит, было уместнее работать в офисе, работа более высокого уровня для тебя, вместо того, чтобы стоять среди людей, которые не умеют ни говорить, ни писать, что заходят выпить кофе в башмаках, измазанных грязью. Ты не можешь находиться среди этих людей». Я ответила: «Эти грязные люди кормят меня». «Что все это значит?- возразил Бьяджио, - тогда выходи замуж за мясника, у которого достаточно денег, возможно, он выдающийщийся человек». И я решила оставить бар.

Родился Франческо, моя бесконечная радость, я наконец-то стала мамой! Моя природа, однако, не сдавалась, через месяц я уже анализировала: я обязательно должна возобновить работать, что-то делать, отчасти потому, что от отца ребенка не поступала какая-либо экономическая помощь, а у меня все еще была ипотека, ее надо платить.

Увы, нельзя просто сказать, что он типичный муж: он не был способен зарабатывать и приносить средства к существованию в дом, в семью и для жены или заниматься домашними делами и детьми.

Я начала задаваться вопросами. По сути, я думала: «Он никогда ничего не делает для меня, он заставляет меня чувствовать себя ненужной, неадекватной», от этого моя самооценка начала колебаться.

Я искала среди воспоминаний ответы: что меня сразило в нем? Почему ему удалось каким-то образом завоевать меня? Я верю в кажущуюся благородность; чувство, возможно, усиленное тем, что не исходило от людей, которых я знала и встречала до тех пор. Уже по тому портмоне, что я вынула из его нагрудного кармана, было видно, что это человек со вкусом, хорошо одетый, но смирение и скромность не находили в нем места. Я думала, что он будет, в некотором смысле, хорошим проводником. И я могу сказать, что в некоторых сферах, таких как профессиональная, так и было.

В то время, когда я начала встречаться с ним, было еще очень хорошо известно, что я находилась в центре внимания дурной славы полученной в залах судов, а он взял меня под свою защиту, о которой я мечтала.

Несмотря на то, что все оставалось в прошлом, которое я все еще хотела оставить позади, я рассказала обо всем Бьяджо, хотя и избегала описывать подробности. Он никогда не осуждал меня. Но кое-какие вопросы задавал и он, и, может быть, именно поэтому, я тоже начала их задавать.

Страсть, в моем воображении, была нечто иное. Еще одна похороненная мечта? Кто знает, что могут получить от жизни подобные мне, я абсолютно далекая от святости и платьицев и балеток, а его привычная жизнь проходила в гостиной с мамочкой и папочкой, он отпрыск одной из лучших элитных семей Рима; а я жила на пределе, как женщина, уже прошедшая через мясорубку жизненного опыта, способная испортить его репутацию.

Я вполне находила себя в словах песни Лореданы Берте: «Я не леди, одна со всеми звездами по жизни... но одна, для которой война никогда не кончалась».

Я не знаю, хорошо это или нет, но Бьяджио спрашивал совета у своего друга, с которого он выбрал в качестве штурмана, когда в первый раз пришел ко мне в мой бар. «Наплюй на ее прошлое, - сказала он ему, - Ева красива, умна, самостоятельна, независима, у нее прекрасный дом. Я бы на твоем месте окунулся с головой».

Не сломя голову, но Бьяджио последовал совету. Он держался на некотором расстоянии, несколько высокомерно, в раздумьях о прошлом. По его словам, мне не хватало культуры, образования, итальянского стиля. Это было похоже на то, что он не ожидал от меня большего. В конце концов, это стало одним из самых глубоких разочарований, которые я испытывала, схожее с тем, как я бросила школу, когда сбежала из дома.

Я любила книги и хотела культурно развиваться, учиться, понимать, познавать. Я занялась изучением юриспруденции, предмета, который познала эмпирически, на практике, если не полностью, то достаточно, из тысяч течений уголовного дела.

В течение пяти лет судебного разбирательства и семи процессов, по которым я проходила с 1994 по 1999 год я внимательно читала все судебные акты и шла бок о бок со своим адвокатом.

Я действительно поняла многие аспекты организации уголовных процессов. Но меня интересовало гражданское право, и я начала его изучение; это могло стать очень полезным делом для решения новой профессиональной задачи, которую убеждена, могу принять и выиграть: направление в недвижимости, как предприниматель и эксперт, а не в роли посредника, противостояние людям и общественному мнению все еще вызывало у меня тревогу.

К книгам я добавила немного практики, первоначально Бьяджио мне помогал, особенно когда я должна была писать письма, он писал их за меня или корректировал. Но когда я сказала, что хочу попробовать свои силы в судебных аукционах, в закостеневшем и трудном секторе, консолидированный на классических «итальянских гонках», он несколько отстранился.

Бьяджио не одобрял подобного выбора. «Это не для новичков» - отговаривал он меня, но очень благородно, позволил мне пойти этой дорогой.

И сделал хорошо, очень хорошо! Я начала свой новый профессиональный опыт работы секретарем в компании, которая платила мне очень мало, но полевая практика требовала от меня опыта.

На самом деле, я выстрелила, от секретаря я перешла сначала в помощники, а затем в менеджеры: у меня появились люди для управления все более сложными и сложными заданиями.

Подобная естественность, стала следствием того, что я быстро развивалась даже в этой области, бросив вызов себе, я снова стала сама собой и пришла в себя.

С Бьяджио, с точки зрения сентиментальности, история очень охладела. Иначе и быть не могло: у нас совсем разные характеры и взгляды на жизнь, почти антиподы. Мои глаза видели то, чего он даже представить себе не мог. Он сосуществовал в нуар фильмах и не осознавал этого. А сюжет моего фильма - одиночка в семье. Он не мог даже ухватиться за возможность, которую женщина могла представлять для его роста в реальном мире, а не в идеальных районах, всегда прикрытый во всех смыслах спинами родителей. Конечно, я не могла претендовать на изменение человека в возрасте за сорок. Как ни странно, но понимание работы продвигалось хорошо, мы функционировали как два партнера неформальной организации.

Чтобы не думать о сентиментальной пустоте, о несчастье в паре, я работала все интенсивнее, так что, почти не замечала, что отнимаю важное время для моего сына, для его роста.

Бьяджио, тем не менее, продолжал представлять для меня точку опоры, по крайней мере, в том, что мы профессионально построили вместе. Он был правильным человеком, словом не причинял мне вреда, по крайней мере, физически.